Порадовавшись небывалой удаче, ясосредоточилась и поняла, что скоро предстоит повернуть налево. Вообще говоря,я избегаю езды в левом ряду, считаю, что он предназначен для лихих парней намашинах с «крякалками» и стробоскопами, и всегда, оказавшись на скоростнойполосе, моментально начинаю испытывать дискомфорт, потому что мне всенезамедлительно гудят. Один раз я чуть не лишилась чувств, когда сзади из джипас полностью тонированными стеклами прогремел командный голос:

– Эй ты, металлолом, немедленно подай вправо!

Но сейчас-то альтернативы не было, на второмперекрестке следовало повернуть. Отчего я заранее начинаю подготовку к маневру?Да кто ж пропустит меня непосредственно у перекрестка? Сколько раз япрокатывала мимо нужного поворота, и приходилось потом искать место разворота,возвращаться назад.

Пальцы нажали на рычаг «моргалки», я скосилаглаза на зеркало заднего вида и чуть на тормоза не нажала от невероятногоизумления: ярко-голубая иномарка, летевшая в левом ряду, сбавила скорость – онаявно пропускала меня. В полном шоке, я очутилась там, где с бешеной скоростьюперемещаются лишь те, кому наплевать на правила и всякие там ограничения.Сейчас начнется! Втянув голову в плечи от страха, я прибавила газ. Ужас, я жене способна лихачить! На данном этапе стрелка спидометра качалась около числа«шестьдесят», и для меня это просто гонки «Формулы-1». Уши проготовилисьуловить гудки, «кваканье» и ругань, но отчего-то сзади стояла тишина.

Трясясь от напряжения, бесконечно дергая левойногой и удерживая на руле правую руку, все время так и желавшую схватить рычагпереключения скорости, я увидела красный сигнал светофора, остановилась и моментальнооценила ужас своего положения. Сбоку горела зеленая стрелочка, но мнеповорачивать налево не сейчас, а на следующем перекрестке. Следовало пока ехатьне в крайнем левом ряду, а в соседнем и перестроиться, миновав это пересечениедорог. Но я не умею бойко совершать маневры, вот и позаботилась пораньше. И чтовышло? Теперь мешаю остальным, тем, кому надо поворачивать с проспекта здесь.Ой, мама! Ну, держись, Вилка!

Стараясь стать совсем незаметной, я прижаласьк рулю и несколько секунд просидела в ожидании неминуемого скандала. Потомосторожно кинула взгляд в зеркальце и оторопела от изумления: за моей машинойвыстроилась длиннющая очередь из моргающих поворотниками разнокалиберных тачек.Но почему они молчат, не гудят, не матерятся? Не открывают окна и не орут:«Мартышка за рулем страшнее обезьяны с гранатой!»? Что сегодня случилось надороге? Меня два раза пропустили мужчины, а теперь люди поняли, что несобираюсь уходить влево, и никак не реагируют!

Пальцы начали лихорадочно тыкать в кнопкиприемника. Может, какая-нибудь радиостанция проводит конкурс «Сто тысячдолларов самому вежливому шоферу»?

Светофор поменял цвет, я двинулась вперед. Вобщем, до «Зубастого арбуза» я добралась почти в обмороке. Меня еще три разапропустили в нужные ряды, а парковщик у бутика, вместо того чтобы вяло махнутьрукой, указывая на свободное место, кинулся отодвигать оранжевые пирамидки,ограждавшие пространство для супер-VIP-клиентов с такой скоростью, чтозацепился ногой за выбоину в асфальте и упал.

Липко-приветливые продавщицы магазина отобралидля писательницы гору вещей, подавляющая часть из которых мне сразу активно непонравилась.

– Вон те джинсы с дырками точно нехочу, – попыталась я оказать сопротивление. – Они выглядят так,словно в них как минимум трое бывших владельцев умерло!

– Ну что вы! – закатила глаза девушка сбейд-жиком «Нина». – Это же сам Маринелли.

– Кто? – рискуя показаться дремучейдеревенщиной, осведомилась я.

– Маринелли, – с придыханием повторилаНина.

– Но штаны рваные!

– Их специально разодрали.

– И грязные, – не успокаивалась я.

– В этом вся соль, – вздохнулаНина. – Маринелли лично каждую вещь обрабатывает.

Я глянула на ценник и онемела. Извините,конечно, если ляпну сейчас глупость, но, по-моему, можно купить обычные джинсы,нарезать в них дырок, потом поползать в штанах по битым кирпичам, и дело вшляпе, получится вылитый Маринелли, только не за такую астрономическую сумму.

– Вы померьте, – настойчивопорекомендовала Нина, – сидят изумительно. А еще вон ту кофточку, юбку вгорошек, блузку…

Продолжая тараторить, Нина довела меня допримерочной кабинки, развесила на крючках вешалки и закрыла двери. Я осталасьодна и принялась озираться. Местом для примерки новых нарядов тут служила почтидесятиметровая комната, обставленная с помпезным шиком: уютный диван, прикрытыйпледом, маленький столик на резных ножках, кресло и, конечно, зеркальные стены.

Вздохнув, я пощупала вещи. Ну и чем ониотличаются от тех, что надеты на мне? Лишь фирменными ярлычками. Значит, бешеные,абсолютно невозможные для себя деньги я отдам за лейбл. Может, соврать Федору?Надеть собственную одежду, а ему сообщить с самым серьезным видом: «Вот купилаштаны от Биренелли».

Или модельера кличут Киренелли? Неважно,имечко-то я выучу. Но Федор – человек недоверчивый, мигом полезет проверятьфирменный знак. Кстати, дядечка, придумавший драные штаны, очевидно, просекфишку и нашил на свое изделие штук восемь белых ярлычков с фамилией. Неужелипридется отдавать мешок рублей за откровенное барахло?

Огромная жаба навалилась на госпожу Таракановувсем своим пупырчатым телом. Я попыталась отбиться от земноводного, но онодушило меня, приговаривая: «Вилка, в этих штанах нет ничего, кроме пафоснойторговой марки, не вздумай платить за них немереные тясячи».

Ощутив безвыходность положения, я шумновздохнула… и тут же поняла, как следует поступить. Руки быстро раскрылисумочку. Будучи человеком предусмотрительным, всегда ношу с собой минимумнужных вещей, в частности, пилочку для ногтей. Сейчас я с ее помощью отпорюпару-тройку ярлычков и нашью потом на свои брючата. Вот и выход из положения: иволки сыты (Федор будет доволен, я не премину ткнуть ему в нос лоскутик снадписью «Маринелли»), и овцы, то есть деньги, целы. Надеюсь, в этой кабинкенет камер и никто не увидит литераторшу Арину Виолову, занятую неблаговиднымделом?

Ловко орудуя пилкой, я принялась освобождатьвещи от явно лишних ярлычков и прятать их в сумочку.

– Апчхи… – внезапно прозвучало за спиной.

Я в ужасе уронила орудие преступления иобернулась:

– Кто там?

В ответ никаких звуков, но через секундупослышался деликатный стук в дверь и нежный голосок Нины:

– Вы меня звали? Нужна помощь?

– Нет, спасибо, – крикнула я, быстронаступая на пилку, – сама справлюсь! Или кому-то нужна кабинка?