Сварог аккуратно взял его на мушку. Остальные ощетинились вовсе стороны пистолетами и мечами. Но вокруг стояла тишина. Сварог мог быпоклясться, что верзила был один.

Незнакомец ухмылялся напряженно-примирительно. Сварограссмотрел его повнимательнее. Совсем молодой, в темно-зеленом крестьянскомплатье с фригольдерской бляхой и кожаной каталане, украшенной зубами небольшогозверя, – какого именно, Сварог не брался с ходу определить. Из оружия,кроме пулемета, только скрамасакс на поясе (на ношение коего крестьянинутребовалось особое разрешение). Откуда у крестьянина пулемет?

Молчание затягивалось, время не терпело, и Сварог спросил:

– Ну?

– Пулемет не купите? – осведомился детина. – Безподначки, всерьез.

– Проходи, – сказал Сварог. – Не подаем. И непокупаем ничего. Не сезон.

– Тогда по-другому, – сказал тот. – Может, вамнужен компаньон с пулеметом? Согласен и за харчи.

– Самим жрать нечего, – прищурилась Мара.

– Не с тобой разговаривают, сопля, – сказал верзила.

– Молчать, – сказал Сварог подавшейся впередМаре. – А скажи, голубь, как это ты на нас набрел?

– Гулял по лесу и увидел, как вы тут развлекаетесь, –он показал пальцем в небо. – Шуму наделали на всю округу. Давно хотелпосмотреть на эти штуки. А что, завлекательно… Только падать оттуда, должнобыть, невесело..

– Деревни поблизости есть? Или города?

– Гутиорс, – верзила показал пальцемнаправление. – Минут сорок шагать, если быстро.

– Деревня?

– Город. Королевский. Дыра, конечно, в сотню домов, но чтокасается статуса – полноправный королевский город. Аж три кабака и бургомистр.

– А лошадей там достать можно?

– Смотря каких. И смотря сколько.

– Верховых. Хороших. На всю компанию. И желательно бы ещезаводных.

– Вряд ли у них столько наберется на продажу. Разве чтопоискать по окрестным поместьям, тут многие конные заводы держат, и ярмаркабыла месяца полтора назад, а до новой еще месяц, так что имеет смысл…

– Понятно, – сказал Сварог. – Ну что ж, вуказанном направлении – шагом марш. А ты, найденыш, шагай рядом и подробнорассказывай. Откуда пулемет, отчего ты завел столь барские привычки – гулять полесу… И почему корона на бляхе у тебя отнюдь не ронерская. Постарайсяпроизвести на меня хорошее впечатление, тебе же лучше…

Он взглянул на Мару, и та понятливо опустила веки, взявнежданного спутника под чуткую ненавязчивую опеку. Сварог размашисто шагал,чуть петляя меж деревьев, слушая верзилу и частенько поглядывая на него – чтобыпроверить искренность.

Верзила звался Бони Скатур Дерс (Сварог уже знал эту систему[31]) и происходил из карликового королевства Арир,принадлежавшего к Вольным Манорам и славного лишь тремядостопримечательностями: королевской коллекцией штопоров для винных бутылок,единственным в Вольных Манорах фригольдерским селом Скатур и редкимконсерватизмом монархов в выборе имен – вот уже почти шестьсот лет на престолевосседали исключительно Арсары, вплоть до нынешнего Сорок Второго.

А дней десять назад Арсар Сорок Второй решил, что с егокоролевства довольно и двух достопримечательностей… Как и в большинствеМайоров, хорошей пахотной земли там было мало, а со Скатура, обладавшегомногими старинными привилегиями, никак нельзя было драть три шкуры. Но хотелосьужасно. Очень уж богатые были угодья. Маленькие тираны, как известно в сто разхуже больших – в крохотном королевстве не в пример труднее уберечься от алчноговзора монарха…

И была задумана ловушка, в которую Скатур не замедлилугодить, прямо-таки влетел на полном ходу. В один далеко не прекрасный деньтуда нагрянул один из королевских камергеров. Для начала он отказался соблюстиритуал вежливости и уважения к статусу фригольдеров, затем, объявив, что желаетосчастливить Скатур своим пребыванием, выступил с кучей оскорбительных исовершенно неприемлемых для фригольдеров требований вроде девок на ночь длясебя и своих сержантов и мытья ног в доме старосты.

Камергеру вежливо напомнили о статусе села. Камергер совсемневежливо оскорбил статус. Возникла перепалка, в ходе которой старосту съездилиплетью по голове. Фригольдеры сгоряча ударили в набат, благо у Скатура имелосьи право на колокол. Королевские сержанты из эскорта камергера начали палить вовсе стороны – как теперь понятно, не сгоряча, а во исполнение строгогоприказа, – убив и ранив несколько человек. Двоим из сержантов удалосьускакать, а остальным выдали сполна. Самого господина камергера, надежнопривязав, стали опускать в колодец вместо ведра, чтобы поостыл малость. То ликупавшие чересчур увлеклись, то ли сердце у старика не выдержало – послеочередного подъема обнаружилось, что сановник не подает признаков жизни. Егодобросовестно попытались откачать, но камергер оживать отказался. После чегоего бесславно кинули под забор и, немного опамятовавшись, пришли к выводу, чтосамое время запирать ворота и садиться в осаду. Во взаимоотношениях королей ифригольдеров такое случалось далеко не впервые, процедура была отработана.Происшедшее сулило долгие неудобства, но было злом привычным, как град илибешеные волки в окрестных лесах. Согласно освященному столетиями опыту, вседолжно было кончиться парой недель осады, кое-какой кровью, неизбежным выкупоми очередным подтверждением вольностей. В конце концов, камергер нарывался сам.

Но не прошло и получаса, как стало ясно, что игра идет понепредвиденному раскладу – ворота уже горели, полыхали первые дома, а в селоворвались дворянская дружина, панцирная королевская пехота и самый страшныйвраг, все уничтожавший на пути, – ополчение из крепостных крестьян. Сродуне слышавшие о классовой солидарности, они люто ненавидели фригольдеров,поскольку те были как бы свободными, а они сами – насквозь подневольными…

Скатурцы дрались хорошо, быстро сообразив, что драка пошлана уничтожение, но они оказались застигнутыми врасплох и совершенно не готовымик бойне. А противник планомерно выжигал все перед собой, уничтожая все живое…Угодья и скот виделись не в пример лучшей добычей, нежели отнюдь не бедныекрестьянские дома…

Верзила Бони был гуртовщиком, повидал свет, гоняя скот на продажуи в Ронеро, и в Снольдер, и в Харлан, возил оттуда потребные товары, виделморе, бывал на иллюзорских пастбищах, единожды проезжал даже через Ямурлак, аоднажды чуть не улетел с купцами на Сильвану. Тяги к плугу он не испытывалровным счетом никакой, наоборот, предпочитал бродячую жизнь в седле и шумнуюжизнь в сопредельных великих державах, проявляя живой интерес к достижениямтехнического прогресса (хотя о существовании таких терминов, понятно, и неподозревал). Когда старейшины решили тайком, на всякий случай, приобрестипулемет, именно Бони выполнил эту деликатную миссию и обучился стрельбе. Этоискусство он и продемонстрировал, насколько мог, на улицах горящего Скатура. Унего еще оставалось полтора магазина, когда стало ясно, что все кончено. Никогоне осталось в живых, кроме горстки успевших прорваться в лес (в одном местеподступавший вплотную к окружавшей село стене). Расстреляв еще полмагазина,Бони пробился сквозь оцепление, поймал коня и помчался в полную неизвестность.У Волчьих Голов[32] он остаться не захотел, перешел ронерскуюграницу, лишившись по дороге коня, и положение у него стало – хуже непридумаешь. Во-первых, бумаг с собой не было ровным счетом никаких, а те, ктомог бы под присягой засвидетельствовать его личность, обитали слишком далекоотсюда, и добраться до них было трудновато. Горстку беглецов из Скатура АрсарСорок Второй вполне мог объявить даже и не скатурцами вовсе, каковые поголовнополегли в результате развязанного ими самими мятежа, а королевскими крепостнымиили беглыми каторжниками. Кто взял бы на себя труд проверять, как там обстоялона самом деле? До имперского наместника тоже нужно сначала добраться…