– Придумай что-нибудь. Скажи, устала, голова болит, к лекциинадо готовиться.

– Не поверит. Обидится.

– Хорошо. Скажи, что твоя русская подруга пригласила тебя иего вечером в ресторан. Куда, кстати, вас пригласить?

– Куда хочешь, только не в китайский. Стивен терпеть неможет китайскую кухню. Когда ты за нами заедешь?

– Не знаю. Часов в девять-десять.

– А завтра? – после паузы грустно спросила Лена. – Завтрамне тоже никуда не выходить?

– До завтра надо дожить, – Света щелкнула зажигалкой изакурила. – Как зовут того парня, к которому ты ездила на Брайтон?

– Арсений Верещагин.

– Он кто?

– Поэт.

– Кто?! – Света засмеялась.

– Что ты смеешься? Он правда очень талантливый поэт. Мы сним двадцать лет знакомы.

– Чем он здесь занимается?

– Не знаю. Работает на «кеш», живет в жуткой дыре, стихипишет.

– Он тебе свою пушку одолжил?

– Купил для меня. Принес в ресторанной корзиночке. Знаешь,здесь в отличие от Европы все, что не доел, складывают в такие красивыекорзиночки. «Собачий пакет» называется. У каждого ресторана – свои, фирменные.

– Из какого же ресторана был тот «собачий пакет»?

– Кажется, «Очи черные».

– Ты поэту все рассказала?

– Да.

– И что он?

– Он сказал, будто догадывается, кто за мной охотится, инамерен точно это выяснить.

– Что ж ты раньше молчала! – Света даже притормозила.

– Он фантазирует, это несерьезно. Ты бы видела, в какойнищете он живет! Если бы у него были связи с бандитами, он бы жил не так.Ничего он выяснить не может.

– В следующий раз, – строго сказала Света, – пожалуйста,выдавай мне всю информацию. А уж оценивать ее и делать выводы, что серьезно, ачто нет, я, извини, буду сама.

Лена не обиделась. Она знала, что Света права.

* * *

– Салон «Белла Баттерфляй». Чем могу вам помочь? – произнеснизкий женский голос по-русски.

– Вы говорите по-английски? – спросила Света.

– Да, конечно, – ответили ей.

– Вы делаете изысканный массаж только господам или дамамтоже?

Света говорила из телефона-автомата и прикрывала ладоньютрубку, чтобы не был слышен уличный шум.

– О, мы рады любым клиентам, – голос стал прямо-такимедовым, – милости просим. В любое время дня и ночи.

Конечно, в джинсах и кроссовках в салон заявляться нестоило. А ехать домой, переодеваться – терять время. Света огляделась посторонам и через минуту уже входила в магазин готовой одежды. Там она купиластрогий брючный костюм, очень дорогие туфли на мягкой плоской подошве,бледно-розовую шелковую блузку. Во все это она переоделась в примерочной, аджинсы, куртку и кроссовки попросила упаковать в пакет. Затем в косметическомотделе она приобрела лосьон для снятия макияжа и гель для укладки волос.

Расплатившись по кредитной карточке, Света села в машину,стерла с лица весь грим, нанесла на свои короткие светлые волосы немного геля игладко зачесала их назад. Затем она надела круглые затемненные очки и,поглядевшись в маленькое зеркальце, поехала в сторону Брайтон-Бич, поуказанному на розовой карточке адресу.

* * *

Они пришли через полчаса после того, как он поболтал с одноймилой молоденькой медсестричкой из небольшого, но самого дорогого на Брайтонеоздоровительного центра «Доктор Никифорофф». Он помнил, что в рекламномпроспекте значилось: «Лечение новыми, нетрадиционными методами». Далееперечислялась куча болезней, вплоть до рака. Также говорилось об омоложении,повышении мужской потенции и работоспособности.

Пока медсестричка отоваривалась в супермаркете, Арсюшарассыпался в комплиментах, пару раз поцеловал ей ручку. Его мужественнаякрасота, даже подпорченная нищетой, все еще действовала. Ему казалось, онвыведал у сестрички все необходимое, при этом навешав ей на уши достаточнолапши, чтобы она не уловила суть его игривых вопросов о мужской потенции.

Но, вероятно, лапши оказалось мало. Потому и ввалились этидва ублюдка Костолом и Спелый.

Он был знаком с обоими, прекрасно знал, на кого ониработают. Это только подтверждало туманную информацию, полученную от сестрички.Но что толку теперь?

– Ты будешь звонить или нет, падаль? – Пистолетное дулопереместилось от лба к виску.

– Я не знаю номера, – еле шевеля разбитыми губами,проговорил Арсюша.

– Зато я знаю! – В руке Костолома был сотовый телефон,бандит нажимал кнопки. Набрал. Услышал пожилой мужской голос.

– Лену, плиз! – спокойно произнес Костолом в трубку и поднестелефон к уху Арсюши:

– Говори, козел!

В трубке было тихо. Потом раздался голос Лены:

– Я слушаю.

– Говори, падла! – прошипел Костолом и вмазал Арсюше коленоммежду ног.

Он вскрикнул и скорчился от боли. В правый висок вдавилосьпистолетное дуло, у левого была телефонная трубка. Арсюша молчал.

– Хорошо, сука, сейчас будет еще больней. – Костолом кивнулСпелому, стоявшему за спиной привязанного к единственному стулу Арсюши. Тотзаломил ему руки, выворачивая суставы. Раздался хруст. Арсюша закричал.

– Алло! Кто это? Что происходит? – говорила Лена в трубкупо-английски.

– Ладно, – усмехнулся Костолом и сказал в трубку:

– Если ты, сука, сейчас не приедешь на Брайтон к своемукозлу Арсюше, мы его замочим.

– Кто вы и что вам нужно? – спокойно спросила Лена.

В ответ раздалась длинная матерная тирада.

– Вы можете говорить по-русски? – От этого обложного мата внью-йоркском телефоне Лене стало на секунду смешно. Но только на секунду.

– Я и говорю по-русски! – рявкнул Костолом.

– Нет, дружок. Пока ты говоришь по-татарски, и я тебя непонимаю.

Костолом стоял совсем близко, и Арсюша слышал каждое Ленинеслово. Несколько секунд бандит молчал, как бы осмысливая услышанное, потомвполне мирно произнес: