Камера повернулась, и на экране возник полный вальяжныймужчина лет сорока пяти в отлично сшитом темно-сером костюме и строгом синемгалстуке.

– Николай Альбертович, что вы можете сказать нашим зрителямоб этой выставке? – произнесла Настя за кадром.

Чиновник приосанился и заговорил:

– Я давно знаком с искусством Сидора Вострякова. Этозамечательный художник и большой патриот нашего города. Думаю, каждыйпосетитель выставки почувствует его отношение к Петербургу и унесет с собойчастичку…

Чувствовалось, что Гранатов умеет гладко и долго говорить налюбую тему и получает от этого процесса несомненное удовольствие. Иринаподумала, что вряд ли такая видеозапись может представлять для кого-то вопросжизни и смерти, но решила все же досмотреть ее до конца. Фамилия чиновникапоказалась ей смутно знакомой, но где она ее слышала, вспомнить не удалось.

Тем временем Настя, воспользовавшись паузой в непрерывноммонологе чиновника, задала ему новый вопрос:

– Николай Альбертович, вы совсем недавно вернулись в нашгород из Москвы и заняли пост председателя комитета по культуре. Скажите, этокак-то связано с упомянутым вами «петербургским патриотизмом»? Ведь вы –уроженец нашего города…

Чиновник поскучнел, закатил глаза и недовольно протянул:

– Да… в какой-то мере… конечно, это было серьезное поручениеруководства… на этом посту я постараюсь принести родному городу наибольшуюпользу…

– И каковы ваши, как принято говорить, творческие планы?

– Ну, я еще не вполне ознакомился с ситуацией в сферекультуры, но уже готовлю план первоочередных мероприятий, и как только он будетсоздан, немедленно ознакомлю с ним представителей средств массовой информации...

В общем, как только, так сразу, – проговорила Ирина искосила глаза на Яшу, который уже несколько минут вел себя подозрительно тихо.

Как выяснилось, он старательно жевал ее левый тапочек и ужедостиг больших результатов. Меховой помпон превратился в мокрый грязно-серыйкомочек.

– Яша, как тебе не стыдно! – прикрикнула Ирина на пса иотобрала у него то, что осталось от тапка. – Давненько ты не позволял себетакого злостного хулиганства!

Яша обиделся и, громко стуча когтями, удалился на кухню.

Ирина снова подняла глаза на экран.

Теперь там показывали представленные на выставке картины ипрохаживающихся с умным видом посетителей вернисажа. Некоторые держали в рукахбокалы с шампанским. Судя по всему, это были не рядовые любители искусства, ахудожники, журналисты и искусствоведы. Настя задавала им традиционные вопросы иполучала столь же традиционные ответы. В общем, ничего такого, из-за чегостоило бы переживать.

Сюжет закончился, и на экране появилась надпись:

«Настя Лукьянова и Сергей Антипов для телеканала "Что?"».

Судя по всему, Сергей Антипов был оператором, который снималэтот незамысловатый ролик.

Ирина хотела уже выключить видеомагнитофон, но на экранепоявилось лицо ведущей, которая хорошо поставленным голосом вещала:

– Как сообщили нам в Смольном, вчера подписан приказ оботставке председателя комитета по культуре городской администрации НиколаяГранатова. О причине этой отставки не сообщалось. Николай Гранатов занимал постпредседателя комитета всего два месяца… А теперь о погоде. Завтра в нашем городеожидается переменная облачность…

Теперь Ирина вспомнила, почему ей показалась знакомойфамилия чиновника. Недели две назад она случайно услышала по радио сообщение обего отставке. Впрочем, ни это сообщение, ни увиденный сюжет не вызвали у нееникакого интереса. Зато у нее мелькнула мысль, как можно избавиться от кассеты.В титрах сюжета упоминалась фамилия снимавшего его оператора. Если НастяЛукьянова больше не работает на телеканале, можно отдать кассету оператору, вконце концов, он тоже имеет к ней самое непосредственное отношение. Отдатькассету и наконец приняться за работу.

На улице было прохладно, и она накинула на плечи Наташкиноранжевый шарф.

Ирина несколько раз бывала в студии канала «Что?» наПетроградской стороне и без труда нашла туда дорогу. Как всегда на телевидении,здесь царила суматоха, как в дурдоме перед ревизией. По коридорам носилисьвзмыленные девицы с круглыми от ужаса глазами.

– Где Манилов? – вопила одна из них. – До эфирачетыре минуты, а он еще не появился!

– Да появится, куда он денется? – отвечаладругая. – Он всегда прилетает в последний момент!

– Хорошо тебе, это не твой эфир! А он же еще негримировался!

– Вы Верещагина? – набросилась одна из этих девиц наИрину. – Где же вы пропадаете? Вас все ждут… – И она поволокла посетительницупо коридору, не умолкая ни на секунду. – Хороший шарф, он будет смотретьсяв кадре, только прическу придется изменить…

– Я не Верещагина! – воскликнула Ирина, безуспешнопытаясь вырваться.

– А где Верещагина? – Девица застыла на месте, ошалелооглядываясь.

– Понятия не имею!

– А вы на какую передачу? «Когда не все дома»?

– Я ищу Сергея Антипова. Он мне очень нужен!

– Антипова? – Девица захлопала глазами и окликнулапробегавшую мимо коллегу:

– Фекла, ты Антипова не видела?

– Да дома он! – фыркнула та. – И не говори мне,будто не знаешь!

– А тебя это вообще не касается! Уже два месяца некасается! – вскинулась первая девица.

Ирина напомнила о своем существовании негромким деликатнымпокашливанием.

– На улицу выйдете, так? – начала еесобеседница. – Перейдете дорогу, там будет такой дом, с картинами… неошибетесь. Он живет на самом верху, на седьмом этаже…

– Номер квартиры? – потребовала Ирина.

– А черт ее знает, – девица пожала плечами. – Даона там одна, мимо не пройдете!

Тут же она отскочила от Ирины и бросилась по коридору систошным криком:

– Вы не Верещагина?

Добиваются больших успехов в жизни только те люди, которыеделают то, что по-настоящему умеют. Те, кто занимается не своим делом, так навсегдаи остаются на вторых ролях.

Николай Альбертович Гранатов лучше всего умел делать вид. Онбыл в этом, можно сказать, настоящим профессионалом.

Эта замечательная способность проявилась у него еще в раннемдетстве, когда маленький Коля Гранатов ходил в детский сад. Там Коля так умелоделал вид милого, послушного, дисциплинированного ребенка, что воспитательницеАнне Григорьевне и в голову не приходило, какие каверзы он потихонькуустраивал.