– А ч-что еще вы могли подумать?

Засунув руки в карманы, Ян повернулся к ней всем телом.

– Я подумал, – усмехнулся он, – что вы не только красивы, ноеще и упоительно невинны. Если бы тогда в саду мне показалось, что вы отдаетесебе отчет в своих действиях, обращаясь с таким предложением к мужчине моих лети с моей репутацией, я непременно принял бы ваше предложение, но после этого мывряд ли бы стали тратить время на танцы. Скорее всего мы нашли бы занятиепоинтереснее.

– Я вам не верю, – ответила шокированная Элизабет.

– Чему вы не верите? Тому, что мне хотелось утащить вас вкусты и заставить млеть в моих объятиях? Или тому, что у меня хватило силудержаться от искушения?

Элизабет изо всех сил боролась с охватившей ее предательскойслабостью.

– В таком случае почему у вас не хватило на это сил в домелесника? Ведь вы знали, что я не ожидала застать вас там.

– А почему остались вы, – в тон ей ответил Ян, – когдаувидели, что я все еще там?

Элизабет взволнованно откинула со лба прядь волос.

– Я понимала, что мне нужно уйти, – призналась она. – Незнаю, почему я этого не сделала.

– Вы не сделали этого по той же причине, что и я, – мыхотели друг друга.

– Этого нельзя было делать! Это было опасно и… глупо!

– Глупо или нет, – с усмешкой констатировал Ян, – но я хотелвас. И хочу сейчас.

Взглянув на него, Элизабет сделала ошибку, потому что егоянтарные глаза мгновенно парализовали ее волю и снова потянули к себе. Онаопустила руки, и шаль соскользнула с ее плеч, но Элизабет даже не заметилаэтого.

– Мы оба ничего не выиграем, если и дальше будемпритворяться, будто то, что произошло между нами в Англии, забыто, – грубоватосказал Ян. – А то, что произошло вчера, только подтвердило это, если неподтвердило нечто большее. Мы никогда не забывали друг друга. Все это время япомнил о вас, и черт меня возьми, если я ошибаюсь, но и вы помнили обо мне.

Элизабет чувствовала, что если сейчас станет отрицать это,Ян, возмущенный ее ложью, немедленно уйдет. Разум говорил ей, что надо солгать,но она все-таки не сделала этого. Его признание слишком много значило для нее.

– Хорошо, – дрожащим голосом сказала Элизабет, – вы правы. Яникогда не забывала вас. Да и как я могла?! – с возмущением добавила она.

Ее обвиняющий тон вызвал у Яна улыбку, и голос его смягчилсядо бархатного тембра:

– Иди ко мне, Элизабет.

– Зачем? – дрожа прошептала она.

– Чтобы мы могли закончить то, что начали на том уик-энде.Элизабет в ужасе смотрела на Яна и, несмотря на неистовое желание поддаться егопризыву, резко мотнула головой:

– Нет.

– Я не буду принуждать тебя, – тихо сказал Ян, – так же, какне стану заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется, когда ты будешь вмоих объятиях. Подумай хорошенько, – предупредил он, – потому что, если сейчасты подойдешь ко мне, то завтра утром не сможешь сказать, что сделала это противсвоей воли и не знала о том, что должно произойти. Вчера мы не знали этого.Теперь знаем.

Какой-то настойчивый внутренний голос уговаривал еесогласиться, говорил, что после того наказания, которое она понесла за несколькочасов, проведенных с ним, она заслужила по крайней мере несколько тайныхпоцелуев, если их ей так хочется. Другой голос тихо напоминал ей, что нельзянарушать установленные правила.

– Я… я не могу, – тихо проговорила Элизабет.

– Нас разделяют четыре шага и два года, в течение которыхнас все время тянуло друг к другу, – сказал Ян.

– А вы не могли бы встретить меня на середине?

Эта тихая мольба едва не поколебала Яна, но он с трудомзаставил себя покачать головой.

– Только не в этот раз. Я хочу тебя, но не желаю, чтобызавтра утром ты смотрела на меня, как на чудовище. Если ты хочешь меня, тебенужно только войти в мои объятия.

– Я не знаю, чего хочу, – воскликнула Элизабет, глядяблуждающим взором на долину внизу, будто собираясь убежать от него.

– Иди сюда, – хрипло позвал он, – и ты поймешь, чего хочешь.

Не столько слова, сколько его голос наконец сломил ее. Будтовлекомая неведомой силой, которая была сильнее ее воли, Элизабет пошла вперед ивошла в его протянутые руки, которые сомкнулись вокруг нее с неистовой силой.

– Не думал, что ты решишься на это, – хрипло прошептал он ейв волосы.

Элизабет подняла голову и посмотрела ему в лицо. Егообжигающий взгляд опустился к ее губам, и в ту же секунду, как он поймал еегубы жадным требовательным поцелуем, ей показалось, что все ее тело охватилопламя. Его руки впились ей в спину, истомившиеся от желания губы упивались еесладкими нежными губами, и она с радостью утоляла его жажду. С тихим отчаяннымстоном Элизабет изогнулась и обвила его шею руками, запустив пальцы в густыеволнистые волосы у него на затылке. От этого стона по его телу прошла дрожь, иего губы смяли ее рот, требуя открыться ему навстречу и ответить с такой жесокрушающей страстью, и когда она ответила ему – сначала робко, потомпостепенно смелея, – он задохнулся от наслаждения и сжал ее груди. Онаиспуганно дернулась в его руках, он хрипло засмеялся ее невинной реакции, вголове у него зашумело, и его вдруг захлестнула волна такого сумасшедшегожелания, что он готов был упасть на колени, увлекая ее за собой. Толькоинстинктивное чувство самосохранения заставило его отнять руки от ее тяжеловздымавшейся груди, но рот уже снова искал ее губы и целовал их – но уже не такисступленно, а тише, нежнее, успокаивая ее… успокаивая себя… а потом всеначалось сначала.

Целую вечность спустя он поднял голову. В ушах шумело,сердце колотилось как бешеное, дыхание было прерывистым и тяжелым.

Дрожа от пережитого взрыва страсти, Элизабет оставалась вего объятиях, прижимаясь щекой к его груди.

До сих пор Яну удавалось убедить себя, что его воспоминанияо вспыхнувшей между ними страсти тогда, в Англии, были иллюзией. Но то, что ониоба чувствовали сегодня, превосходило всякое воображение. Это превосходило все,что он до сих пор испытал. Он смотрел в темноту над ее головой, стараясь незамечать, что Элизабет едва держится на ногах от охватившей ее истомы.

Элизабет слышала, как биение его сердца становится тише,дыхание ровнее, и постепенно до нее начали доходить звуки окружающей их природы– шелест ветра в высокой траве, шепот листвы на деревьях, тихий свист летучихмышей. Ян гладил ее по спине, но она никак не могла прийти в себя послеобрушившегося на нее шквала чувств, и слезы удивления и испуга выступили у неена глазах.