– М-м-м… По яблоням, но не совсем. Вы у него всеузнаете, идемте, идемте!

Человечек увлек Макара за собой, в лабиринт прохладныхвысоких коридоров академии.

Перед кабинетом топталось несколько студентов, но человечекоттеснил их в сторону и протащил Илюшина за собой, словно на буксире. Возледвери он остановился и громко постучал. Ему ответил изнутри внушительный бас,и, заглянув за дверь, человечек почти сразу вынырнул и обернул взволнованноелицо к Макару:

– Идите, идите, он ждет! Только скажите, от кого вы.Человек занятой, важный…

Илюшин ожидал увидеть пожилого профессора, однако занятойважный человек оказался удивительно молод для своего поста: на вид было ему небольше сорока. Тесный, натянутый на боках костюм, и такие же тесные длякруглого лица щеки – красные, тугие… Маленькие глазки за очками смотрели на мирвесело и лукаво.

– Проходите, проходите, присаживайтесь! КириллЕвгеньич.

– Макар Андреевич.

Илюшин пожал протянутую руку, опустился на шаткий стул.

– Кирилл Евгеньевич, чтобы не отнимать ваше время,перейду сразу к делу. Требуется ваша помощь. Ситуация такая…

Он обрисовал положение дел и выжидательно уставился насветило академии, ожидая ответа. Светило почесало в лысеющем затылке и встало,рассматривая справочники в застекленном шкафу.

– Ваша проблема, безусловно, решаема… – началКазанцев, достав одну из книг и небрежно перелистывая страницы. – Однако…однако охват слишком широк, и если бы…

– Прошу прощения! – спохватился Илюшин. – Этоя виноват, забыл уточнить. Можно карту?

Они склонились над картой Московской области, которуюзавкафедрой разложил на столе.

– Вот поселок Вишневый. – Илюшин очертилкарандашом кружок вокруг синей точки. – Я думаю, искомое место километрахв сорока… Нет, пускай будет пятьдесят, чтобы с запасом. Итак… Можно?

Он взял циркуль, измерил масштаб и очертил вокруг поселкакруг большого диаметра.

– Получается, в пределах круга и надо искать.

– Что же, это упрощает нашу задачу. Давайте посмотрим,посмотрим… Так, точно не помню, но если не ошибаюсь, ваша антоновка растет вбольшом количестве здесь, здесь, и вот тут тоже был когда-то колхоз, но,возможно, с тех пор…

На стол летели новые и новые справочники из книжного шкафа,затем Казанцев куда-то звонил и увлеченно выяснял у какой-то АнтониныТихоновны, что изменилось за последние шесть лет по ее направлению, а затемрассыпался в благодарностях. Илюшин так и не понял толком, о каком направленииидет речь, но видел, что его визави доволен разговором.

– Чертовски любопытное задание ставите, хочусказать, – заметил завкафедрой, увлеченно роясь в справочниках. –Вообще вопрос географического распределения культур крайне интересен. Вызнаете, какие исследования Шитт проводил еще в четырнадцатом году? Правда, онине имеют прямого отношения к нашему вопросу, но оказали влияние на весь… Так,стоп! Нет, не то, ошибся. Так о чем мы? Да, о Шитте. А Колесников!А Тарасов! Эндемическими заболеваниями занимался в том числе, и многоесделал в этой области! А еще доказал, что неоднородность геохимическойсреды… – Тут ученый взглянул на Макара и спохватился: – Простите,увлекся! Я что хотел сказать-то… Ваша антоновка – ценная исходная форма вселекции, из нее много других сортов выведено. Вот, например, Пепин Шафранный…Но мы снова отклоняемся. Я к чему говорю это все… Вы уверены, что ищете чистуюантоновку, а не другие сорта, которые лишь отчасти похожи на нее?

– Не уверен, – признался Илюшин. – Но другихвариантов нет, иначе круг поиска слишком расширится. Я ведь и так, КириллЕвгеньевич, ищу иголку в стоге сена. Возможно, в каком-нибудь одном садупосадили яблоню этого сорта, а вокруг нее растут сплошные вишни да чернаясмородина.

– Возможно, возможно… – рассеянно проговорилКазанцев, рассматривая карту и сверяясь с классификатором. – Тогда,конечно… Но вы учтите, что у антоновки корневая система глубоко проникающая,поэтому некоторые места ей категорически не подходят – например, те, гдегрунтовые воды залегают близко. Сгниют корешки, и не будет у хозяев яблоньки. Ипочва ей годится не всякая, а черноземная или серая лесная. Ну идерновоподзолистая, само собой…

– Кирилл Евгеньевич! – взмолился Макар.

– А? А, да-да-да! Между прочим, я уже почти решил вашузадачку. Хоть вы во мне и сомневались. – Он хитро подмигнулИлюшину. – Вот, поглядите-ка сюда… Видите, на север от вашего поселка всяпочва очень глинистая. Видите, да?

Макар не видел, но на всякий случай кивнул.

– Это означает, что яблоневых садов здесь никторазбивать не будет. К тому же не в одной глине дело, есть еще несколькохарактеристик, которые… Впрочем, вам это ни к чему. Я что хочу сказать-то:здесь вам можно не искать. Разве что, как вы опасаетесь, какой-нибудь энтузиастрешил у себя на участке вырастить антоновку, но такого чудака я вам отловить немогу. А вот если мы глянем на юг и, самое главное, на юго-запад, то обнаружим –что?

– Что?

– Вот здесь обнаружим бывшее имение, при котором былсад, и выращивали там именно антоновку! А двинемся вверх по дороге, и снова –что? Сады, сады, сады. Тут много разных сортов выращивают, но почти все зимние,и антоновка среди них. А еще нам справочник подсказывает, что в местечкеДерябино тоже имеется антоновка. И не одно дерево, а много.

Казанцев поставил три жирные точки, удовлетворенно крякнул:

– Ну вот. Как-то так.

Макар придвинул к себе карту, вглядываясь вметки Казанцева. Одна из них была ближе всех к Вишневому и тоже находиласьвозле железнодорожных путей. Надпись возле нее гласила, что это Дерябино –довольно большой поселок, если судить по карте. Илюшин измерил расстояние междупоселками и получил двадцать с небольшим километров.

– Что же, была польза от наших изысканий? –поинтересовался завкафедрой, наблюдая за действиями Илюшина.

– Очень хочется верить, что да, – искренне ответилтот.

– Ну, дай-то бог, дай-то бог…

Гитарист перевернул лист и потер глаза, уставшие от чтения.А затем схватил первый попавшийся предмет – это оказалась валявшаяся на столедеревянная ложка, – и швырнул его об пол. Твари, какие твари! Итак, онивсе же обманули Крысолова.

В который раз он перечитывал рукопись и каждый раз приходилв ярость, потому что ничего, ничего не изменилось за много веков! Вокругпо-прежнему лжецы и тупые трусы. Так посмеяться над человеком, который спасгород! Если бы он сам был там… Он не допустил бы этого.

Но он не там, а здесь. И его не обманут, потому что он неищет награды за свой труд, и даже не ищет признания, хотя, сказать по правде,ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь оценил проделанную им работу. Кто-тодостаточно умный, кто смог бы отдать ему должное и восхититься тем, как простои красиво он исполняет свой долг.