Ему около семидесяти, сухощав и подтянут, но без всяких диети упражнений, в таких энергичных людях все и так сгорает быстро, чем и как ихни корми, счастливцы.

Он и здесь в настолько светлом пиджаке, что заменяет емулабораторный халат, нагрудный карман раздут десятком авторучек, однако в другомкармане на защепке закреплен патрончик флэш-памяти.

– Не дело говорите, Борис Борисович, – сказал оннеодобрительно. – Надо искать способы, как спасти Россию! А нестараться продаться подороже.

Я спросил вежливо:

– Семен Семенович, а вы уверены, что русские хотят бытьспасаемыми?

Он вскинул брови.

– Что вы хотите сказать?

– А то, что русские, как вы прекрасно знаете,единственный народ в мире, который стыдится своей национальности. Масса русскихпри первой же возможности стараются выехать из России, забыть родной язык,отказываются от родных имен, детей учат в иностранных школах, а если встретятза рубежом соотечественника, шарахаются в сторону, чтобы тот не дай бог неузнал такого же русского! Разве не так?

Он фыркнул:

– Толпа! Халявщики!

– Правильно, – согласился я. – Но в Китае живутеще беднее, однако китайцы нигде не забывают, что они китайцы, за рубежомустраивают чайнатауны, с родиной связи не рвут, поддерживают экономику роднойстраны капиталами. А студенты, что уезжают учиться в США и в Европу,возвращаются в свой бедный, нищий Китай! Вы можете такое представить в России?

Он сказал недовольно:

– Кто уехал – туда им и дорога! Но лучшие –возвращаются.

– А китайцы возвращаются практически все, –подчеркнул я. – Значит, они лучше? В глазах русских все иностранноеокружено почетом, пиететом, а все вещи заведомо «лучше наших». От вещейперебрасывается мостик и на все остальное: государственный строй, религию,полицию и самих людей. То есть сменить русский паспорт на паспорт немецкогогражданина – уже стать лучше, можно свысока смотреть на своих бывшихсоотечественников. Уже как гражданин любой другой европейской страны.В глазах русских даже поляком или прибалтом, не говоря уже о чехах, бытьлучше, чем русским, хоть и хуже, чем настоящим немцем, потому что поляков,прибалтов и чехов немцы все-таки завоевали, а вот нас не позволил им ещеАлександр Невский, гад такой. Так что не надо ссылаться на простой народ, онвовсе не хочет быть спасаемым от Америки! Другое дело – мы, интеллектуалы,профессура…

Получив чашки кофе и бутерброды, мы отошли в сторонку, хотясправа и слева тоже пьют и едят стоя, разговаривают с набитыми ртами, ругаются,голоса у всех взвинченные, глаза горят угрозой. Я поежился, быть мне соспущенной шкурой, Щукин тоже ощутил общую атмосферу, сказал почти сочувствующе:

– Распнут вас, Борис Борисович, распнут… вы, кстати, нееврей?

– Нет, конечно… А почему вдруг?

– Теперь у вас отыщут еврейские корни, – пояснил онзнающе. – Да и вообще начнется… Шубы не крали?

– Вроде бы нет…

– Скажут, крали, – сообщил он. – Если меняспросят, я, скорее всего, скажу, что да, крал. Ничего личного, это же политика!Вы ведете какую-то странную линию, в наших интересах вас слегка опорочить. Тоесть по-черному.

– Злорадствуете?

Он вздохнул.

– Поверьте, нет.

К нам подошел со стаканом минеральной воды Власов, вытермасленые губы. Маленькие глазки зыркнули на меня с интенсивностью генераторакосмических лучей.

– Что за хитрый ход, Борис Борисович?

– Разве хитрый? – переспросил я. – Вынужденный!..Как в шахматном этюде, когда неизбежен мат в семь ходов. Единственнаявозможность испортить противнику победу – сдаться раньше. А у насесть вообще уникальнейший ход, которого в шахматах нет: перейти на сторонубелых и вместе с ними лупить… преферанс или покер!

– Но-но, – сказал Власов предостерегающе, – покерне трожьте! Преферанс – можно, слишком тягомотная игра. Так, значит, этоне ход, а что-то иное?

Я посмотрел на замолчавшего Щукина, на Троеградского иУховертова, что прислушиваются, хотя делают вид, что заняты беседой, ответилтоскливо:

– Неужели рыночность и в наши ряды заползла так глубоко, чтотрудно уже поверить, будто нельзя руководствоваться именно интересами России?..

Оглядел их непроницаемые лица и подумал, что да, кому-то всамом деле поверить трудно. Ведь я сам сказал, что у такой идеи за счетхалявщиков появится множество восторженных сторонников. Почему-то многиеуверены, что в Америке достаточно вот так просто находиться, чтобы жить богато,беспечно и не работая вовсе. На Америку, дескать, вся Азия пашет, нефть изарабских стран привозят, компьютеры и телевизоры из Японии и Китая, а онатолько жрет, в казино мильёны проигрывает, крылатыми ракетами всех пугает…

– А как насчет патриотизма, Борис Борисович, –поинтересовался Троеградский ядовито. – Как насчет потребности оставатьсяистинно русским?

– Да, – согласился я, – хоть в отличие от, скажем,французов или японцев русские не патриотичны, зато о патриотизме поговоритьлюбим еще как!.. Когда в разоренную войной Японию рекой хлынули дешевые икачественные штатовские товары, японские производители призвали покупатьместное, чтобы поддержать разрушенную экономику. И что же? Японцыголодали, но упрямо покупали дорогие и некачественные товары соотечественников!Именно так вытащили свою экономику из дыры гораздо худшей, чем сейчас у нас,ведь нашу американцы не разбомбили, как японскую или германскую! И сейчасдиплом японца или американца, полученный хоть в Гарварде, хоть вМассачусетском, – ни гроша не стоит при приеме на работу в Японии! Да, тамнужен только диплом японского учреждения. А как у нас? И можетепредставить себе, чтобы наши даже самые записные патриоты вдруг отказалисьпокупать импортное и начали покупать отечественное?

К моему удивлению и несказанному облегчению, Власов сказалехидно:

– Мы все, русские патриоты и националисты, носим и одежду, иобувь западных фирм, хотя есть аналогичная оте­чественная. И часики у вас,простите, на запястье какие?.. А ведь есть наши «Командирские» или«Зорька».

Уховертов хихикнул невесело:

– На стоянке я заприметил не только жигуленки да москвичи, авсякий, кто смог наскрести на иномарку, прибыл на зарубежном чуде.

А Чуев, щеголяя эрудицией, сказал:

– В Штатах считается дурным тоном ездить на автомобилеиностранного происхождения. Во Франции косо смотрят на тех, кто покупаетамериканские автомобили, стараются с ними не знаться, не приглашают в гости.Сегодня, мол, покупает американское, а завтра Францию продаст… Но если у насвсе так и прошло по графе анекдотов, то у них все на полнейшем серьезе. Аштрафы за использование в рекламе иностранных слов? Вот это и есть патриотизм!А у нас только ля-ля, пустое сотрясение воздуха. И везде надписи наанглийском. Так что наши патриоты охотно перейдут в американскость, они и тамустроятся неплохо.