Прошагав по податливо мягким тушам, по хрустящим подподошвой крыльям, смотря под ноги, чтобы не наступить на острые граниполукопья-полумеча, он добрался до дыры, которая когда-то была стеной с дверью,выводящей в проход по «Магистериуму». Вышел в коридор. И понял, что так еготеперь уже не назовешь. То, что, проходя с «магистром» по коридору, он принималза двери, приобрело вид дыр, таких же, как и те, в стенах покинутой комнаты,похожих на пробоины от снарядов.

Оно бы ладно, так ведь потолок и пол через каждый десятокуардов украшало подобное отверстие. По ту сторону проломов углядывалась однатолько темень.

Еще не все закончено, почему-то его посетила уверенностьименно в этом. Пока никакие чудища ниоткуда не выскакивали, не выглядывали, ноэто обстоятельство мало что значило.

Следовало подумать, как преодолеть дыры в полу диаметромпримерно в те же десять уардов. Сигать в них, несмотря на невозможностьразбиться, не хотелось. Летать лары не умеют, не птицы какие-нибудь, кстатибудет сказано. Попробовать поискать обходные пути? Заглянуть в другие дыры, вте, что были тремя стенами комнаты отдыха? Активного отдыха. Шансы, что тамотыщется ровная, прямая дорога на выход, – нуль, нуль, нуль и одна.Гораздо больше шансов будет заблудиться.

На выручку пришла смекалка, не графская, не ларская, а,скорее, земная, солдатская. Сварог вернулся и комнату, наступая на ужеразмякшие и противно чавкающие под ногами птичьи трупы, добрался до дыры, чтобыла стеной, завешанной портьерами. Ага, повезло, не придется разгребать туши,вот они, бардовые толстые гардины…

Из разрезанных на узкие полоски занавесей и одного птичьегокопья Сварог соорудил элементарную «тарзанку». Благо края дыр представлялисобой загнутые лепестки металла. Цепляться можно было и за загогулины боковыхдыр, но лучше за верхние. За лепестки потолочной пробоины, находящейся точно поддырой в полу, Сварог зацепил свою «кошку» с первого заброса. Подергал«тарзанку» – вроде держит надежно. Разбежался, всей силой ног оттолкнулся. Там.

Первый провал позади. Он ослабил портьерный канат, пустил понему волну. Зацеп оказался крепким. Подергал влево-вправо. Прочно засело птичьекопье. Правда, в запасе у него имелась еще пара такой же длины связанныхвоедино лоскутов и копий. Он заблаговременно перебросил их на другую сторонудыры, но, кто знает, если начать разбрасываться «тарзанками», хватит ли их довыхода из здания. Поэтому он предпочел помучиться, дергая свой канат и так иэдак. Наконец получилось.

Получилось и преодоление еще двух дыр с потерей одной«тарзанки», ни в какую не захотевшей отцепляться. Разумеется, при этом еговнимание оставалось на пределе собранности. Нападения он ожидал ежесекундно. Ноникто не выскакивал на него из засад. Неужели все силы были брошены неприятелемна бой в комнате для приема гостей? Для радушного приема дорогих гостей.

Это произошло, когда до выхода из того, что недавно принималдо поры за Магистериум, оставались считанные уарды или – у него теперьпоявилась новая единица длины – две дыры в полу.

Птицы (похоже, исключительно им доверили проведение акции)выскочили из боковых пробоин тогда, когда он в очередной раз пролетел надотверстием в полу и очутился по другую сторону того. Тварей было семь. ШаурСварог держал заткнутым за поясной ремень, чтобы достать его меньше чем замгновение.

Ну, в чем в чем, а в выхватывании оружия из-за пояса мыкое-что смыслим. Может быть, до ковбойско-голливудской молниеносности недотягиваем чуть-чуть, но тоже неплохо получается. Тренировались, слава Богу.

А как иначе, если зачастую от такого пустяка, как «ктобыстрее достанет пушку», зависела не чья-нибудь, а твоя, единственная инеповторимая, и в придачу горячо любимая жизнь.

Неизвестно, знакома ли этой породе птиц такая эмоция, какудивление. Если да, то, верно, неслабо удивились они той быстроте, с которой учеловека в доселе пустых руках очутился маленький округлый предмет, и тому, какон незамедлительно открыл огонь, и тому, с какой точностью стрелял онсеребряными, несущими смерть кругами. Если и умели они испытывать удивление, тоэта эмоция оказалась последней в их птичьей жизни.

Больше никто на него не нападал. Вот преодолена последняяпреграда, за ненадобностью оставлена в покидаемом здании последняя из трехимевшихся «тарзанок».

Сварог вышел на причал. Направился к пришвартованному ялу.

Машину не угнали, не разобрали, не наблюдалось следовповреждений. Или в порче, а также в угоне его враги не находили никакогосмысла, или не сомневались, что граф Гэйр не выберется живым из западни.

Хотя нельзя исключать подложенную мину или поломку, что наглаз не выявишь. С другой стороны, ему, лару, такие пакости смертельного вредане причинят, поэтому можно надеяться, что неприятель не разменивался помелочам.

Граф занял место пилота, впрочем, другого в яле и неимелось. Нехитрые (но лишь на вид) бортовые приборы, обезжизневшие во времяпохищения, сейчас вроде бы ожили, вроде бы показывали готовность к работе.Сварог возложил руки на «птичьи лапы» управления (ассоциации с птицаминекоторое время всенепременно будут вызывать здоровое желание отплеваться, покав памяти за новыми событиями не скроется окончательно из виду визит в лже-Магистериум).Машина послушалась пилота, сдвинулась с места.

Вопрос «куда лететь?» отпал сам собой. Стоило летательномуаппарату прийти в движение, как в близрасположенной реальности произошлиперемены. Осталось одно лишь здание, то, что он покинул. Прочие, будучистопроцентной иллюзией, исчезли, словно стертая тряпкой со стекла пыль. Былаяпрозрачность неба над и под, и со всех сторон уступили место Истиннойпрозрачности. Сквозь которую Сварог увидел над головой космическую черноту, ивнизу планету Талар с пятнами континентов и пятнышками островов на полотнеокеанских вод. Его ял оказался заключенным в относительно невеликую по размерампрозрачную сферу с закачанным внутрь воздухом, от которой вниз уходила кишкатоннеля, по нему, естественно, и пригнали его машину сюда, на орбиту.

Плохо представляя технические тонкости, суть Сварогупредставилась ясной. Не имея возможности поставить мышеловку в бдительноохраняемой атмосфере Талара, враги вывели за пределы собственно капкан, вход жев него расположив внизу, причем на его, графа Гэйра, пути. Причем в нужноевремя, в нужном месте. Последнее обстоятельство не может не навести на мысль очрезмерной информированности врагов, каковая малодопустима, если только непредположить, что о времени его отбытия из Магистериума и пути следованиякто-то расторопный вовремя не сообщил. И стрелка показывает на Магистериум.Откуда же еще могли так точно навести на него? Значит, именно в ученой обителизасел его (и не только его, скорее всего) зложелатель.

Надо будет додумать после эту мысль, решил Сварог, направляяял в единственно возможную точку – ко входу в тоннель. У самого входногоотверстия летательный аппарат ускорился без команды пилота, и вновь повториласьпрежняя история, только с движением в обратном порядке. Бортовые приборыпогасли, на манипуляции с рычагами ял не реагировал, машина неслась по тоннелю,но уже вниз и уже по прозрачному, а не из матово-серых жгутов.