– Почему? – резко спросил он.

– Потому что мисс Кэмерон сделали предложение, и ее дядяпринял его.

Со злорадным удовлетворением викарий смотрел, как Янопрокинул содержимое бокала в рот, словно хотел смыть горечь этого известия.Однако когда он заговорил, в голосе его звучал холодный сарказм:

– И кто же счастливчик?

– Насколько я понял, сэр Фрэнсис Белховен. Лицо Янаисказилось от отвращения.

– Похоже, ты не являешься его почитателем?

Ян пожал плечами.

–А Белховен старый развратный тип, и по имеющимся у менясведениям, его сексуальные пристрастия, мягко говоря, причудливы.

Кроме того, он втрое старше ее.

– Что ж, очень жаль, – сказал викарий, без особого успехаизображая безразличие. Он откинулся в кресле и поставил ноги на специальнуюскамеечку. – Потому что этому прекрасному невинному ребенку ничего другого неостается, как выйти за этого старого… развратника. Если она не сделает этого,дядя откажет ей в материальной поддержке и она потеряет свой дом. Ее дядясчитает этот брак выгодным, поскольку Белховен обладает такими достоинствами,как титул и богатство. Насколько я понял, других достоинств у него нет. И этойчудесной девушке придется выйти за старика – у нее просто нет выхода.

– Абсурд, – сердито сказал Ян, осушив еще один бокал мадеры.– Насколько я знаю, два года назад Элизабет Кэмерон имела бешеный успех всвете. Все только и говорили о том, что она получила больше дюжины предложений.Если ее опекуну нужны только деньги и титул, кроме Белховена, есть куча другихпретендентов.

На этот раз в голосе Дункана прозвучал нескрываемый сарказм:

– Это было до того, как она встретилась с тобой. После этойвстречи все только и говорили, что она уже… как бы это выразиться…девушка,бывшая в употреблении.

– Как это, черт возьми, понимать?

– Это я хотел бы услышать от тебя, – ядовито сказал викарий.– Пока я знаю лишь версию мисс Трокмортон-Джонс. Когда я услышал ее в первыйраз, мисс находилась под действием лауданума. Сегодня она пребывала в состояниисамой необузданной ярости, которую я когда-либо видел, И хотя я, возможно, знаюне все, суть истории мне известна, и если хотя бы половина из того, что я слышал,– правда, то у тебя, очевидно, нет ни совести, ни сердца! Лично мое простокровоточит от сознания, что пришлось вынести

Элизабет два года назад. И когда я думаю о том, какснисходительно она к тебе отнеслась…

– Что эта женщина тебе наговорила? – перебил его Ян, подходяк окну.

Его безразличный тон окончательно взбесил викария, онвскочил на ноги, подошел к Яну и сердито уставился на него.

– Она сказала, что ты безвозвратно погубил репутациюЭлизабет Камерон. И еще она сказала, что ты уговорил эту невинную девушку,которая всю жизнь прожила в своем доме в деревне и всего несколько недельпровела в обществе, встретиться с тобой в домике лесника, а потом – воранжерее. И что в оранжерее вас видела целая толпа людей, которые не замедлилираспространить слух о вашей связи по всему городу. Она сказала, что эти слухидошли до жениха Элизабет, и он расторг помолвку. После его поступка обществоокончательно укрепилось в мысли, что Элизабет совершенно испорченная девушка, иисключило ее из своего круга. Еще она сказала, что через несколько дней братЭлизабет покинул Англию, бежав от кредиторов. Если бы Элизабет вышла замуж, онисумели бы расплатиться со всеми долгами. Но репутация Элизабет была погублена,и брат исчез навсегда. – Викарий с мрачным удовлетворением заметил, как на шееЯна нервно забилась жилка. – Еще она сказала, что Элизабет приехала в Лондонтолько для того, чтобы выйти замуж и расплатиться с долгами, а ты лишил ееэтого последнего шанса. Именно поэтому это дитя вынуждено теперь связать своюжизнь с человеком, которого ты назвал старым развратным типом, к тому же втроестарше нее! – Довольный тем, что его ядовитые стрелы достигают цели, Дунканнанес последний удар: – В результате твоей выходки эта прекрасная храбраядевушка была опозорена и два года прожила в полной изоляции, отторгнутаяобществом. В ее доме, о котором она рассказывала с такой любовью, остались одниголые стены, после того, как она расплатилась с кредиторами. Тебя можнопоздравить, Ян. Ты сделал из невинной девушки прокаженную! Нищую! И все этотолько за то, что она имела несчастье влюбиться в тебя. После всего, что яузнал, остается только удивляться, что она вообще в тебе нашла!

Лицо Яна окаменело, однако он не предпринял попыткиоправдаться. Вцепившись в оконную раму, он молча вглядывался в темноту.Обвинения дяди тяжелыми ударами молота отдавались у него в голове, но он зналеще и то, чего не знал Дункан: как был жесток с Элизабет в последние дни.

Он видел ее такой, какой она была тогда в Англии, храброй инежной, и слышал ее слова: «Вы сказали моему брату, что для вас это было лишьнезначительным приключением». Видел, как она прицеливается в мишень, пока оннасмехается над возможными претендентами на ее руку. Видел, как она стоит наколенях в траве и разглядывает его рисунки. «Мне так жаль», – прошептала она сглазами, полными слез. И то, как она плакала, осознав предательство подруги, онтоже вспомнил.

С горьким раскаянием Ян вспомнил ее доверчивость и нежностьвчерашним вечером. Своей невинной пылкостью она чуть не свела его с ума и вответ получила холодные, жестокие слова:

«Я не собираюсь делать вам традиционного предложения,которое следовало после каждого нашего свидания. О браке не может быть и речи.К тому же в этом месяце я не заработал на дорогие меха и крупные рубины».

Ян вспомнил и другие свои слова: «А с чего ваш дядя решил,будто я захочу жениться на вас?», «Леди Кэмерон – очень богатая молодая женщина,Дункан», «Готов спорить, что все ваши комнаты убраны персидскими коврами идрагоценными камнями величиной с вашу ладонь».

А она была слишком горда, чтобы сказать ему правду. Как жеон был теперь зол на себя за свою глупость и слепоту! Он должен был догадаться– в ту же минуту, когда она рассказывала, как ловко умеет торговаться славочниками – он должен был догадаться, черт возьми! Все время, что они былизнакомы, он был слеп. Нет, со злостью поправил себя Ян, – тогда, в Англии, онинтуитивно чувствовал, какая она нежная и гордая, храбрая и невинная и…необыкновенная. Он чертовски хорошо знал, что она вовсе не меркантильнаясердцеедка, однако обращался с ней именно так, а потом и сам поверил в это. Ивсе это время она терпела его безобразное обращение! При этом еще пыталасьоправдать его, мучаясь тем, что вела себя в Англии как «женщина, не знающаястыда»! Господи, до чего же она была добра и снисходительна к нему, если смоглапростить его за все это!

Повисло напряженное молчание, Дункан не шевелился, наблюдаяза племянником.