Мигель подошел к огромному столу и вытащил лист бумаги изодной стопки.

— Банки, которые ссудили тебе часть денег на сооружениезданий, собираются продать их другим инвесторам. Естественно, эти инвесторы иполучат прибыль, когда закончат эти здания. К несчастью, с тебя могут удержатьоколо двенадцати миллионов долларов из твоих собственных денег, которые тывложил в каждое здание. — Он со вздохом взглянул на Рамона:

— Ты, должно быть, все это давно знаешь?

Рамон нетерпеливо кивнул.

На столе рядом с ним раздался звонок, и взволнованный голосЭлис сообщил:

— Звонит Сидней Грин из Сент-Луиса. Он настаивает наразговоре с вами, сеньор Гальварра. Он ругается, — кратко добавила она. — Икричит.

— Передайте ему, чтобы он позвонил мне в другое время, когдабудет чувствовать себя более спокойно, а затем разъединитесь, — отрывистопроизнес Рамон.

Мигель улыбнулся:

— Нет сомнения, что он слегка в шоке от того, что слухи оплохом качестве его краски, которые сейчас распространяются, подрывают егорепутацию. Ими пестрят страницы журнала «Уолл-стрит»и деловые колонкиамериканских газет.

Один из аудиторов взглянул на Мигеля, забавляясь егонаивностью.

— Представляю, как чертовски он обеспокоен тем, чтопроисходит с его акциями. Две недели назад «Грин Пайнт и кемикал» продавалиакции по двадцать пять долларов за штуку, а сегодня утром — по тринадцать. Тамчто-то вроде паники.

Мигель откинулся на диване и с удовлетворением скрестил рукина груди.

— Интересно, что же все-таки произошло?

— Вы говорите о Сиднее Грине из Сент-Луиса? — Худощавыйаудитор в очках, сидевший на правом краю дивана, впервые оторвался от бумаг. —Этот человек возглавляет группу, планирующую вступить во владение офиснымизданиями, которые вы сооружали в Сент-Луисе, Рамон. Она уже сделала предложениебанку выкупить и закончить их.

— Вот стервятник, — присвистнул Мигель и свирепо выругался.

Рамон не слышал его. Боль и ярость, которые он испытывалпосле потери Кэти, поднялись в нем бурной волной. Сидней Грин вполне подходилдля удара этой волны.

— Он также член правления того самого банка, которыйотказался отсрочить выплату ссуды, чтобы я смог завершить строительство, —сказал он низким угрожающим голосом.

Раздался телефонный звонок. Рамон машинально ответил, покааудиторы собирали бумаги, готовясь уйти.

— Сеньор Гальварра, — сказала Элис, — на связи мистер Грин.Он сказал, что уже успокоился.

— Соедините, — мягко сказал Рамон. По селектору взорвалсяголос Грина.

— Внебрачный ублюдок! — завопил он. Рамон кивнул, освобождаяаудиторов, и взглядом остановил Мигеля.

— Ты, грязный подонок, ты здесь? — орал Грин. Голос Рамонабыл опасно спокойным:

— Теперь, когда мы исчерпали тему моей законнорожденности,может быть, перейдем к делу?

— У меня нет к тебе никакого дела, ты…

— Сид, — вкрадчивым голосом сказал Рамон, — ты надоедаешьмне, а я этого не люблю. Ты должен мне двенадцать миллионов долларов.

— Я должен тебе три миллиона, — прогремел тот.

— С учетом процентов теперь это больше двенадцати миллионов.За девять лет ты нагрел руки на моих деньгах, и я хочу получить их обратно.

— Убирайся к черту! — картаво прошипел Грин.

— Я и так там! — ровно ответил Рамон. — И я хочу, чтобы тысоставил мне компанию. Начиная с сегодняшнего дня это будет тебе стоить одинмиллион долларов в день, пока деньги не будут выплачены.

— Ты не можешь этого сделать, у тебя нет такого влияния, тысамонадеянный сукин сын…

— Только повстречайся мне, — предупредил Рамон и бросилтрубку.

Мигель нетерпеливо наклонился:

— У тебя есть такие возможности, Рамон?

— Нет.

— Но если он поверит, что ты..

— Если он поверит этому, то он дурак. Если он дурак, то незахочет рисковать миллионом. Поэтому он перезвонит в течение трех часов, чтобыдоставить деньги в мой банк в Сент-Луисе, прежде чем он закроется.

Спустя три часа и пятнадцать минут Мигель угрюмо сгорбилсяна стуле, ослабив галстук и распахнув пиджак. Рамон оторвался от бумаг, которыеподписывал, и сказал:

— Ты так и не сделал перерыв на ленч. Сейчас время обеда.Позвони вниз и скажи, чтобы из ресторана прислали какую-нибудь еду. Если мызадержимся здесь еще, тебе бы лучше подкрепиться.

Мигель задержался, набирая номер:

— Рамон, а ты ничего не хочешь? Вопрос вызвал образ Кэти, иРамон закрыл глаза, борясь с нестерпимой болью.

— Нет.

Мигель заказал по телефону сандвичи. Как только он повесилтрубку, телефон сразу же зазвонил опять.

— Элис ушла домой, — задумчиво сказал Рамон. Какое-то времяон сидел неподвижно, затем потянулся и нажал на кнопку.

Задыхающийся голос Сиднея Грина наполнил элегантный кабинет:

— ..необходимо знать, в какой банк.

— Не в банк, — резко ответил Рамон. — Передай их моимповеренным в Сент-Луисе. — Он дал название и адрес фирмы, затем добавил:

— Передай им, чтобы они позвонили мне по этому номеру, кактолько чек будет у них в руках.

Через полчаса позвонили поверенные. Когда Рамон повесилтрубку, он взглянул на Мигеля, чьи глаза возбужденно блестели.

— Как ты можешь так просто сидеть, Рамон? Только что тысделал двенадцать миллионов долларов! Рамон иронически улыбнулся:

— Фактически только что я сделал сорок миллионов. Я пущудвенадцать миллионов на покупку акций «Грин Пайнт и кемикал». За две недели ясмогу их продать за двадцать миллионов. Я возьму эти двадцать миллионов и пущуих на окончание строительства здания в Сент-Луисе. Когда я продам здание черезполгода, я получу назад двадцать миллионов, которые я первоначальноинвестировал, и плюс эти двадцать миллионов.

— Плюс вся та прибыль, которую ты получишь от здания.

— Плюс это, — уныло согласился Рамон. Мигель уже надевал насебя пиджак.

— Давай пойдем и отметим, — сказал он, затягивая галстук. —Это будет мальчишник перед свадьбой и одновременно празднование твоей победы.