Ян хотел было поддержать ее за бедра, к которым былиприсоединены эти ноги и которые, очевидно, находились где-то выше в листве, нозатем передумал, решив, что она и сама неплохо справляется.

– Какого черта вы здесь делаете? – недовольно спросил он.

– Спускаюсь вниз, конечно, – раздался из листвы голосЭлизабет. Наконец правой ногой она нашла прочную ветку, потом, как видел Ян, готовыйв любую минуту подхватить ее, передвинулась на руках немного в сторону, чтобыпоместить на ветке и левую ногу.

Улыбнувшись ее ловкости и бесстрашию, Ян уже хотел уйти ипредоставить ей спуститься самой, как вдруг подгнивший сук обломился, и Элизабетс криком «Помогите!» полетела вниз, где была подхвачена сильными руками Яна.

Стоя в его объятиях, она чувствовала спиной его твердоегорячее тело. Страшно смущенная и своим неловким падением, и тем, что рылась вего вещах, и теми ощущениями, которые испытывала, прижимаясь к его телу,Элизабет прерывисто вздохнула и попыталась повернуться к Яну лицом.

– Я рылась в ваших вещах, – призналась она, поднимая на негосвои зеленые глаза. – Надеюсь, вы не очень рассердитесь.

– А почему я должен сердиться?

– Я видела ваши рисунки. – Сердце Элизабет все еще былопереполнено какой – то щемящей нежностью к нему, и она восхищенно сказала: –Они замечательные, просто чудесные! Вам не следовало становиться игроком. Выдолжны были стать художником! – Она увидела, как сузились его глаза, и,страстно желая убедить его в своей искренности, вытащила из-за пояса альбом и,сев на траву, раскрыла его. – Вы только взгляните! – воскликнула она, взглядомприглашая сесть рядом.

После секундного колебания Ян присел рядом с ней накорточки, глядя не на рисунок, а на ее улыбающееся лицо.

– Вы не смотрите, – мягко упрекнула она и снова взглянула нарисунок с изображением девушки. – Я просто не могу поверить, что у вас такойталант! Вы так точно сумели все передать. Я почти чувствую ветер, которыйразметал ее волосы, и этот смех в глазах…

Он наконец оторвал взгляд от ее лица и перевел его нарисунок.

Элизабет с ужасом увидела, как при взгляде на портрет егозагорелое лицо исказилось от боли.

Каким-то чутьем она поняла, что эта девушка умерла.

– Кто она? – тихо спросила Элизабет.

Ян быстро пришел в себя и уже с совершенно невозмутимымлицом повернулся к ней:

– Это моя сестра.

Ян замолчал, и на мгновение Элизабет показалось, что большеон ничего не скажет. Когда он снова заговорил, его голос звучал странно,прерывисто, словно Ян испытывал его способность говорить об этом.

– Она погибла при пожаре. Ей было тогда одиннадцать лет.

– Простите, – прошептала Элизабет, вложив в свой взгляд всетепло и сочувствие, которые испытывала к нему. – Мне действительно очень жаль,– сказала она, думая о красивой девочке со смеющимися глазами, котораявыглядела на рисунке старше своих лет. Отведя глаза от его лица, она попыталасьподнять его настроение и перевернула страницу. Этот рисунок буквально искрилсярадостью и весельем. На большом валуне сидел мужчина и обнимал за плечи молодуюженщину. Он смеялся, глядя в ее приподнятое к нему лицо, а она положила рукуему на плечо, и оба они, казалось, излучали любовь, распространяя ее на все,что их окружало.

– А кто эти люди? – улыбаясь, спросила Элизабет.

– Мои родители, – ответил Ян, и снова в его голосепрозвучало нечто такое, что заставило Элизабет резко поднять голову.

– Все тот же пожар, – спокойно добавил он.

Элизабет отвернула лицо в сторону, чувствуя, как слезысдавили ей горло.

– Это случилось много лет назад, – сказал он и медленноперевернул страницу. Прямо на него глядел черный Лабрадор. На этот раз голосЯна смягчился. – Если я всегда мог подстрелить дичь, то он всегда мог ее найти.

Восстановив душевное равновесие, Элизабет взглянула нарисунок.

– У вас удивительная способность передавать в рисунках самуюсуть. Вы знаете об этом?

Он недоверчиво и удивленно приподнял брови, потом перевернулеще несколько страниц, пока не нашел набросок четырехмачтового парусника.

– Я собирался когда-нибудь построить его, – сказал он. – Этомой собственный дизайн.

– Правда? – в восторге спросила она.

– Правда, – подтвердил Ян, улыбаясь ей в ответ. Их лица быливсего в нескольких дюймах друг от друга, их губы улыбались друг другу, и взглядЯна упал на губы Элизабет. Она почувствовала, как сердце ее сразу забилосьтяжелыми толчками, увидела, как он слегка наклонил к ней голову и знала, знала,что он собирается ее поцеловать, рука ее потянулась, чтобы обнять его за шею,но Ян вдруг резко поднял голову и одним движением вскочил на ноги. Лицо егоснова стало непроницаемым. Потрясенная до глубины души, Элизабет осторожнозакрыла альбом и тоже встала.

– Скоро стемнеет, – сказала Элизабет, пытаясь скрытьсмущение. – Я хотела бы искупаться в ручье, пока не похолодало. О, подождите, –добавила она, стаскивая с пальца перстень. – Я нашла его в том же ящике, что иальбом, – она положила перстень в его протянутую ладонь.

– Его подарил мне отец, когда я был еще мальчишкой, – сказалЯн равнодушно. Его длинные пальцы сжались в кулак и переправили перстень вкарман.

– Я думаю, он очень дорого стоит, – сказала Элизабет,воображая, какие преобразования он мог бы сделать в своих владениях, если бырешил продать перстень.

– Он ничего не стоит, – строго заглянув ей в глаза, ответилЯн.

Ужин превратился для Элизабет в настоящую пытку. Ян как ни вчем не бывало беседовал с дядей, а она молчала, не зная, как теперь себя с нимвести. Каждый раз, когда янтарные глаза Яна обращались на нее, сердце ееначинало гулко стучать. Когда же он не смотрел на нее, она не могла оторватьглаз от его губ, вспоминая, как вчера вечером они прикасались к ее губам. Когдаон подносил ко рту бокал с вином, она смотрела на его длинные сильные пальцы ивспоминала, с какой нежностью они проводили по ее щекам и гладили ее волосы.

Два года назад она поддалась его чарам, на этот раз онабудет умнее. Теперь она знает, какой он безжалостный соблазнитель и чего отнего можно ожидать. Вчера ей показалось, что Ян испытывает к ней нечто большее,чем страсть, что ему важно не просто обнимать ее, а чтобы она вообще находиласьрядом с ним.

Пустые надежды, резко одернула себя Элизабет. Опытныесоблазнители всегда создают у своих жертв впечатление, что испытывают к нимкакие-то особые чувства. Они целуют женщину с настойчивой страстью, а кактолько их пыл остынет, мгновенно забывают о ней. Она слышала, что эти обманщикивсегда поначалу преследуют женщину, а потом, когда она им надоедает,безжалостно бросают, не чувствуя за собой никаких обязательств, – в точноститак, как поступил с ней Ян. Элизабет страшно хотелось, чтобы ее кто-нибудьутешил и разубедил в том, что она безразлична Яну, но вечер все тянулся, а Янпо – прежнему не обращал на нее внимания. Наконец ужин закончился. Элизабетвстала и хотела предложить убрать со стола, как вдруг заметила, что взгляд Янаскользнул по ее лицу и остановился на губах. Заметив, что она перехватила еговзгляд, он резко отвернулся, и она начала собирать посуду.