– Но вы согласны, что среди европейских стран?..

Дятлов снова подумал, за ним наблюдать интересно, все-такичеловек очень честный и принципиальный, при всем патриотизме не может сказать,что дважды два равняется трем или пяти, так и сейчас морщился, кривился,ответил с великой неохотой:

– Насчет всех ответить не готов.

– Тогда в сравнении с немцами, французами, англичанами,голландцами?

Дятлов чуть вскинулся, хотел было кого-то вычеркнуть,наверное, голландцев, но явно вспомнил, что Петр Первый именно у них училсястроить корабли, умолк, нехотя кивнул.

– Да, этим уступаем. Но только по отношению к труду. Но непо духовности.

Я воздел очи горе, подвигал губами, можно подумать,шепчу молитву и прошу Бога дать терпение, сказал медленно, заметно сдерживаяраздражение:

– Котлеты отдельно, мухи – отдельно. О духовностив другой раз, тем более что так и не понимаем, что это. Если о религии, токатолическая церковь работает намного эффективнее, а наша православная вообщемышей не ловит. Извините, но для меня православной ветви христианства вообще несуществует!

Наступила долгая тягостная пауза. Они сосредоточенно доедалиостатки сырой рыбы, похоже, вкуса уже не чувствуют, разговор не клеится, а обедзаканчивается, но не начинать же по второму кругу, мы с Юлией – европейцы,за питанием следим, калории считаем и лишнего не сожрем.

Дятлов сказал наконец, как в воду бросился:

– Собственно, Борис Борисович, нас уполномочили с вамипереговорить по конкретному поводу…

– Кто уполномочил?

Дятлов помялся, Троеградский сказал с небрежной улыбкой:

– Борис Борисович, вы же понимаете, очень многих, мягкоговоря, ужаснуло ваше заявление. Вот они и уполномочили. Вас просят подать вотставку. В этом случае лидером станет автоматически Власов НиколайНиколаевич, всеми уважаемый человек, ваш заместитель. Нас он вполне устраивает.И хотя он на вашей стороне, но он мягче, гибче, готов идти на компромиссы.А вы… Мы понимаем, что со временем каждый человек устает бороться. Икаждый имеет право на какое-то вознаграждение.

Я помолчал, спросил:

– Вас и на эти переговоры уполномочили?

Дятлов вмешался:

– Конечно, нет, все это делается втайне. Но если высогласны, то мы оговорим в очень узком кругу детали. Скажем, круглую сумму ишвейцарский паспорт. В конце концов, вы очень много сделали для нашегодвижения, это без всякой иронии. Просто теперь вы устали, эстафету российскогознамени понесут другие.

Юлия замерла, даже показалось, что не дышит, смотриткруглыми глазами то на них, то на меня. Я подумал, развел руками.

– Предложение, надо сказать, очень неожиданное. Я сразуничего сказать не могу, надо помыслить, повертеть со всех сторон…

Троеградский посмотрел на меня с недоверием, но я держалсебя раскованно, руки на столе, дружелюбно улыбался и открыто посматривална своих собеседников, каждый раз вспоминая, что втолковывала мне Юлия,понимал, как она права, и, конечно, вовремя начала меня тренировать, так чтодаже знающий этот язык сочтет мои слова и мое поведение искренними. Но Дятлов,похоже, поверил сразу и так, ведь на Западе все продажные и все продажное, а яуже прогнил, озападнился, сейчас мечтаю только о том, чтобы отхватить кусокпобольше…

– Вот и отлично, – сказал он, оглянувшись, махнулофицианту. – Посчитайте нам, пожалуйста.

Расплатились они за всех, это правило этикета знают дажепатриоты: кто приглашает – тот и платит, вместе вышли, Юлия идет тихая,как мышка, понимает свою малую роль. Швейцар проводил до машин, но Дятлов остановился,не терпится сказать что-нибудь утешительное, ведь сейчас они присутствуют назакате карьеры самого выдающегося вождя РНИ. Остальные, честно говоря, слишкомуж погрязали в склоках и очень быстро слетали с кресел, а я держался долго,укрепил ряды и возвысил роль нашей партии, так что оставляю достойное наследие…

– А почему США, – спросил Дятлов, – а неЕвропа? Борис Борисович, Европа все-таки нам ближе. Страны с глубокимикультурными традициями, а не эта дикая, грязная, распущенная…

Я проследил взглядом за Юлией, она остановилась умашины, я отключил сигнализацию, швейцар открыл для нее дверцу, Юлия села изакрылась. Лицо у нее, если я правильно понял, обиженное.

– Я наконец-то признал, – ответил я, – чтосейчас только одна страна идет по пути прогресса. Штаты.

Дятлов дернулся, словно конь лягнул в колено.

– Разве это прогресс? Бомбить другие страны даже безобъявления войны – прогресс?..

Я покачал головой.

– Я же не спорю, что совсем недавно в мире была одна–единственная страна, которая шла по пути прогресса, и это была наша страна, этобыл СССР!.. Но СССР надорвался, рухнул, а те ошметки, что остались, «простоживут», судорожно стараются дополучить то, чего были лишены: свободный секс,товары широкого потребления, фаллоимитаторы, телешоу и прочее, прочее, чего наЗападе лучшие люди всегда стыдились. Европа? Европа в духовной стагнации, онапросто живет. Европа надорвалась давно или не надорвалась, а, скажем мягче,выполнила свое историческое предначертание: родила заокеанскую державу, послечего, сочтя свою миссию законченной, просто доживает отпущенные ей дни всытости и благополучии. И вот только та заокеанская держава, не забываяоттягиваться в сексуальных свободах, тем не менее упорно идет по путитехнического и социального прогресса.

Дятлов спросил скептически:

– И социального?

– Да, нам больше заметен технический, но только потому, чтопользуемся созданным у них Интернетом, компьютерами, телевизорами,видеомагнитофонами, мобильниками и прочим, прочим, но там десятки институтовразрабатывают концепцию будущего, издаются журналы, монографии, защищаютсязвания, на симпозиумах разбираются уже детали, как жить в этомпостиндустриальном будущем. Что будет грозить. От чего надо уже сейчасзащищаться, что в себе выкорчевывать и что культивировать!.. Простите, у настакого при социализме что-то не выходило, хотя однажды главой СССР былозаявлено, что «уже нынешнее поколение будет жить при коммунизме», и завершениепостроения коммунизма было назначено на 1981 год!

Дятлов морщился, кривился, наконец сказал с неудовольствием:

– Не возражая насчет идеи варягов, я все же сомневаюсь поповоду Штатов. Слишком велико у народа разочарование… Ведь во времена СССРпочти все поголовно верили в Штаты, как в нечто святое. А сейчас слишкомвелик откат в другую сторону.

– Уже проходит, – ответил я убежденно. – Наступаетто, что и должно прийти, трезвая оценка. Не идеализировать Штаты, как было вовремена советской власти, но и не делать из них чертей с рогами. А то, чтотам гомосеки пляшут голыми на улицах, так дряни везде хватает. Наши не пляшутна улицах Москвы только потому, что у нас морозы… Но зато в Штатах около сорокакорпораций ведут работы по нанотехнологиям, а у нас – ни одной! У нихсотни крупнейших ученых разрабатывают концепции будущего, а у нас?.. Ни одного.Я не считаю энтузиастов, кто работает на свой страх и риск, совершеннобесплатно, а результаты работ вывешивают на своих сайтах. Говорить правомернотолько о тех, чья работа субсидируется государством, это гарантия, что работаидет, что результаты будут и по ним будет представлен отчет.