– Очень просто. Как только Грант назвал мистера Картера, ясразу догадалась, о чем пойдет речь. Скучная канцелярская работа тут совершеннони при чем. Но по его тону я поняла, что меня не пригласят. И тогда я решилавзять дело в свои руки. Пошла за хересом, а сама забежала к Браунам и позвонилаот них Морин. Велела ей позвонить нам, объяснила, что сказать. Она всевыполнила точно – а голос у нее такой тонкий, пронзительный, на другом концекомнаты было слышно. Я тоже все представила как надо – изобразила досаду,озабоченность, что тут поделаешь, подруга в беде – и убежала. Вернее, громкохлопнула входной дверью, но осталась дома, пробралась на цыпочках в спальню ичуть-чуть приоткрыла дверь гостиной, ту, что за шкафом.

– И все слышала?

– До единого слова, – самодовольно подтвердила Таппенс.

Томми сказал с укоризной:

– А ведь и виду не подала.

– Еще чего. Хотела вас проучить. Тебя с этим твоим мистеромГрантом.

– Я бы не сказал, что он мой мистер Грант, ну а проучить тыего конечно проучила.

– Мистер Картер никогда бы со мной так подло не обошелся. Явижу, разведка теперь совсем не та, что была в наше время.

Томми торжественно предрек:

– Теперь, когда за дело снова взялись мы, она обрететпрежнюю отличную форму. Но почему Бленкенсоп?

– А тебе что, не нравится?

– Странный какой-то выбор.

– Первое, что пришло в голову. И удобно для белья.

– Таппенс, что ты такое говоришь?

– Начинается на Б., дурень ты. Бересфорд на Б., и Бленкенсопна Б. У меня на всем носильном белье вышита метка: «Б». Пруденс Бересфорд, илиПатрисия Бленкенсоп. А вот ты почему выбрал Медоуз? Дурацкая фамилия.

– Ну, во-первых, у меня на кальсонах, слава богу, никакихбукв нет. А во-вторых, не я выбирал. Мне было так сказано. Мистер Медоуз –почтенный джентльмен с безупречной биографией. Которую я выучил наизусть.

– Очень мило. Ну, и как, ты женат или холостой?

– Вдовец, – важно ответил Томми. – Моя жена умерла десятьлет назад в Сингапуре[16].

– Почему в Сингапуре?

– Всем нам надо где-то умереть, и Сингапур – место не хужепрочих.

– Твоя правда. Вполне подходящее место для смерти. Я тожевдова.

– А твой муж где умер?

– Какая разница? Наверно, в инвалидном доме. У меня такоеподозрение, что он скончался от цирроза печени.

– Понятно. Больная тема. А как насчет твоего сына Дугласа?

– Дуглас служит во флоте.

– Это я вчера уже слышал.

– И у меня есть еще два сына: Реймонд в авиации имладшенький, Сирил, в территориальных войсках.

– А что, если кто-нибудь даст себе труд проверить всех этихвоображаемых Бленкенсопов?

– Они не Бленкенсопы. Бленкенсоп – фамилия моего второгомужа. А первый был Хилл. В телефонной книге одними Хиллами заняты три страницы.Всех Хиллов проверить невозможно, даже если очень захочется.

Томми вздохнул.

– Твой всегдашний недостаток, Таппенс: ты обязательноперебарщиваешь. Два мужа, три сына. Слишком много. Ты запутаешься в мелочах изаврешься.

– Не заврусь. А сыновья, я думаю, мне могут пригодиться. Яже не на службе, как ты знаешь, я свободный художник. В это дело я ввязаласьради удовольствия и постараюсь получить его как можно больше.

– Понятно. – Томми мрачно добавил: – На мой взгляд, вся этаоперация – вообще балаган.

– Почему это?

– Ну вот ты приехала в «Сан-Суси» раньше, чем я. Положа рукуна сердце, ты можешь представить себе, что кто-нибудь из здешних постояльцев –на самом деле опасный вражеский агент?

Таппенс подумала и ответила:

– Да, действительно, в это трудно поверить. Конечно, естьэтот молодой человек...

– Карл фон Дейним? Но ведь полиция проверяет всех беженцев?

– Наверно. Но как-то все же можно замаскироваться.Привлекательный молодой человек, между прочим.

– То есть, по-твоему, девушки будут выбалтывать ему секреты?Но какие девушки? Тут что-то не видно на горизонте генеральских и адмиральскихдочек. Разве что он закрутит роман с командиром роты в Женском вспомогательномкорпусе.

– Не надо так громко, Томми. Мы должны относиться к этомусерьезно.

– Я и отношусь серьезно. Просто у меня такое ощущение, чтомы ломимся не в ту дверь.

– Делать такой вывод пока рано, – решительно возразилаТаппенс. – Тут вообще не может быть ничего само собой разумеющегося. Как насчетмиссис Переньи?

– М-да, – немного подумав, отозвался Томми. – Миссис Переньяпредставляет интерес, я согласен.

– А как будет у нас с тобой? – спросила практичная Таппенс.– Как мы будем сотрудничать?

– Нас не должны слишком часто видеть вместе, – нахмурившись,сказал Томми.

– Да, нельзя показывать, что мы знакомы ближе, чемпредставляемся. Это будет провал. Нам необходимо выработать подходящий характеротношений. И по-моему, – да, я думаю, так: лучше всего подойдет преследование.

– Какое еще преследование?

– Как какое? Я преследую тебя. Ты всячески стараешьсяувильнуть, но как вежливому мужчине тебе это не всегда удается. У меня было двамужа, и теперь я подыскиваю третьего. А ты играешь роль вдовца, за которым идетохота. Время от времени я тебя где-нибудь настигаю: то ловлю в кафе, товстречаю на набережной. Все кругом хихикают и находят это очень забавным.

– Да, пожалуй, это подойдет, – согласился Томми.

Таппенс продолжала развивать свою мысль:

– Мужчина, за которым гоняется женщина, спокон веку служитпредметом шуток. Так что грех этим не воспользоваться. Кто бы нас ни увиделвместе, всякий только ухмыльнется и скажет: «Посмотрите на этого горемыкуМедоуза».

Томми вдруг сжал локоть жены.