– Решено, – сказал он глухо. – Я личноотправляюсь в Дубодам. Хватит – слишком долго мы терпели выходки этихсиятельных ничтожеств! И знайте: или я вернусь обратно с Таней, Ванькой иЯгуном, или у Тибидохса вскоре появится новый глава. И, клянусь Древниром,хотел бы я видеть, насколько уютно будет чувствовать себя в моем креслевыдвиженец Кощеева!..

– Это безумие, Сарданапал, – тихо сказала ВеликаяЗуби. – Просто безумие. Как ни велика твоя магия, но Дубодам есть Дубодам.Причем сам он не так опасен, как тот миропорядок, который на нем держится.

– Дубодам – всего лишь тюрьма, хотя, возможно, и худшаяиз существующих. Если я испугаюсь ее настолько, что брошу своих учеников, тонавсегда перестану уважать себя.

В глазах у Сарданапала сверкнули слезы. Медузия подошла кнему и взволнованно коснулась его запястья.

– Я горжусь тобой. Вот такого я тебя когда-то… –начала она тихо, чтобы слышал только он, но, внезапно спохватившись, что послепожалеет о своих словах, громко добавила: – Я лечу с тобой, Сарданапал! УДубодама будут уже два врага!

– Три… Два плюс один всегда было три… – поправилСоловей О. Разбойник. – Ох, давненько я не свистел от души! Эх, Муромец,Муромец, за что ж ты меня так!..

– Я тоже в стороне не останусь. Я, конечно, сейчас нета, что в былые годы, но когда там мой Ягунчик… Уф! Перед глазами все так ипрыгает! Ну попадись они мне! – взволнованно сказала Ягге. Старушка ужеочнулась от потрясения.

– Угу. Когда там Ягунчик, де ментам не позавидуешь. Ужя-то помню, как ты воевала… – ухмыльнулся Соловей. Старушка благодарновзглянула на него.

– Эх вы! Прям уши вянут вас слушать! – взвилсявдруг Поклеп. – Это же Дубодам! Понимаете, Дубодам! Разве вы не помните егово время магических войн? Снаружи еще куда ни шло, но внутри… Без заклинания,которое известно только в Магществе, нам Ваньку оттуда не вытащить! Сами толькосгинете.

– Ты куда клонишь, любезный? Не мог бы ты выразитьсяболее определенно? – сухо спросила Медузия.

– Да, Чума вас возьми, мог бы! Я лечу с вами! Хотя быдля того, чтобы не дать вам наделать глупостей! – отрезал завуч.

– Спасибо, друзья, спасибо! – растроганно сказалакадемик. – Я за то и люблю вас всех, что мы разные, но в решающие минутымы всегда заодно. Поверьте, я всем вам благодарен, но стоит ли рисковать? Чтопроизойдет с Тибидохсом, если все мы не вернемся? Это будет только на рукунашим врагам. Сюда нагонят заморских учителей, и это будет еще один Магфорд сего мрачной готикой, пестрой геральдикой и кучей непонятных отделений, гдедетей с десяти лет раз и навсегда сортируют по способностям… Хотел бы я знать,в какой Даундуй они засунут нашего Гуню!

– Супергуния… Он у нас такая лапочка! Я просто вотпаде! – шепотом поправила Гробыня. Она стояла за клеткой с книгами.Преподаватели ее не замечали, а то наверняка выпроводили бы.

Однако, раз решившись, никто из преподавателей уже неизменил своего решения. Сарданапалу пришлось уступить. Единственное, что емуудалось, – это отговорить от полета Великую Зуби. Он напомнил, что скоронаступит утро, ученики встанут и, не обнаружив в Тибидохсе ни одногопреподавателя, могут повести себя непредсказуемо. Зуби же, несмотря на своютворческую рассеянность, голос в нос и любовь к сонетам, отлично умеет поддерживатьдисциплину.

Преподаватели двинулись к двери, но дорогу им преградилТарарах. Питекантроп, пребывавший в большом беспокойстве, грыз большой палец наруке.

– Я это… Мыслишка у меня одна имеется… – прогуделТарарах. – Я так думаю, что Гоярына нам стоит с собой захватить. Сейчасуже к лету дело, он малость разогрелся, пошустрее стал – большая польза от негоможет быть. Пару ведер ртути в него влить да из следочка оборотня – в самый разбудет.

– Это же запрещено, – сказала Медузия.

– На игровом поле да, само собой, но это другоедело… – убеждал Тарарах.

– Ерунда! – заявил Поклеп. – Какой от негоможет быть прок? Старый дракон, годный лишь для драконбола.

– Это Гоярын-то годен только для драконбола? –обиделся питекантроп. – Знавал я его в годы магических войн! Он было-го-го что такое! Армии не армии, да только полки-то от него точноулепетывали!

– Чушь! – снова заявил Поклеп. – Я против…Брать с собой на серьезное дело эту шумную образину! Нет, нет и нет. Да егоодной искрой собьют!

– А ты, милый, встреться с ним в воздухе, там ипоговорим. Хочешь искорку в него боевую пустить – пусти. Да только после нежалуйся, если он тебя малость подкоптит! Ну же, согласен? – сказал СоловейО. Разбойник, первым по достоинству оценивший замысел Тарараха.

– Бред! Я лицо должностное! Я не опущусь до схватки сзаурядным ящером! Нет, нет и нет! – произнес завуч с некоторым волнением ив дальнейшие диспуты вступать уже не стал.

– Но с Гоярыном мы не сможем телепортировать!.. –начал было Соловей, но академик поправил его:

– Телепортировать? В Дубодам? Разумеется, это возможно,но телепортантам сложно остаться незамеченными. Они слишком сильно влияют намагическое поле и общую карму местности. Нет, добираться нам придется повоздуху. Решено: встречаемся через десять минут у подъемного моста. Наденьте, укого есть, магические доспехи или на худой конец жилетки против сглаза изахватите полетные инструменты… Соловей, вам с Тарарахом хватит этого времени,чтобы привести Гоярына?

– Должно хватить! – кивнул старыйразбойник. – Вот только ежели ртутью его поить – в десять минут неуложиться.

– Ничего, мы вас нагоним в пути, – успокоил всехТарарах.

Питекантроп был невысокого мнения о способностях Сарданапалак полету, особенно если тот, как и прежде, отправится на ковре-самолете илимагическом диване. Сам же он собирался лететь на драконе, что было в принципевозможно, хотя и редко практиковалось.

– Ну, тогда удачи! Не станем мешкать!

Вскоре кабинет опустел, и – словно не было ничего. Толькояркие, почти минуту не прекращавшиеся вспышки семи радуг Грааль Гардарикидоказывали, что большая группа магов только что покинула Тибидохс.

* * *