Вопрос Элизабет заставил его очнуться от мрачнойзадумчивости:

– Что вы хотели обсудить со мной, дядя Джулиус? Враждебностьи негодование, прозвучавшие в голосе Элизабет, грозили обернуться взрывом с еестороны, поэтому он постарался быть еще более кратким, чем всегда.

– Я приехал сюда сегодня, чтобы обсудить твое предстоящеезамужество.

– Мое… мое… что? – ахнула Элизабет, настолько потрясенная,что крепкая стена ее невозмутимости рухнула, и на какую-то секунду онапочувствовала себя ребенком, – заброшенным, растерянным и загнанным в угол.

– Полагаю, ты меня слышала.

Откинувшись на стуле, Джулиус отрывисто заговорил:

– Я сузил круг предполагаемых женихов до трех человек. Двоеиз них имеют титул, у третьего его нет. Поскольку для твоего отца титул имелпервостепенное значение, я выберу человека самого высокого ранга из тех, чтосделают тебе предложение, тем более что мне есть из кого выбирать.

– Как… – Элизабет пришлось сделать паузу, чтобы собраться смыслями прежде чем она будет в состоянии заговорить, – …каким образом выотобрали этих людей?

– Я попросил Люсинду сообщить мне имена всех, кто послетвоего дебюта приходил к Роберту просить твоей руки. Она дала мне эти имена, ия послал к каждому из них посыльного, чтобы поставить их в известность, что тыи я – как твой опекун – мы оба хотели бы пересмотреть их кандидатуры в качествепретендентов на твою руку.

Элизабет вцепилась руками в подлокотники, пытаясь сдержатьужас.

– Вы хотите сказать, – сказала она задыхающимся шепотом, –что вы как бы публично предложили мою руку любому, кто захочет ее принять?

– Да! – отрезал Джулиус, рассвирепев от высказанного еюобвинения, что он вел себя неподобающим для своего и ее положения образом. – Иболее того, возможно, тебе будет полезно узнать, что твоя легендарнаяпривлекательность для противоположного пола, судя по всему, осталась в прошлом.Только трое из пятнадцати выразили желание возобновить знакомство с тобой.

Осознав всю глубину своего унижения, Элизабет тупо смотрелана стену за его спиной.

– Я не могу поверить, что вы действительно сделали это. Ударладонью по столу прозвучал громовым раскатом.

– Я действовал в пределах своих прав, племянница, и всоответствии со специфическими указаниями твоего отца-расточителя. Позволь тебенапомнить, что, когда я умру, к твоему мужу и впоследствии к сыну перейдут моиденьги. Мои.

Впервые за много месяцев Элизабет попыталась понять своегодядю, и где-то в глубине своего сердца она постигла причину его горечи и дажесмогла посочувствовать ей.

– Мне очень жаль, что Господь не подарил вам собственногосына, – произнесла она сдавленным голосом. – Но я в этом не виновата. Я несделала вам никакого зла, не дала вам никакого повода ненавидеть менянастолько, чтобы так обойтись со мной… – у нее сорвался голос, когда онаувидела, как при этих словах ожесточилось его лицо, дядя подумал, что онаупрашивает его. Элизабет тут же вздернула подбородок и собрала остатки своейгордости. – Кто, эти люди?

– Сэр Фрэнсис Белховен, – коротко сказал он. Элизабет в изумлениивзглянула на него и покачала головой.

– Я познакомилась с сотнями людей в тот сезон, но этогоимени не помню.

– Второй претендент лорд Джон Марчмэн, граф Кэнфордский.

И снова Элизабет покачала головой.

– Имя кажется мне знакомым, но лица я не помню.

Явно разочарованный ее ответами, дядя раздраженно закончил:

– У тебя, похоже, слабая память. Если ты не в состояниизапомнить пэра и графа, – саркастически добавил он, – то сомневаюсь, что тывспомнишь какого-то мистера.

Уязвленная его незаслуженным упреком, Элизабет холоднопоинтересовалась:

– И кто же третий?

– Мистер Ян Торнтон. Он…

Это имя заставило Элизабет вскочить на ноги, в голове у неезашумело, и ужас сковал все ее тело.

– Ян Торнтон! – вскрикнула она, ухватившись ладонями застол, чтобы не упасть. – Ян Торнтон! – повторила она высоким голосом, в которомсмешались ярость и истерический смех. – Дядя, если Ян Торнтон и говорилкогда-либо Роберту, что женится на мне, то только под дулом пистолета! Егоинтерес ко мне никогда не подразумевал женитьбу, и Роберт вызвал его из-за меняна дуэль!

Фактически он стрелял в него!

Вместо того, чтобы смягчиться или расстроиться, дядявстретил это известие с полным равнодушием.

– Вы не понимаете меня? – яростно спросила Элизабет.

– Я понимаю то, что он ответил на мое письмо утвердительно,в очень сердечной форме, – закипая, ответил он. – Возможно, он сожалеет о своемповедении в прошлом и теперь хотел бы загладить его.

– Загладить! – вскричала она. – Я понятия не имею,испытывает он ко мне ненависть или просто презрение, но, уверяю вас, он нираньше, ни сейчас и в мыслях не имел жениться на мне! Это из-за него я не могупоказаться в обществе!

– На мой взгляд, тебе только на пользу быть вдали отразлагающего влияния Лондона, но речь не о том. Он принял мои условия.

– Какие условия?

Уже попривыкший к тревожным вскрикам Элизабет, Джулиусбесстрастно изложил, что ее ждет в дальнейшем:

– Каждый из трех претендентов согласился, чтобы ты приехалак нему с кратким визитом для того, чтобы выяснить, подходите ли вы друг другу.Люсинда поедет с тобой в качестве опекунши. Первым будет Белховен, потом –Марчмэн, потом – Торнтон.

Комната поплыла перед глазами Элизабет.

– Я просто не могу этому поверить! – выкрикнула она и всвоем несчастье уцепилась за самую незначительную из проблем. – Люсиндаотправилась в отпуск, это ее первый отпуск за все годы! Она в Девоне у своейсестры.

– Тогда возьми Берту, а Люсинда присоединится к тебе позже,когда ты будешь у Торнтона в Шотландии.

– Но Берта – моя горничная! Моя репутация будет разорвана вклочья, если я проведу неделю в одном доме с мужчиной с одной только горничнойв качестве компаньонки.

– Тогда не говори, что она горничная, – отрезал Джулиус. –Поскольку я уже указал в письмах, что твоей опекуншей будет ЛюсиндаТрокмортон-Джонс, ты скажешь, что Берта твоя тетя. И больше никаких возражений,мисс, – закончил он, – вопрос решен. Пока все. Можешь идти.

– Вопрос не решен! Говорю вам, это какая-то ужасная ошибка.Ян Торнтон никогда не захочет видеть меня, даже в большей степени, чем я хочуего увидеть!