По прибытии в аэропорт его родители, Иэн и Сара наняли таксидо Нью-Йорка, а Спенсер вывел со стоянки оставленную там для них ее отцоммашину. Он поставил чемоданы в багажник, и они поехали. Первые несколько мильехали молча. Наконец Элизабет не выдержала:

– Спенсер, что с тобой? Что случилось вчера вечером?Уходя, ты был в прекрасном настроении.

Она чувствовала, что творится неладное, но о причине немогла догадаться. Он должен назвать эту причину. Ей вдруг вспомнилась девушка,которая пела в ресторане «У Гарри». Вспомнилось его лицо, когда он смотрел нанее. Может, из-за нее он стал таким? Нет, не может быть. Или может? Казалось,он был готов сорваться с места и броситься к ней, так он на нее смотрел.

– Мне следует знать об этом? – Она смотрелавыжидательно, а он продолжал молча вести машину, глядя перед собой. Потом также молча свернул с дороги и остановил машину у обочины, повернув к Элизабетлицо. Оно было бледным, на нем отразились все душевные муки. Он был на гранибезумия, а она со странным спокойствием ожидала ответа.

– Я не могу на тебе жениться. – Ему не верилось, что оннаконец произнес эти слова. Еще более неправдоподобным ему показался взглядЭлизабет. Она смотрела с интересом, но без малейшего беспокойства.

– Могу узнать почему?

– Я не уверен, что могу. – Он не хотел говорить, что нелюбит ее. Это было бы слишком жестоко и несправедливо. Разве это ее вина, чтоона не Кристел? Или его вина, что он не услышал громов и молний при встрече сней? Она могла предложить ему все. Она была умной и привлекательной, из хорошейсемьи, с ней интересно, она ему нравилась. Просто он не любил ее.

– Я понял, что не могу. Мы никогда не будем счастливы.

Она посмотрела на него, и он мгновенно понял, что онанаходит его слова забавными.

– Глупее мне ничего не приходилось слышать. Я никогдане думала, что ты трус.

– При чем здесь это? – Он казался еще более несчастным.Элизабет закурила и посмотрела на него:

– А при том. Ты просто струсил, Спенсер Хилл, ты такиспугался, что не можешь ничего решить, найти выход. Ты готов все бросить ибежать, как кролик. Все боятся, так что? В конце концов, покажи свой характер,будь мужчиной. Напейся где-нибудь, иди поплачь к друзьям и смирись. Ведь всемужчины чувствуют себя так перед женитьбой...

«Да, но не все влюблены в Кристел». Элизабет посмотрела нанего холодным, отчужденным взглядом:

– Тебе надо успокоиться, перевести дух, а через неделю,на следующий уик-энд, я приеду, и мы поговорим.

– Элизабет, все не так просто. – Он все еще сдерживалсяи не говорил ей, что снова видел Кристел... что полюбил, когда ей было толькочетырнадцать лет. Она бы подумала, что он сумасшедший. По правде говоря, он ичувствовал себя сумасшедшим, стараясь объяснить все женщине, с которойпомолвлен.

– Все может быть просто, если этого хочешь, – онаулыбнулась ему и погасила сигарету, – ведь раньше у нас не было такихразговоров.

Он тяжело вздохнул и уставился в окно.

– Кажется, ты еще безумнее, чем я.

– Прекрасно, Спенсер, значит, мы будем хорошей парой,не так ли?

– Нет, черт возьми, нет! – Он повернулся и посмотрел нанее. – Я совсем не тот, кого ты хочешь, и никогда не стану им. Я не хочу того,чего хочешь ты. Я не хочу славы, удачи, «важности». Я никогда не стану такиммужчиной, как ты хочешь. Я этого не хочу.

– А как насчет меня, раз уж об этом зашла речь? Где то,чего мне не хватает, чего нет во мне, о чем ты говорил на самом деле? Ведь вдействительности ты говорил о том, кем я не являюсь, а не ты. – Она быламучительно правдива и, кстати сказать, достаточно сообразительна, чтобыразобраться с тем, с чем сталкивалась, даже если порой не знала, для чего это.

– Я тебе не нужен. – Этот довод прозвучал такнеубедительно, что Спенсер сам почувствовал всю глупость сказанного.

– Ну конечно, нужен. Неужели я должна все время скулитьоб этом, этого ты ждешь? Если это имеет для тебя значение – да, я влюбилась втебя. Но не собираюсь разводить сантименты вроде тех, что я верю в радуги, чудои видения ангелов, играющих на арфах, для того чтобы понять, что люблю тебя. Тымне нравишься, я считаю тебя умным, веселым, думаю, что ты далеко пойдешь, еслитолько воспользуешься шансом, а когда ты достигнешь чего-нибудь, у нас наступитчертовски интересная жизнь. Вот этого я и хочу. Что, это так ужасно?

– Нет, не ужасно. В этом нет ничего ужасного. И ты неужасна. Ты мне тоже очень нравишься, но нам надо больше.

Его голос звучал слишком громко в маленькой машине, но онане обратила на это внимания. Он умолял ее о своей жизни, но она, по-видимому,не поняла.

– Мне нужны скрипки и арфы, радуги, и я в них верю.Быть может, я безнадежный романтик, но если мы сейчас довольствуемся малым, точерез десять лет... пять... два года... мы горько раскаемся.

– Но у нас также может сложиться чертовски удачнаясексуальная жизнь, не забывай об этом.

Он улыбнулся, как прямо она об этом говорила. Она права.Конечно, ненормально, что он безумно влюбился в девушку, с которой он ни разуне переспал. И вдруг, слушая себя и Элизабет, он подумал: что, если все мечты оКристел – только иллюзии? С ней были одни арфы, скрипки, воспоминания ивидения. С Элизабет – все реально. А ему нужно и то и другое. Во всяком случае,он так думал.

– Или секс не имеет для тебя значения? Насколько яуспела заметить, это не так.

Она смеялась над ним, а ему ничего не оставалось, какулыбнуться в ответ:

– Я бы сказал, да.

– По крайней мере ты правдив. Не очень смел, но хотьправдив.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку, положила ему рукуна бедро.

– Почему бы нам не остановиться в каком-нибудь мотеле ине обсудить это?

– Ради Бога, Элизабет, я же говорю серьезно. Говорю,что не хочу на тебе жениться, а ты собираешься в мотель! Или ты не слышала? Илиты не слушала? Тебе что, все равно? – вскипел Спенсер.

– Ну конечно, мне не все равно. Но это не значит, что ясобираюсь помахать тебе на прощание платочком. Ты ведешь себя, как десятилетнийребенок, я не буду тебе потворствовать. Вчера вечером что-то случилось, тычего-то испугался. Не знаю почему, но мне так кажется. И от религиозного лиусердия или просто от дурости ты решил сбежать. Не хочу даже слышать об этом.Сейчас отвези меня в школу, возвращайся домой, приходи в себя, а утром позвонимне.

Да, Элизабет – сдержанная женщина, этого нельзя отрицать. Ондаже уважал ее за это и в то же время до смерти боялся. Именно поэтому он хотелбы жениться на Кристел, а не на ней. А она смотрела, как он заводит машину свыражением отчаяния на лице.

– Уж не собираешься ли ты мне исповедаться по поводувчерашнего вечера? К чему это? Сходи лучше в церковь и получи там отпущениегрехов. И у нас наконец будут нормальные отношения нормальных людей.