— Самим удивительно, — шепотом доложилкондуктор. — Ведь первое-то, известное дело, для особо важных персонрезервируется, не всякого генерала пустят. Только кто по срочному иответственному государственному делу.

— Знаю. — Барин выпустил струю дыма. — Самодин раз ездил, с тайной инспекцией в Новороссию. Но этот-то совсем мальчишка.Может, чей-нибудь сынок? Из золотой молодежи?

— Никак нет-с, сынков в первое не содют, с этимстрого-с. Разве что если кто из великих князей. А про этого я полюбопытствовал,в путевой лист к господину начальнику поезда заглянул, — еще большепонизил голос служитель.

— Ну! — поторопил служивого заинтригованныйгосподин.

Предвкушая щедрые чаевые, кондуктор поднес палец к губам:

— Из Третьего отделения. Следователь особо важных дел.

— Понимаю, что «особо». Просто «важных» в первое неразместят. — Барин значительно помолчал. — И что же он?

— А как заперлись в купе, так, почитай, и невыходили-с. Я два раза чаю предлагал — какой там. Уткнулись в бумаги и сидят,головы не поднимают-с. Отправление из Питера на двадцать пять минут задержали,помните? Это из-за них-с. Ждали прибытия.

— Ого! — ахнул пассажир. — Однако этонеслыханно!

— Бывает, но очень редко-с.

— И фамилия в путевом листе не обозначена?

— Никак нет-с. Ни фамилии, ни чина.

А Эраст Петрович все вчитывался в скупые строки донесений инервно ерошил волосы. К горлу подступал мистический ужас.

Перед самым отъездом на вокзал в казенную квартиру, гдеФандорин почти сутки проспал беспробудным сном, явился адъютант Мизинова, велелждать — поступили три первые депеши из посольств, сейчас расшифруют и привезут.Ждать пришлось почти целый час, и Эраст Петрович боялся опоздать на поезд, ноадъютант его успокоил.

Едва войдя в огромное, обитое зеленым бархатом купе, списьменным столом, мягким диваном и двумя ореховыми стульями на привинченных кполу ножках, Фандорин вскрыл пакет и углубился в чтение.

Депеш поступило три: из Вашингтона, из Парижа и изКонстантинополя. Шапка у всех была одинаковой: «Срочно. Еговысокопревосходительству Лаврентию Аркадьевичу Мизинову в ответ на депешу исх.N. 13476-8ж от 26 июня 1876 г.» Подписаны донесения были самими посланниками.На этом сходство кончалось. Текст же был следующий.

«27 июня (9 июля) 1876 г. 12.15. Вашингтон.

Интересующее Вас лицо — Джон Пратт Доббс, избранный 9 июняс. г. заместителем председателя сенатского комитета по бюджету. Человек вАмерике очень известный, миллионер из тех, кого здесь называют self-made man.Возраст — 44 года. Ранний период жизни, место рождения ипроисхождение неизвестны. Предположительно разбогател во время калифорнийскойзолотой лихорадки. Считается гением предпринимательства. Во время гражданскойвойны между Севером и Югом был советником президента Линкольна по финансовымвопросам. Существует мнение, что именно стараниями Доббса, а вовсе не доблестьюфедеральных генералов капиталистический Север одержал победу над консервативнымЮгом. В 1872 году выбран в Сенат от штата Пенсильвания. Из осведомленныхисточников известно, что Доббса прочат в министры финансов».

«09 июля (27 июня) 1876 г. 16 ч.45 м. Париж.

Благодаря известному Вам агенту Коко удалось выяснить черезВоенное министерство, что 15 июня в звание вице-адмирала произведенконтр-адмирал Жан Антрепид, недавно назначенный командовать Сиамской эскадрой.Это одна из самых легендарных личностей французского флота. Двадцать лет назадфранцузский фрегат у берегов Тортуги обнаружил в открытом море лодку, а в нейподростка, очевидно спасшегося после кораблекрушения. От потрясения подростоксовершенно лишился памяти, не смог назвать ни своего имени, ни даженациональности. Взят юнгой, получил фамилию по названию нашедшего его фрегата.Сделал блестящую карьеру. Участвовал во многих экспедициях и колониальныхвойнах. Особенно отличился в ходе Мексиканской войны. В прошлом году ЖанАнтрепид произвел в Париже настоящую сенсацию, женившись на старшей дочеригерцога де Рогана. Подробности послужного списка интересующего Вас лица вышлю вследующем донесении».

«27 июня 1876 г. 2 часа пополудни. Константинополь.

Дорогой Лаврентий, твой запрос меня изрядно удивил. Дело втом, что Анвар-эфенди, к которому ты проявил столь спешный интерес, с некоторыхпор находится в зоне и моего пристального внимания. Этот субъект, приближенныйМидхат-паши и Абдул-Гамида, по имеющимся у меня сведениям является одной изцентральных фигур зреющего во дворце заговора. Следует ожидать скорогосвержения нынешнего султана и воцарения Абдул-Гамида. Тогда Анвар-эфенди неизбежностанет необычайно влиятельной фигурой. Он очень умен, европейски образован,знает несметное количество восточных и западных языков. К сожалению, подробнымибиографическими сведениями об этом интересном господине мы не располагаем.Известно, что ему не более 35 лет, родился не то в Сербии, не то в Боснии.Происхождения темного и родственников не имеет, что сулит Турции великие блага,если Анвар когда-нибудь станет визирем. Представить только — визирь без ордыалчных родственников! Здесь такого просто не бывает. Анвар — нечто вроде«серого кардинала» у Мидхат-паши, активный член партии «новых османов». Яудовлетворил твое любопытство? Теперь ты удовлетвори мое. Зачем тебепонадобился мой Анвар-эфенди? Что ты о нем знаешь? Немедленно извести, это можетоказаться важным».

Эраст Петрович уже в который раз перечитал депеши,подчеркнул в первой: «Ранний период жизни, место рождения и происхождениенеизвестны»; во второй: «не смог назвать ни своего имени, ни даженациональности»; в третьей: «Происхождения темного и родственников не имеет».Становилось как-то жутковато. Получалось, что все трое взялись словно быниоткуда! Вдруг в какой-то момент вынырнули из небытия и немедленно принялиськарабкаться вверх с поистине нечеловеческим упорством. Что же это — членыкакой-то таинственной секты? Ой, а вдруг это вообще нелюди, явившиеся из иногомира? Скажем, посланцы с планеты Марс? Или того хуже — чертовщина какая-нибудь?Фандорин поежился, вспомнив свое ночное знакомство с «призраком Амалии». Тожеведь неизвестного происхождения особа, эта самая Бежецкая. И еще сатанинскоезаклинание — «Азазель». Ох, что-то серой попахивает…

В дверь вкрадчиво постучали, и Эраст Петрович, вздрогнув,сунул руку за спину, в потайную кобуру, нащупал рифленую рукоятку «герсталя».

В дверной щели появилась умильная физиономия кондуктора.

— Ваше превосходительство, к станции подъезжаем. Неугодно ли ножки размять? Там и буфет имеется.