Викарий побледнел и буквально упал на диван.

– Как ты мог пойти на такое?

– У меня оставалось только два варианта – либо позволить емупроделать мне дырку в спине, либо сдать его властям. Мне вовсе не хотело??ь,чтобы его повесили за слишком сильное желание отомстить за свою сестру, япросто хотел, чтобы он убрался с моей дороги.

– Но два года!

– Он вернулся бы раньше, чем через год, но «Арианна» попалав сильный шторм и была вынуждена зайти в Сан-Делора на ремонт. Роберт спрыгнулс корабля и исчез. Я думал, он давно вернулся в Англию. Я и понятия не имел, –закончил Ян, поднимаясь по лестнице, – что он до сих пор не вернулся, пока мнене сказал об этом ты.

– Боже правый! – воскликнул викарий. – Я не смогу осудитьЭлизабет, если она возненавидит тебя за это.

– Я не предоставлю ей такой возможности, – безапелляционнозаявил Ян, давая понять, чтобы дядя не вмешивался в это дело. – Я найму сыщика,чтобы тот выследил его, и, выяснив, что с ним произошло и где он сейчаснаходится, все ей расскажу.

Чувство здравого смысла боролось в Дункане с честностью, ина этот раз честность отступила.

– Возможно, так будет лучше, – нехотя согласился он,понимая, как трудно будет Элизабет простить Яну такой поступок. – Все это былобы куда легче исправить, – со вздохом добавил он, – если бы ты раньше узнал отом, что произошло с Элизабет. У тебя такие знакомства в высшем обществе, какже так вышло, что ты ничего не знал?

– Во-первых, после того уик-энда меня не было а Англии почтигод. А во – вторых, – с презрительной усмешкой добавил Ян, – по правилам такназываемого «хорошего тона» такие вещи никогда не обсуждаются с человеком,которого они лично касаются. Эти люди обсуждают подобные ситуации с кем угодно,желательно непосредственно у тебя за спиной, ни никогда прямо не скажут об этомтебе.

Викарий наконец не выдержал и заулыбался.

– Если отставить сплетни в сторону, ты находишь свет наудивление гордой, деспотичной и самоуверенной частью общества, верно?

– В основном да, – коротко ответил Ян, наконец преодолевлестницу. Когда дверь за ним закрылась, викарий остался один в пустой комнате.

– Ян, – сказал он, и его плечи затряслись от смеха, – тебеочень подойдет этот титул, все необходимые для него качества у тебя есть.

Однако через минуту лицо его стало серьезным, и он поднялблагодарный взгляд к потолку.

– Благодарю тебя, – сказал он, адресуя свою благодарностьнебесам. – Тебе понадобилось довольно много времени, чтобы ответить на моюпервую просьбу, зато ту, что касалась Элизабет, ты выполнил с быстротой, окоторой можно только мечтать.

Через четыре дня, в полночь, Ян подъехал к гостинице «Белыйжеребец». Предоставив конюху заняться своей лошадью, он вошел в гостиницу,быстро миновав общую комнату, где крестьяне пили ель и обменивались новостями.Владелец гостиницы – полный мужчина в засаленном фартуке, – оценив сшитый удорогого портного черный френч и сизо-голубые бриджи, а также твердое лицо икрепкую фигуру мистера Торнтона, принял мудрое решение не брать с него денегвперед, зная по опыту, что господ это часто задевает. И уже через минуту поздравилсебя с этим, так как мистер Торнтон, заказав в номер еду, выказал интерес квеликолепному поместью герцога Стэнхоупского.

– Далеко от вас Стэнхоуп-парк?

– Час езды верхом, сэр.

Ян задумался, не зная, пойти ли ему туда завтра безпредупреждения или предварительно уведомить о своем визите.

– Мне нужно будет отправить туда записку завтра утром, –сказал он после некоторых колебаний.

– Я пошлю с ней своего мальчишку. В какое время ее нужнодоставить в Стэнхоуп-парк?

Ян снова заколебался, но понял, что это неизбежно.

– В десять часов.

На следующее утро Ян сидел в небольшой гостиной своегономера за давно остывшим завтраком и поглядывал на часы. Прошло уже три часа стех пор, как ушел посыльный, значит, уже как минимум час назад он должен былвернуться с ответом, если таковой вообще будет. Он положил часы на стол иподошел к камину, нервно похлопывая по ноге перчатками для верховой езды. Янтерялся в догадках: может быть, герцог живет сейчас не здесь, а в Лондоне, аесли здесь, то примет ли он его, или, может быть, он уже назвал нового наследникаи теперь откажется встретиться с ним в отместку за десять лет бесплодныхпопыток примирения. С каждой истекшей минутой Ян все больше склонялся кпоследнему.

Через какое-то время в дверях появился хозяин гостиницы,

– Мой мальчишка еще не вернулся, хотя давно уж пора бы. Еслион не появится через час, мне придется взять с вас двойную плату, мистерТорнтон.

Ян глянул через плечо, испытывая сильное желание свернутьему шею.

– Велите оседлать мою лошадь и вывести ее во двор, – короткоприказал он, сам не зная, для чего ему это нужно. Ян готов был согласиться напубличную порку, только бы вернуть назад письмо, которое послал тогда деду.Из-за этого дурацкого письма теперь его вышвырнут, как назойливого просителя, аэто было непереносимо.

Хозяин гостиницы подозрительно прищурился, разглядывая егоспину. Обычно он брал деньги вперед, когда видел, что гость путешествует безэкипажа и камердинера. В данном случае он изменил своему правилу, так как речьэтого джентльмена выдавала его знатное происхождение, а костюм был сшит назаказ у дорогого портного, что он научился определять с одного взгляда. Однакотеперь, когда из Стэнхоуп-парка даже не потрудились прислать ответ на егозаписку, он пересмотрел свое мнение о госте и был твердо намерен не дать емуулизнуть, не заплатив по счету.

Ян наконец заметил, что хозяин до сих пор не ушел.

– Да в чем дело? – резко спросил он.

– Ваш счет, сэр. Я бы хотел, чтобы вы заплатили сейчас. Егоалчные глаза расширились от удивления, когда гость извлек из кармана толстуюпачку банкнот, вытащил одну и сунул ему в руку.

Ян подождал еще полчаса, после чего наконец принял как факт,что ответа не будет. В бешенстве оттого, что впустую потратил время, он вышелиз гостиной, намереваясь поехать в Лондон и купить согласие дяди Элизабет набрак. На ходу застегивая перчатки, он прошел через общую комнату внизу, незамечая внезапно наступившей тишины: крестьяне, которые пили эль запоцарапанными столами, раскрыли рты и с любопытством смотрели то на Яна, то надверь. Владелец гостиницы, который несколько минут назад считал постояльцаспособным украсть у него оловянную кружку, теперь стоял в нескольких шагах ототкрытой двери, глядя на Яна с отвисшей челюстью.