Пока сил не осталось только на то, чтобы, шатаясь, добрести до кровати.

На полу у двери кто-то оставил поднос с едой.

Дурнота накатила волной, пришлось сделать несколько медленных вдохов, чтобы отогнать ее.

Мрак.

Я доковыляла до двери, попыталась открыть ее, чтобы позвать Найюлу и попросить унести поднос, но… ничего не вышло.

Заперто.

Серьезно?!

Подергала еще.

Убедилась.

Прошипела подцепленное где-то в Академии ругательство и рухнула на кровать.

Когда проснулась, уже начало темнеть. Приподняла голову, прислушалась — в доме царила тишина. Подскочила к двери, дернула ручку — фух, открыто. Представила, как это выглядит со стороны и еще раз выругалась.

Чувствую себя немного чокнутой. В то время как это весь остальной мир сошел с ума.

Ну да именно так все безумцы и утверждают.

Вернувшись в комнату, я влезла в первое попавшееся платье и отправилась искать маму, чтобы высказать все, что думаю о запертой двери. Внутри так и клокотало. Додумалась же! Такие методы воспитания меня не устраивают. Я их ничем не заслужила.

С некоторых пор все события в доме так или иначе притягивались к двери в комнату брата. Сейчас она была не то что открыта, распахнута. Раз так, его самого там быть не должно. Понятия не имею, почему замедлила шаг и дальше двинулась на цыпочках.

Угадала. Окно было открыто, и свежий вечерний воздух уносил тяжелые запахи и разгонял что-то темное и незримое. Кровать уже успели перестелить. Ни Грайана, ни мамы не было видно, но из ванной доносился плеск и голоса.

Найюла расправила несуществующие помятости на одеяле… а потом нагнулась, подняла с пола окровавленный кусок ткани и сунула его в карман фартука. Затем подошла к столу, заставленному пузырьками, взяла чистый листок, коряво написала на нем что-то, смяла. Приоткрыв от возмущения рот, я наблюдала, как она достала из-под ворота платья амулет-накопитель, выпустила его силу, и послание золотистой бусиной вылетело в окно.

Ах так?!

Сдается мне, заперла меня вовсе не мама.

Двигаясь тихо, как воровка в чужом доме, я спустилась в холл, схватила с вешалки плащ, а куталась в него уже по дороге. Сейчас я кому-то устрою! Это же надо! Кого он вообще нам подсунул?!

Ярость застилала глаза, туманила голову, притупляла страх. Я неслась по вечернему городу, как если бы сейчас был день, солнце стояло высоко, а вокруг прогуливались толпы народа. Где-то люди, конечно, попадались, и много, но я не трудилась выбирать безопасные улицы.

Когда же нищий схватился грязными пальцами за край моего плаща и попытался утянуть в подворотню, я на него так рявкнула, что, кажется, тени вокруг зашевелились:

— Лапы убрал, пока не отсохли!

Тени правда шевелились. Наверное, фонарь неисправен.

Руки мгновенно отпустили ткань, а сам нищий поспешил уползти подальше. Даже пару монет потерял по дороге.

С фонарем точно что-то не то. Теперь свет стал ярче и… будто с бликами.

Я поспешила прочь и дальше старалась выбирать те улицы, где не водится всякий сброд. Хотя его в принципе в Ригосте мало, это скорее исключение. Но на меня накатила запоздалая дрожь. Мало ли что могло случиться? И дома я не предупредила, куда отправилась.

Особняк, который арендовал Арман Сапфир, смотрел на миг горящими уютным золотистым светом окнами. Я толкнула калитку и дрожащими пальцами надавила на звонок.

Еще раз.

Звонить пришлось четырежды.

Наконец дверь нехотя открыли.

— Этта? — Сапфир выглядел домашним и слегка помятым. Волосы лежали не идеально, рубашка была расстегнута на груди, и он явно не ожидал меня обнаружить на своем крыльце. — Что ты здесь делаешь?

— Служанка, которую ты нам подсунул, шпионит! — Я ткнула его обвиняющим взглядом.

— Ну вот, а я позволил себе мечтать, что ты просто соскучилась, — учитывая наши отношения, вернее, полную их невозможность, он просто тянул время, чтобы не отвечать.

Резкие слова уже вертелись на языке, но меня с ними опередили:

— Арман, дорогой, — из недр дома раздался низкий тягучий голос. Женской голос, что важно! — Избавься от этой студенточки и иди ко мне. Я здесь не за тем, чтобы ждать!

Я отшатнулась так сильно, что едва не свалилась с крыльца.

Слова… вся ситуация выбила из меня дыхание.

Упала бы, если бы этот бесстыжий тип не схватил меня за руку и… не втащил в дом.

Ему там что, одной девицы мало?!

— Этта, подожди в кабинете, пожалуйста, — распорядился, как будто так и надо. — Тамина, я сейчас.

Правильно, место личной помощницы как раз в кабинете, а не где-то еще.

Смирилась я лишь потому, что хотела прояснить вопрос со служанкой. Больше, конечно, хотелось провалиться сквозь землю, но это вряд ли получится. Поэтому пошла в кабинет.

По пути успела «забежать» взглядом в гостиную.

Отвратительно вульгарная девица! Даже если отбросить мою предвзятость.

Коротенький плащ был небрежно брошен на подлокотник дивана. Платье на гостье Сапфира было не многим длиннее. Еще и с разрезом, который открывал кружевную подвязку. Он ее что, из дома для удовольствий вызвал?! Надутые алые губки и яркие румяна на бледных щеках — слишком смело для «приличной» женщины. И этот ее тон… Большинство женщин так даже с мужьями не разговаривают. Соблазняюще и собственнически.

Я плотно закрыла за собой дверь и зажмурилась, стараясь прогнать застрявшие в голове образы.

Проклятые россыпи!

Почему так долго?

Чем они там вообще занимаются?

Зачем я вообще здесь? В смысле, пришла я не вовремя, и странно, что Сапфир не выставил меня. Поговорить мы могли и завтра. Или в любой другой день. С его точки зрения в моем понимании. Я-то жаждала объясниться прямо сейчас!

Прождать пришлось добрых четверть часа.

— Она ушла, — сообщил Сапфир, появляясь в кабинете.

Облегчения, хлынувшего в душу, постаралась не заметить.

— Не стоило отменять свои планы. Я не займу много времени.

Сапфир шагнул ближе.

Я инстинктивно отступила… и уткнулась спиной в стол. Оглянулась, досадливо обозрела препятствие. А это еще что? Стопка старых книг. Обложку одной испещряли рытвины, по которым медленно текла… магия?! Красивое и одновременно неприятное зрелище, хотя, казалось бы, эти понятия не совместимы. Кроме того я не могла избавиться от стойкого ощущения, что конкретно эта магия мне знакома. Где-то я ее уже видела. Надо же. С некоторых пор она для меня не вся одинаковая.