– Все может быть. Вот только что делать с проблемой еевлюбленности в меня?

– Не влюбленности, а любви, – поправил Эдгар. Помолчал, суходобавил: – Я не имею ничего против ваших встреч. Это естественная потребность,так что…

– Ей нужен не секс. Точнее – не только секс. Кстати, зачемэто было сделано? Агент должна влюблять в себя окружающих, согласен. Новлюбляться самой?

– Любовь такая странная вещь, Алекс… – Парнишка поднялся,прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. – Много раз пробовали создать гейш,которые будут влюблять, оставаясь холодными и безучастными, выполняя своюработу, но не тратя эмоций. Обольстительная внешность, актерские способности,ум, феромоны… Все впустую, Алекс. Для гарантированного обольщения любовь состороны гетеры тоже должна быть искренней. Как только цель достигнута – гейшаполучает возможность разлюбить объект… тяжело, с переживаниями и печалью, нообретает свободу. Но вначале гейша любит сама. Сколько бы ни было отпущеносроку – пятнадцать минут на минет или несколько лет в роли эскорт-девушки,любовь гейши неподдельна.

Эдгар явно увлекся. Алекс как зачарованный следил за тощимпареньком, что бродил вокруг карикатурного трона, поправляя очки и препарируя«самое великое» из человеческих чувств.

– Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не можешь понять, что этотакое, настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющеепламя, чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям,любовь патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине – все меркнет переднастоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи, живущиетысячелетиями, завоеватели проливали реки крови. Простые, ничем непримечательные люди вспыхивали как сверхновые, сжигая свою жизнь вослепительной вспышке, яростной и безудержной. Любовь… любовь. Тысячиопределений, поиск нужных слов… будто звуки способны передать эту древнююмагию. Любовь – это когда счастлив тот, кого любишь… любовь – когда весь мирсосредоточен в одном человеке… любовь – чувство, равняющее нас с Богом… Не подступиться!Не выразить словами – только и выражать не надо, каждый поймет, каждыйиспытывал этот сладкий дурман. Ведь даже все расы Чужих умеют любить, Алекс!Нечеловеческой любовью – но очень и очень похожей. Тайи не ведают, что такоеюмор. Брауни не способны на дружбу. Фэнхуан неведома мстительность. Массачеловеческих эмоций является уникальной, но при этом и мы не можем постигнуть…э… ну, к примеру, свойственного Цзыгу ощущения рассвета… Зато любовь – есть увсех рас!

– Теперь – не у всех, – просто сказал Алекс.

Эдгар осекся. Вздохнул.

– Да, конечно. Мы пошли дальше всех чужих рас, Алекс. Мынаучились менять собственное тело, а потом – и собственную душу. Вырезать одно,пришивать другое.

– Пришивать?

– Это такой древний термин. Тогда для скрепления тканипользовались тонкими нитями…

– Спасибо, я уже понял. А правы ли мы, Эдгар? Ты знаешь, чтоДжанет пошутила с нашими гостьями Цзыгу?

– Откуда? Ты же отключил меня от внутренних камер корабля.

– Она подсунула Чужим анисовый коктейль. Алкалоиды анисадействуют на Цзыгу как наркотик правды.

Эдгар звонко рассмеялся:

– Здорово! И что?

– Одна из Цзыгу заявила, что человеческая раса обречена. Чтомы слишком далеко зашли по пути изменений. Что род человеческий утрачиваетединство и неизбежно распадется на ряд раздробленных, слабых цивилизаций.

– Чушь! – резко сказал Эдгар. – Размечтались, вонючки… Людивсегда были разными, понимаешь? И в первобытные времена, и в средние века, и вблагословенном двадцатом веке… всегда! Кто-то правитель, кто-то пахарь, кто-топоэт, кто-то золотарь…

– Но тогда мы были едины генетически.

Эдгар пожал плечами:

– Ты знаешь, кто родится, к примеру, от твоего семени ияйцеклетки Ким? Если не заказывать специализацию, конечно!

– Ребенок-натурал с острым зрением.

Мальчишка чуть удивленно кивнул:

– Да… именно. Это ваш единственный совпадающий признак. Нутогда ты легко все поймешь! Так вот, Алекс, в случае необходимости человечестволегко и безболезненно вернется к единому генотипу. У всех спецов половые клеткисодержат двойной набор генов. Измененный – тот, который создан генетиками позаказу твоих родителей. И обычный, который ты получил бы, родись естественнымпутем. Обычный набор спрессован в эс-органелле и активируется лишь в процессеслияния половых клеток. Далее – процесс может пойти различными путями!

Эдгар раскраснелся и воодушевился. Он явно оседлал любимогоконька.

– Это ведь было самое трудное, Алекс! Когда в началедвадцать первого века начались активные работы по изменению генотипа, мы всталиперед неразрешимой проблемой. Полностью изменить тело – просто. Но каксохранить при этом человеческий генотип? Как добиться, чтобы отдевушки-русалки, пасущей рыбьи стада, и парня-верхолаза, не боящегося высоты испособного провисеть на двух пальцах полную рабочую смену, родился нормальныйздоровый ребеночек, а не чудовищный монстр? Тогда и был предложен этот путь,сложный, но увлекательный и безопасный. Резервная копия генов. Чистых,незатронутых изменениями. Предположим, наша русалочка выплыла на берег ивстретила юного верхолаза. Ночь… луна… плеск волны в тишине. Встречаются двоесчастливых, довольных собой молодых людей. Наша русалочка, которая сидит насклоненной к воде ветви дерева, и наш верхолаз, идущий по берегу с песней…скажем, «не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет, ведь мымонтажники-высотники!».

Эдгар замолчал, насмешливо посмотрел на Алекса:

– Слышал такую песню?

– Нет.

– Старая-престарая русская песня. Эпохи натуралов. Нопрекрасно воплощает всю суть специализации. Так вот, наша парочка встречается…

Он медленно свел руки.

– Удивление… замешательство… смех… романтика! Ночь, луна иморе, как я уже говорил. Нежные ласки на мокром песке. Мы должны были сделатьтак, чтобы эти столь различные, но в то же время одинаково полезные обществуграждане не страдали от своей непохожести. Чтобы их ребеночек мог быть ичеловеком-амфибией, и монтажницей, и самым обычным натуралом. По их желанию.Так вот, когда великий миг любви осуществлен, – мальчишка сцепил руки, – в деловступает эс-органелла. Раскручиваются нуклеиновые цепочки, ферменты снуют вдольнитей ДНК, проверяя их на специализацию. Хлоп! Ген изменен! Тогда идетпроверка, у обоих ли родителей этот ген изменен? У обоих? Оставляем. У одного?Извольте подвинуться! Извлекается из органеллы резервная копия гена, вырезаетсяи вклеивается необходимый кусочек. Нити ДНК быстренько ремонтируются передслиянием. Теперь смотрим, что у нас получилось? Обычный ребенок-натурал! А еслибы русалочка полюбила человека-амфибию – никаких вмешательств. Их малыш родилсябы в воде, бодро вдохнул ее жаберками… А монтажник и монтажница…