– Ты хочешь отослать меня? – ужаснулась я, чувствуя, что не выдержу ещё одного возвращения домой.

Не потому, что столкнусь с осуждением или смешками за спиной, не потому, что мало кто захочет взять меня замуж, а потому что не будет сил даже на короткую разлуку. Не хочу и не смогу жить вдали от того, с кем чувствую такую мощную связь, что даже Дар звенит как натянутая струна, стоит Рагнару оказаться близко, протянуть руку или послать ободряющий взгляд!

– Нет, что за глупости! – возмутился было государь, но увидев слёзы, притянул меня к себе и крепко обнял.

Под его натиском и в кольце крепких рук я совсем расклеилась. Начала всхлипывать, а потом просто утонула в рыдании.

Некрасиво, благородные ярлы никогда не плачут в присутствии любимого мужчины, разве только пустят одинокую слезу, если это придаст их лицу соответствующий ситуации вид или поможет разжалобить мужчину. Но не более одного раза!

Все эти наставления вылетали из моей головы, как стая испуганных птиц, потревоженных близким раскатом грома. Наносное стало неважным, а важное обнажилось и превратилось в единственно доступный путь не потерять себя и то, за что я боролась. За свою любовь.

Поцелуи жгли мою кожу и высушивали слёзы без лишних слов и уверений в любви. Рагнар вообще не любил постоянно повторять одно и то же, полагая, что действия красноречивее самой витиеватой речи.

И я подчинялась с нескрываемым сладострастием, не только позволяла раздеть себя, но и дрожащими пальцами расстегивала его рубашку и целовала обнаженную горячую кожу, вздрагивая от удовольствия.

Наверное, увидев меня сейчас, Виленна поругала бы за столь недостойное поведение и сказала, что благородная ярла, не будучи женой, не должна отдаваться мужчине там, где тому вздумается, словно дорогая куртизанка, раздвинувшая ноги и не стесняющаяся, что её прижимают к стене, не освободив даже от одежды, лишь задрав нижние юбки.

А может, она сказала бы, что правильно всё, что двое делают за закрытыми дверьми, особенно, если это может вознести меня так высоко, как семья и не мечтала.

А я бы обязательно ответила, что всё сделала не ради короны, а ради того, на чьей голове она держится.

– Я люблю тебя! – выдохнула я с самый последний момент и крепче обняла Рагнара, вцепившись в волосы короля и коснувшись дыханием его уха.

Много позже, когда мы снова обрели способность общаться при помощи слов, я спросила:

– Что ты имел в виду, когда спрашивал, верю ли я тебе?

– Только то, что спросил. – Рагнар застёгивал манжету и снова начал хмуриться. – Отбор завершается. И той, кто всё время ускользала от нас, придётся нанести решающий удар. А я боюсь, что если не поступлю, как задумал, подвергну опасности остальных девушек. Подставлю под удар тебя.

И взглянул красноречивее любых слов. Я улыбнулась и почувствовала, как пересохло в горле:

– Я слышала, что Алая роза не пришла на собрание. Думаешь, её кто-то предупредил?

– Или спугнул. Но теперь это уже неважно. Я знаю, кто она.

Слова хлестнули меня, словно плеть. Я замерла, не понимая, говорит ли Рагнар правду или имеет в виду что-то другое.

– Тогда почему не арестовываю её прямо сейчас? Ты это хочешь спросить? Потому что тогда она нанесёт удар неожиданно, когда я не буду готов и направит его против тех, кто с ней не справится. А ещё потому что…

Рагнар сделал паузу и за руку подвёл меня к окну, выходившему в парк. Ухоженная дорожка огибала замок и вела  дальше к главным воротам, за которыми начиналась столица и всё королевство. Любимый встал за спиной и, обняв меня, нежно поцеловал в шею:

– …потому что ради всего этого я не могу позволить, чтобы она выжила. И должен принять первый удар на себя, а не заставлять тебя рисковать собой и всеми детьми, которые у нас родятся.

– Я не беременна, – ответила я, опустив голову.

– Ничего, у нас ещё будет время, – в оконном стекле отразилась улыбка Рагнара, от которой я почувствовала себя увереннее.

Слава богам, что он не винит меня в этом! Конечно, все знают, что беременность может наступить не сразу и даже через полгода, но, с другой стороны, король не может быть в этом повинен, только королева. И горе тому, кто не разделяет эту точку зрения!

Ночь мы провели вместе, и словно влюблённые после долгой разлуки, не могли насытиться общением, не тратя время на слова.

Лишь отпуская меня рано утром, Рагнар предупредил, что я могу не приходить на последний этап испытаний.

– Но это вызовет вопросы, – удивилась я, а в груди всколыхнулось недоброе предчувствие.

– Которых никто не посмеет задать вслух, – отмахнулся Рагнар. – Отдыхай, Хильда, и набирайся сил. Очень скоро они нам понадобятся.

Я не стала спорить и, сделав книксен, отправилась к себе. Безопасник, сопровождавший меня, бесшумной тенью скользил позади и нисколько не торопил. Я же шла медленно, раздумывая о словах Рагнара.

Вряд ли он обманул меня. Значит, личность Алой розы стала известна государю. Но как? Сколько бы я ни спрашивала, он лишь отмахивался, сказал только насчёт Юлианны Грид, морока, который подпитывал заговорщицу. Мол, подобное всегда оставляет след, который и привёл его к ней.

Но я чувствовала, что Рагнар недоговаривает и что в той бумаге, которую король держал в руке при моём приходе, и заключался ответ. Ответ, которого я так жаждала. Стоило начать думать о том, кто из троих виновна, как начинала раскалываться голова и ломить виски. Ответ лежал где-то на поверхности, но, как упавший в воду листок, уплывал всё дальше, стоило за ним потянуться.

– Что случилось, ярла? – спросила Альма, с порога встретив меня. В знак благодарности я кивнула безопаснику, и тот растворился в коридоре так быстро, что мы с Альмой не успели и глазом моргнуть.

– Ну? – шёпотом спросила сестра. – На вас лица нет.

– Я просто не выспалась, – улыбнулась я, видя, что к нам приближается Марта с любопытным блеском в глазах. Видимо, жаждала подробностей.

– Я мигом приготовлю ванну и помассирую вам голову, – улыбнулась она. – К вечеру будете свежи и красивы, как любимые его величеством орхидеи.

– Или розы, – поддакнула я с самой невинной улыбкой. Марта изменилась в лице. Но тут же надела маску внимания и добродетели. – Как продвигаются дела с тем, что я тебе поручила? Ничего не напутаешь?

– Как можно, моя королева? – с чувством превосходства ответила горничная, бросая взгляды на Альму. Мол, мне поручили то, что тебе, челяди, и не снилось. – Всё будет сделано, как вы велели. Я не подведу.

Жестом я отпустила горничную готовить ванну, а сама, огородив нас с Альмой непроницаемым пологом, вкратце пересказала ей последние новости.

– Марте можно доверять, – неожиданно ответила сестра. Я даже в удивлении приподняла брови, настолько неожиданным мне показался её совет.