Словно в ответ на ее слова невдалеке раздался негромкийсвист, и ему ответил чей-то крик от домов. Мигом насторожившись, Катя привсталасо скамейки, напряженно вглядываясь туда, где светил один-единственный фонарь.

Несколько фигур остановились под ним. Приглядевшись, девушкаузнала шпану, ошивавшуюся возле соседнего подъезда. „Этим-то что здесь надо?“ –подумала она, похолодев от отвратительного предчувствия.

Предчувствие подтвердилось, как только одна из фигур пошлавперед по тропинке, глядя себе под ноги.

„Он… он что, ищет мои следы ?“

Она отступила от скамейки назад, к деревьям, и тут женегромкий вскрик показал, что движение выдало ее – девушку заметили.

– Санек, вон она! – крикнул один из парней,показывая на Катю. – Эй, ты куда?

И прибавил грязное ругательство, от которого она оцепенела.

Побледнев, Катя стояла за скамейкой, глядя, как подростки приближаютсяк ней. В голове билась единственная мысль: „Это происходит не со мной“. Онапомнила грубые тупые лица – с глазами, глубоко запавшими под надбровнымидугами, с тонкими губами и низкими лбами. Не зря она так их боялась. Выродки.

У нее оставалась тень надежды на то, что все обойдется.Потому что не может быть все так отвратительно. С ней, Катей Викуловой, неможет!

– Цыпа, – громко позвал один из парней, идя потропинке уверенным раскачивающимся шагом. – Куда пошла? На скамейке-тоудобнее!

Кто-то позади него заржал, другие двое перешли на бег.Расстояние между ними и Катей стремительно сокращалось. Девушка хотелазакричать, но не смогла. Она молча развернулась и бросилась бежать в лес.

– Саня, гони ее!

– Стой, сука, куда?

– Чертова шлюха!

Лес взорвался криками. Сонный и спокойный пять минут назад,теперь он превратился в ловушку, в глубину которой загоняли Катю. „И никто невыйдет на крик, – крутилось у нее в голове, пока она мчалась, перепрыгиваячерез сугробы. – В этом районе никто не выходит на крики“.

Она услышала сопение сзади, метнулась вправо, затем влево и,не оглядываясь, помчалась, пытаясь выбежать из парка.

Но шестеро бежавших за ней были быстрее и проворнее.

– Санек, левее бери! Уйдет, сука!

– Не уйдет!

Они играли. Они и не думали всерьез, что она на самом делекуда-то убежит от них. С азартом веселых молодых зверей, они загоняли добычу ибыли уверены в том, что им ничто не помешает поиграть с ней вволю, когда онаокончательно обессилит.

Монстры. Чудовища этого леса, с лысыми головами,изуродованными лицами, омерзительными голосами. Выродки района, в котором никтоникогда не выходит на крик.

– А, попалась!

Один из догонявших – страшный, тонкогубый, каквурдалак, – кинулся Кате под ноги, и она упала, выронив сумку. Не успеввскочить, упала снова и покатилась куда-то вниз, не заметив, что выбежала насклон оврага. Перед глазами бешено мелькали кусты, ветка хлестнула ее по лицу,и Катя провалилась в неглубокую яму, скрытую сугробом и кустами.

– Э, где она?

– Там, внизу, никуда не делась.

– Парни, я спускаюсь.

Вжавшись в снег, Катя, онемев, прислушивалась к мату,которым перебрасывались преследователи. У нее не было сомнений в том, что ейнайдут через три минуты, максимум – через пять. „Они меня изнасилуют и убьют.Это нелюди. Мне никто не поможет“.

Она провела ледяной рукой по горячему лбу и вдруг разгляделана снегу перед собой русалку, выпавшую из кармана. Машинально взяла ее,стряхнула снег и вдруг отчетливо поняла, что все, что ей нужно, – этотолько загадать желание. Одно желание! Например, спастись от них! И тогда онаспасется, и все будет хорошо.

Русалка лежала в ее руке, и время для Кати словноостановилось. Потемневшими глазами она смотрела на русалку, а в памяти еепрокручивалось все, что случилось с того момента, как она взяла с полки теплуюфигурку. Она вспомнила, как устроилась на работу, как гуляла с собакой Вотчина,как он рассказывал ей о том, что бережет свое желание. И как его убили.

В глубине ее души поднималось чувство, что она собираетсясделать что-то неверное – то, что поможет ей только на время. А потом всевернется на свои места. Только в этом „потом“ у нее не будет русалки, глядящейчерными провалами глаз, изогнувшейся так, словно она собирается нырнуть в снег.Катя не могла объяснить свою уверенность, но знала, что фигурки у нее не будет.

Слева от Кати темнел какой-то предмет, который она поначалуприняла за короткую ветку. Но, взяв его в руки, обнаружила, что это обломок отлыжи снегоката – прочный, ребристый. Катя спрятала русалку в карман пуховика,закрыла его на „молнию“. Собрала остатки мужества. И поднялась из своегоукрытия – как раз вовремя для того, чтобы увидеть всех шестерых, спустившихся вовраг.

Они окружили ее полукругом – ухмыляясь, перебрасываясьпохабными репликами, готовясь повалить ее на затоптанный снег. Катя смотрела наних, но теперь видела не монстров, каждый из которых был сильнее нее, аподростков – низкорослых, уродливых, туповатых. Вшестером они были силой, скоторой она не смогла бы справиться. Вшестером. Но не по одному.

– Чего ждем? – спросила Катя, мысленно прикидывая,кто из них наиболее опасен. Выходило, что самый старший на вид, коренастый –тот, который назвал ее цыпой.

– А ты куда-то торопишься?

Они заржали, и в ту же секунду, воспользовавшись ихрасслабленностью, Катя рванулась в сторону и ударила ближнего, стоящего к ней.

Это был не настоящий удар – куском обломившегося полоза онаполоснула ему по лицу наискось, вцепившись в черный скользкий пластик изо всехсил, чтобы удержать его.

– А-а-а! – Парень с криком отшатнулся, зажимаярукой подбородок, из которого на снег закапали темные капли.

– Чуваки, у нее нож!

– Вот стерва!

Не теряя ни секунды, девушка бросилась бежать вверх посклону оврага. Пробежать ей удалось несколько метров, а затем она началакарабкаться, молясь о том, чтобы не скатиться обратно. Полоз в руке мешал, иона не задумываясь, сунула его в зубы.

– Стой, сучка!

Обернувшись, Катя увидела троих подростков, лезущих прямо заней. Двое других остались стоять возле раненого. Остановившись на секунду, онаподождала, пока один из преследователей приблизится, и лягнула его ногой поголове. Удар был слабый, но и его хватило, чтобы парень, потеряв равновесие,покатился вниз, увлекая за собой второго.

Не прислушиваясь к ругательствам и угрозам, доносившимсяснизу, Катя лезла вверх – туда, где из-за снежного края вырастали стволыдеревьев.