Первый раунд я проиграл, услышав, что Музы нет в Москве,второй только что. Но оставался третий. Может быть, мне не удастся отправитьпротивника в нокдаун, но есть надежда выиграть по очкам.

Правда, третий раунд едва не сорвался. Вечером, когда я ужесобрался уходить домой, меня перехватил папаня.

– Зайди-ка ко мне, – потребовал он.

Мы пошли в его кабинет.

– Сегодня мне звонил наш участковый. Отбой. Того типапоймали наконец. Дану можешь больше не провожать.

Значит, в поимке маньяка обошлись без тебя, Фролов. Как нибыл я зол и расстроен, но все равно не удержался от улыбки, вспомнив, как ещесовсем недавно представлял себе свое героическое участие в этом деле ивытекающие из него романтические последствия. Может, мне в писатели податься? Ачто? С воображением у меня все отлично, правда, с образованием беда, что-то яне слыхал, чтобы люди, имеющие за плечами только среднюю школу, выбивались вписатели, но кто-то же должен быть первым. Почему бы не я? Времени у меня будетнавалом, потому что если врач не ошибся, то зарабатывать деньги спортом я всеравно не смогу.

– Чего ты улыбаешься? Тебе смешно? – спросилпапаня с подозрением.

– Просто радуюсь, что он больше никого не убьет.

Мне показалось, что вывернулся я довольно ловко. Но насчеттого, чтобы не провожать Дану, это папаня поторопился. Мне эти проводы позарезнужны. Во всяком случае, пока не представится возможность поговорить сВладимиром.

– Я все-таки буду провожать Дану, если вы не возражаете, –сказал я. – Знаете, как-то спокойнее. Мне это не трудно. И потом, язаставляю ее подниматься на шестой этаж пешком, ей это полезно. А без меня онаснова станет ездить на лифте.

– Ну, как знаешь. – Папаня пожал плечами и сделалвыразительный жест, который на всех языках мира означает одно и то же:«Свободен, можешь идти».

Через два дня состоялся третий раунд. Дана собраласьнавестить дядюшку, и мы отправились в соседний дом. У меня было достаточновремени, чтобы обдумать тактику боя, и я чувствовал себя вполне подготовленным.

– Здорово, – я приветливо улыбнулся открывшемудверь Володе и протянул руку, которую он пожал, – вот привел твоюлюбимицу. Чаем угостишь?

– Заходи. – Он посторонился, пропуская нас вквартиру.

Снег валил с самого утра, и мы с Даной долго вытирали ногиперед порогом и отряхивали мокрые куртки.

– Дануська, я посмотрел твою работу по Массейсу, тымолодчина, – сказал Володя. – Сегодня тебе задание перевести свойтекст на английский.

– На какой?

Интонация заданного Даной вопроса показалась мне странной. Стакой интонацией обычно спрашивают, какой чай налить, черный или зеленый. Новот что касается иностранного языка… Чего-то я недопонял.

– На английский, – ответил он.

– Может, лучше на америкен? – заныла Дана.

– Нет, кукла, на америкен ты переводила текст поТициану, а теперь давай-ка тряхни классическим английским.

Только тут до меня доперло, что речь идет об английском иамериканском вариантах, которые, как известно, отличаются друг от друга всякимимеждометиями и идиомами, а также произношением. Сам я в этом не разбираюсь ианглийского почти совсем не знаю, но те, кто знает, что-то такое рассказывали.

– У вас Дана английский в двух вариантахизучает? – спросил я, оказавшись на кухне.

– Да, Муза с ней занимается. Пригодится.

Что-то он сегодня немногословен, будто расстроен чем-то. Ужне рассказом ли прекрасной Елены о моих домогательствах? Ничего, подожди, то лиеще будет. Я сейчас сам тебе все расскажу и посмотрю на твою реакцию. А чегохитрить? Иногда прямые удары намного эффективнее всяких там финтов.

– Володя, я с тобой посоветоваться хотел. Понимаешь,какое дело… – Я изобразил смущение. – Мне Лена очень нравится.

– Красивая женщина, – коротко констатировал он, ибыло непонятно, то ли он с пониманием относится к тому, что она мне нравится,то ли имеет в виду что-то совсем другое.

– Я начал к ней клинья бить, и все вроде на мази было,как вдруг твой братец нас застукал и устроил скандал. Не знаешь почему?

– Нет. Могу только догадываться.

– Ну и почему?

– Вероятно, Миша считает, что поскольку Лена живетполностью на его обеспечении, она должна вести себя прилично. Если онасобирается устраивать собственную личную жизнь, то пусть тогда ее обеспечиваеткто-то другой. Никакого иного объяснения я дать не могу.

Во мастер, а? Нет, вы только посмотрите на него! Врет каксивый мерин и при этом не сказал ни слова неправды. Учиться у него и учиться.

– Но что неприличного в том, чтобы встречаться со мной?Она не замужем, свободная женщина, почему мы не можем быть вместе?

– Пожалуйста, предложи ей переехать к себе, возьми насебя заботы о ней и ее сыне, в том числе и материальные, найди возможностьзарегистрировать ее в Москве. Ты же не хочешь, правда? Или не можешь. Ты хочешьспать с женщиной, а честь кормить и одевать ее и ее сына ты благороднопредоставляешь другому. Это, по-твоему, правильно?

Черт! К такому повороту я готов не был. И возразить-тонечего. То, что говорил Владимир, звучало совершенно по-идиотски, но былонастолько идеально правильным, что и аргументов-то не найти. Я рассвирепел дотакой степени, что крышу у меня моментально сорвало. Тут все соединилось: иприговор врачей, и отсутствие спортивной перспективы, и то, что я понял проЛену, и моя растоптанная влюбленность, и моя злость на Володю за его разговорыпро предназначение и про то, что у меня ничего не получилось, и ощущение полнойбеспомощности от его последних слов. Получился коктейль Молотова, который, самособой, немедленно рванул.

– Но раз тебе можно, то почему мне нельзя? Ты же именнотак и поступил, сделал Лене ребенка и подкинул ее брату, мол, на, братец,содержи мою любовницу вместе с сыном, корми их, одевай-обувай, а я буду, когдамне захочется, с ней спать. Что, нет? Не так?

– Не кричи, – спокойно произнес Володя, –Дана услышит. Все то же самое, только на три тона ниже. Откуда ты это все взял?

– Я видел, как Лена бегает к тебе, когда твоей жены нетдома. – Я сбавил тон и начал яростно шипеть.

– И что с того? Вот сейчас моей жены нет, она вкомандировке, а здесь и Дана, и ты. Я что, сплю с вами обоими? Или по очереди?

– Делаешь вид, что не понимаешь, да? Умный, да?Думаешь, я не допираю, почему твоя жена никогда туда не ходит? Она все знаетпро Лену, и ей неприятно с ней встречаться. Ну, может, не знает точно, нодогадывается. И мирится с этим, потому что понимает, что она старая инекрасивая, а Ленка – молодая красотка, и пусть лучше ты будешь трахать ее, чемнеизвестно кого. Хоть какая-то гарантия, что СПИД в дом не притащишь.