«Значит, крови было и впрямь очень много. Как же он все этопровернул?»

Несмотря на всеобщую убежденность в виновности Рокуновой,Макар продолжал думать о преступнике «он» – по крайней мере о том, кто убилЧерину. «Итак, есть несколько вариантов. Первый: Рокунова не поехала с Чериной,это ложный след, который никуда не ведет. Именно поэтому рассматривать его нестоит. Второй – они ехали вместе, затем Рокунова по какой-то причине убила ее,попыталась замаскировать убийство под дело рук маньяка, тело выбросила, машинуотогнала сюда и уехала на электричке. Бред… Зачем?»

Макар вполне допускал, что Алла Рокунова из-за денег убиладевушку, согласившуюся подвезти ее, и что у нее хватило жестокости и силывытащить тело на обочину, пометить его знаком, похожим на тот, что оставлялубийца девушек-блондинок, а затем уехать в машине убитой. Но он отказывалсяпонимать, зачем в таком случае ей потребовалось невероятно рисковать, приезжаяна машине в этот не такой уж малолюдный поселок и выбираясь отсюда наэлектричке. «Раннее утро… Она привлекла бы к себе внимание случайныхсвидетелей, которых Рокунова, с ее предусмотрительностью и умом, не могла небрать в расчет. Если только…»

Он остановился, остро ощутив нехватку поверхности, покоторой мог бы побарабанить пальцами. А также Сергея Бабкина, в присутствиикоторого ему лучше думалось. Но Сергей занимался расследованием в «Артемиде», аближайшей поверхностью была стена дома номер сто пятьдесят семь. Илюшин решил,что хозяева не обрадуются, если неизвестный им парень решит побарабанить постене их жилища.

«Если только она не приехала сюда потому, что здесь еекто-то встречал».

Он вспомнил разговор своих недавних спутников – в «Вишневом»были не только «воскресные» дачники, но и те, кто жил здесь постоянно, или же свесны по осень.

«Что, если она была в панике и бросилась к человеку, которыймог ей помочь? Тогда понятно, почему именно здесь оставлена машина: онадобралась на ней до пункта назначения. А затем…»

Мысль его заработала очень быстро. Да, не было ничегоневероятного в том, что Рокунова приехала сюда к одному из тех, кому онадоверяла, и… была вывезена им в другое место? Осталась здесь? Макар огляделся,представив, что в одном из тех домов, мимо которых он шел, прячется женщина свьющимися светлыми волосами и хитрой лисьей мордочкой. В следующую секунду онуже достал телефон, чтобы позвонить в клуб и распорядиться узнать, кто из кругаее общения мог обосноваться в маленьком поселке в сорока километрах от Москвы,но в последний момент остановился. Во-первых, он отдавал себе отчет, что ставитпрактически невыполнимую задачу. Но самое главное заключалось не в этом, а втом, что в глубине души Илюшин ни на секунду не верил в то, что Рокуновакого-то убила.

Перед самим собой Макар мог не притворяться: он искал этудевушку, потому что считал, что она бросила ему вызов. Она сделала то, что неудавалось сделать до нее ни одному человеку – обманула его, перехитрила,посмеялась над ним и выставила дураком, и все это – легко и непринужденно, безподготовки, практически спонтанно. Он ощущал здоровую спортивную злость, когдадумал об этом. Но злость злостью, а интуиция говорила ему, что, несмотря на всюзаманчивость предположения, будто Рокунова находится в поселке, он снова идетнеправильным путем.

Макар покачал головой и отбросил эту версию так жерешительно, как и первую.

«Остается последний вариант: машину сюда пригнала не она, акто-то другой. Убийца. Он расправился с одной девушкой, и, вполне возможно,расправился и с Рокуновой – в таком случае ее тело тоже вскоре обнаружатгде-нибудь возле дороги. А после этого приехал сюда, оставил испачканный вкрови «Хундай» и пошел к электричке: первая идет в четыре сорок, следующая заней – в пять пятнадцать, и у него была возможность выбирать».

Заиграл телефон, и он поспешно достал его.

– Макар Андреевич, – степенно проговорил в трубкуодин из оперативников Перигорского, – у нас тут новость небольшая, выпросили, чтобы вас держали в курсе дела… В общем, кровь в машине принадлежиттолько Чериной.

– Ясно, спасибо.

Сунув телефон в карман, Илюшин вернулся к своимразмышлениям, кругами бродя перед домами – на ходу ему думалось легче. «Значит,если Рокунова и была убита, это произошло не в машине. До чего ж паршиво, что ячертовски мало знаю о психологии серийных убийц… Может быть, ему нужна былажертва? Он утащил ее с собой куда-нибудь в свое логово?»

Он обернулся и посмотрел на железнодорожную насыпь. «Да,конечно. Машину он бросил здесь с умыслом – «идиоты, вы меня никогда непоймаете»! Это был вызов, игра, пощечина тем, кто пойдет за ним по следу…Например, мне».

Илюшин усмехнулся, подумав, что в этом расследовании слишкоммного людей позволяет себе давать ему пощечины. И тут сбоку скрипнула калитка,и из нее вышел заросший бородой мужик крайне неприветливого вида в обвисшихтренировочных штанах и толстой фланелевой рубахе. Тратить времени на знакомствоон не стал.

– Документы! – вполголоса приказал бородатый,встав в двух шагах от Илюшина.

Он был на голову ниже, но заметно крепче, а напряженная позане оставляла никаких сомнений в том, что мужик готов к драке.

– А больше тебе ничего не надо? Бумажник там,ключи? – мигом выбрав стратегию поведения, осведомился Макар. –Расслабься, ты не на работе.

Хамоватое обращение произвело волшебное действие. Бородатыйнемедля последовал совету Илюшина и действительно расслабился: выдохнул, и вглазах его появился проблеск нормального человеческого любопытства, которое онне замедлил выразить вслух:

– Слышь, а ты кто?

– Журналист. Газета «Московский вечер», –отрекомендовался Макар. – Собираю материал для статьи. Приехал глянуть,из-за чего столько шума.

– А-а, журналист! Так бы сразу и сказал! А моя грит,иди, Сань, грит, глянь, кто там шатается перед домом. Рожа, грит,подозрительная. Я глянул на тебя – точно, подозрительная. Думаю, значит, падлаэта на место преступления вернулась. Они, вообще, всегда возвращаются, ты вкурсе?

– В курсе, – кивнул Илюшин. – Только это неместо преступления.

– Да без разницы. Здесь тоже кровищщи было столько,будто интеллигенты свинью резали.

– Почему интеллигенты? – не понял Макар.

– Потому что безрукие. Ни фига не умеют, зато как нужножизни поучить, так они первые! Кстати, если бы ты очки надел, тоже наинтеллигента бы стал похож.

– Учту, – кивнул Илюшин и попрощался с бородатым,у которого так непросто складывались отношения с представителями умственноготруда.

Он направился обратно к станции, пытаясь представить себемаршрут убийцы. Когда тот вышел из машины, было, наверное, уже светло. Вряд ликто-то приезжает сюда в воскресенье утром на пятичасовой электричке, поэтомуубийца мог не опасаться свидетелей. Он шел мимо домов-«скворечников», мимо бревенчатыхизб, мимо светящихся красными фонариками яблонь, и одежда его была испачканакровью его жертвы. Затем он поднялся на платформу и стал ждать поезда… Нет,немыслимо.