— Я просто подумал, что нужно обязательно посмотретьновости, — неопределенно ответил Зак.

Джулия тотчас же ухватилась за возможность отвлечься отсобственных размышлений о том, кто перед ней — убийца или невинно осужденный, атакже о том, собирается ли он еще раз поцеловать ее, до тех пор как вечерподойдет к концу.

— Хорошая мысль, — сказала она, поднимаясь и забирая состола свою тарелку. — Почему бы тебе не поискать нужную программу, пока я будумыть посуду?

— Чтобы ты потом обвинила меня в том, что я не сдержалсвоего обещания? Ни в коем случае. Посуду буду мыть я.

С этими словами он собрал со стола посуду и направился накухню. Джулия смотрела ему вслед.

В течение последнего часа, когда Зак перестал задавать ейвопросы, ее начали все сильнее одолевать сомнения по поводу его виновности. Онавспомнила, с какой яростью он говорил о присяжных, которые отправили его втюрьму. Вспомнила дикое отчаяние, с которым он умолял ее ответить на егопоцелуй, чтобы обмануть водителя грузовика: «Пожалуйста! Я никого не убивал,клянусь тебе!»

Наверное, именно в тот момент к ней в душу впервые закралосьсомнение, а теперь, семнадцать часов спустя, оно продолжало расти и крепнуть,подпитываемое ужасом, который овладевал ею при мысли, что невиновный человеквынужден был пять лет провести в тюрьме. К этим чувствам примешивались идругие, незнакомые и непонятные, которые она была бессильна контролировать. Ихпробуждали воспоминания о его жадном поцелуе, о дрожи, которая пробежала по еготелу, когда она все-таки решила уступить, о сдержанности, которую он, несмотряни на что, проявил по отношению к ней. Фактически большую часть времени,проведенную вместе, он обходился с ней очень сдержанно и даже галантно.

В двадцатый раз за последний час Джулия пыталась убедитьсебя в том, что настоящий убийца не стал бы заботиться о своей заложнице.

Ее разум пытался спорить, говоря, что надо быть последнейдурой, чтобы поверить в ошибку присяжных, но стоило Джулии посмотреть наБенедикта, как все ее чувства начинали дружно кричать о том, что он невиновен.А если это так, то мысль о том, через что ему пришлось пройти за последние пятьлет, становилась просто нестерпимой.

Зак вернулся в гостиную, включил телевизор и сел на диваннаискосок от нее, вытянув длинные ноги.

— После новостей посмотрим все, что ты захочешь, — сказал они обратил все свое внимание на гигантский экран телевизора.

— Хорошо, — ответила Джулия, продолжая украдкой рассматриватьего. Красивое лицо несло на себе отпечаток гордости, непреклонности, упрямстваи высокомерия. Каждая черта говорила о незаурядном уме и большой внутреннейсиле. Когда-то давно она читала десятки статей о нем, написанных каксентиментальными репортерами, так и вполне уважаемыми кинокритиками. Оченьчасто они пытались сравнивать его с другими суперзвездами — егопредшественниками. Особенно Джулию потряс один телевизионный критик, заявивший,что Захарий Бенедикт обладает животным магнетизмом молодого Шона Коннери,талантом Ньюмена, харизмой Костнера, сексуальностью молодого Иствуда,утонченностью Уоррена Битти, разносторонностью Майкла Дугласа и суровымобаянием Гаррисона Форда.

Но теперь, после довольно близкого общения с ним в течениепочти двух суток, Джулия понимала, что ни одна из газетных статей, прочитанныхею, не соответствовала истине. Так же как и камера далеко не полностьюпередавала подлинное обаяние этого человека. В реальной жизни ему были присущисила и обаяние, не имеющие ничего общего с широкими плечами, мощноймускулатурой и знаменитой насмешливой улыбкой, так хорошо знакомой зрителям.Было в нем и еще что-то. Каждый раз, когда Джулия смотрела на ЗахарияБенедикта, у нее возникало странное чувство, что даже если не принимать в расчетего пятилетнее заключение, этот человек успел познать в жизни все или почтивсе. Но вынесенные впечатления прятались за непроницаемой стеной светскойучтивости, ленивой улыбки и пронзительных золотистых глаз. Там, куда бы несмогла проникнуть ни одна женщина.

Джулия внезапно поняла, что именно в этом заключается одиниз секретов неотразимого обаяния Захария Бенедикта — в вызове. Несмотря на всето, что произошло с ней по его милости за последние два дня, ей захотелосьнепременно пробиться сквозь этот барьер. Обнаружить то, что скрывается подмаской высокомерия и отчужденности. Разглядеть того маленького мальчика, какимон был когда-то, и научить мужчину, которым он стал, нежности, любви и умениюрадоваться. А впрочем, то же самое, наверное, произошло бы с любой другойженщиной, оказавшейся на ее месте.

Спохватившись, Джулия попыталась снова взять себя в руки.Хватит размышлять о всякой ерунде! Единственное, что сейчас имело значение, этоего виновность или невиновность. Еще раз украдкой взглянув на суровый профиль,Джулия почувствовала, как сильнее забилось сердце.

Он невиновен. Она знала. Чувствовала это. И мысль о том, чтотакой умный, талантливый и красивый человек в течение целых пяти лет был запертв клетке, как дикий зверь, была совершенно невыносимой. В горле стоял ком, а вмозгу мелькали жуткие и невероятно отчетливые картины… тюремная камера, звукзадвигающегося засова, крики охранников, люди, работающие в тюремных прачечныхи мастерских, полностью лишенные свободы и уединения. И чувства собственногодостоинства.

Голос диктора заставил ее отвлечься от этих тягостныхразмышлений и посмотреть на экран:

— Позднее вы услышите местные новости и прогноз погоды,включая подробную информацию о надвигающемся буране, но сначала Том Брокоу ссообщением первостепенной важности. — Джулия резко встала, чувствуя, что простоне сможет спокойно сидеть. Нервы были напряжены до предела.

— Я принесу воды, — сказала она и уже направилась в сторонукухни, но голос Тома Брокоу остановил ее, как магнитом притягивая обратно:

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Два дня назад из тюрьмыгорода Амарилло бежал Захарий Бенедикт — в прошлом голливудская звезда первойвеличины и один из самых талантливых и известных кинорежиссеров. В 1988 году онбыл осужден и приговорен к сорока пяти годам тюремного заключения засовершенное с макиавеллиевской изощренностью убийство своей жены, киноактрисыРейчел Эванс.

Обернувшись, Джулия увидела фотографию Зака в тюремной робес номером на груди. Словно загипнотизированная этим омерзительным зрелищем, онавернулась на прежнее место и услышала, как Брокоу, продолжая свой комментарий,сказал:

— Вполне возможно, что Бенедикт путешествует с этойженщиной…

Увидев на экране собственное лицо, Джулия испуганновскрикнула. Фотография была сделана год назад. В скромной английской блузке сбантиком на шее она стояла в окружении своих учеников.

— Полиция Техаса сообщает, что Джулию Мэтисон, двадцатишести лет, последний раз видели два дня назад в Амарилло, когда она садилась всиний «шевроле-блейзер» вместе с мужчиной, по описанию похожим на ЗахарияБенедикта. Поначалу полиция считала, что мисс Мэтисон была взята в заложникипротив ее воли…