– Я буду краток и буду говорить только по существу, – началон, но герцог остановил его, подняв свою длинную аристократическую ладонь.

– Пожалуйста, Ян, – охрипшим голосом сказал он, кивая настул напротив своего. – Я ждал этого момента дольше, чем ты можешь себепредставить. Прошу тебя, не лишай старика удовольствия принять своего законноговнука как полагается.

– Я приехал сюда не для того, чтобы положить конец семейнойвражде, – сухо ответил Ян. – Будь моя воля, ноги бы моей здесь не было!

Герцога задел его тон, однако он ничем этого не выдал.

– Полагаю, ты пришел взять то, что принадлежит тебе поправу, – мягко обратился он к Яну, но его неожиданно прервал властный женскийголос, раздавшийся с дивана. Ян резко обернулся и увидел двух престарелых леди,чьи маленькие хрупкие тела были почти не видны за большими диванными подушками.

– В самом деле, Стэнхоуп, – проговорила одна из них наудивление сильным для ее возраста голосом, – как ты можешь рассчитывать, чтомальчик будет вести себя цивилизованно, если сам забыл о хороших манерах? Тыдаже не предложил ему выпить, не говоря уж о том, что забыл сказать о нашемприсутствии. – Легкая улыбка тронула ее губы, когда она перевела взгляд назастывшего от неожиданности Яна. – Я твоя двоюродная бабушка Гортензия, –сообщила она ему, царственно наклоняя голову. – Нас знакомили в Лондоненесколько лет назад, но ты, я вижу, не запомнил меня.

Встретившись со своими двоюродными бабушками случайно ибольше ни разу не видев их, Ян не испытывал к ним ни привязанности, нинеприязни. Он вежливо поклонился Гортензии, а она кивком головы указала ему навторую седую леди, которая, видимо, дремала, так как голова ее была опущена нагрудь.

– А эта особа моя сестра Чэрити, твоя вторая двоюроднаябабушка, которая, как всегда, дремлет. Сам понимаешь, возраст сказывается.

Маленькая седая головка приподнялась, голубые глазаоткрылись и обиженно воззрились на Гортензию.

– Я всего на четыре года старше тебя. Гортензия, и с твоейсторены очень нехорошо каждый раз напоминать мне об этом, – с упрекомвоскликнула она, потом увидела Яна, и блаженная улыбка расплылась по ее лицу. –Ян, мальчик мой дорогой, меня-то ты помнишь?

– Конечно, мадам, – галантно начал Ян, но Чэрити перебилаего.

– Вот видишь. Гортензия, – сказала она, победоносно глядя насестру, – меня он помнит, и это потому, что я не состарилась так, как ты, хотяи старше тебя. Правда? – с надеждой спросила старушка, поворачиваясь к Яну.

– Послушайся моего совета – никому не задавай подобныхвопросов, – сухо сказал герцог. – Леди, – он сурово посмотрел на сестер, – намс Яном нужно кое – что обсудить. Я обещал вам, что вы увидите его, как толькоон приедет. Я выполнил свое обещание и теперь настаиваю, чтобы вы позволили намзаняться делами. Мы присоединимся к вам за чаем.

Ян промолчал, решив не расстраивать их сообщением, что непробудет здесь до чая. Гортензия встала и протянула ему руку для поцелуя. Янпоцеловал ее руку и уже приготовился поцеловать руку второй леди, как Чэритиподставила ему щеку, и Яну ничего не оставалось, как подчиниться необходимости.

Когда женщины удалились, вместе с ними ушли и вынужденныелюбезность и мягкость Яна. Мужчины молча стояли и смотрели друг на друга –совершенно чужие люди, у которых не было ничего общего, кроме разительноговнешнего сходства и крови, текущей в их жилах. Герцог застыл в гордойаристократической позе, но глаза его излучали тепло, Ян с холодным решительнымлицом нетерпеливо похлопывал перчатками по ноге. Герцог не выдержал этоймолчаливой дуэли взглядов и сдался.

– Думаю, по такому случаю надо выпить шампанского, сказалон, протягивая руку к сонетке, чтобы вызвать слугу. Резкий циничный ответ Янаостановил его руку.

– По такому случаю нужно пить напитки покрепче. – На на то,что Ян не только не видит повода для праздника, но и находит эту ситуациюнеприятной, не остался не замеченным герцогом. Однако он непринужденноулыбнулся и дернул за сонетку.

– Шотландское виски, я угадал? – сказал он. Ян слегкаудивился осведомленности старика о том, что он предпочитает шотландское вискивсем остальным напиткам, однако он по-настоящему изумился, когда в то жемгновение в кабинет вошел Ормсли, неся на серебряном подносе графин с виски ибутылку шампанского. Либо дворецкий был ясновидящим, либо у него были крылья, впротивном случае это могло означать только одно поднос был приготовлен еще доприбытия Яна.

Дворецкий улыбнулся Яну и так же быстро исчез, как ипоявился, закрыв за собой дверь.

– Как ты думаешь, мы можем присесть или будем соревноваться,кто кого перестоит?

– Мне бы хотелось покончить с этим как можно быстрее,ледяным тоном ответил Ян.

Вопреки ожиданиям Яна Эдвард Эйвери Торнтон не оскорбился,он смотрел на своего внука, и сердце его переполнялось гордостью за этогосильного энергичного человека, который носил его имя. Больше десяти лет он спрезрением отказывался от самого высокого титула Англии, и если любого другогочеловека это могло бы привести в ярость, Эдвард видел в гордом упрямстве ивысокомерии внука лишь проявление натуры истинного Торнтона. Правда, внастоящий момент его упрямство шло вразрез с желаниями герцога, и потому Эдвардприготовился вынести что угодно, лишь бы добиться того, чего желал больше всегона свете, – примирения" со своим внуком. Он хотел если не любви, то хотябы уважения и маленького, совсем незначительного уголка в его сердце. Ипрощения. Это было для него самым важным. Герцогу было необходимо, чтобы Янпростил ему самую большую ошибку его жизни и то, что он слишком долго не хотелпризнавать ее. И ради этого Эдвард был готов вынести от Яна все что угодно, заисключением его немедленного отъезда. Если он не может получить от внука ничегодругого – ни привязанности, ни уважения, ни прощения, – он хотел хотя бы простопобыть с ним какое-то время. Немного – день или два, или даже несколько часов,которые остались бы ему на память, несколько воспоминаний, которые он мог былелеять в своем сердце в оставшиеся до кончины дни.

– Возможно, мне удастся подготовить бумаги через неделю, –уклончиво сказал герцог в надежде потянуть время.

Ян поставил бокал с виски на стол и холодным ясным голосомпроизнес:

– Сегодня.

– Возникнет уйма юридических проволочек. Ян, который чуть лине ежедневно сталкивался с юридическими проволочками, с вызовом посмотрел дедув глаза:

– Сегодня. Эдвард заколебался, потом вздохнул и кивнул.

– Думаю, мой юрист может заняться этим прямо сейчас, пока мыздесь разговариваем. Это очень сложное дело и требует больших затрат времени,так что в любом случае на это уйдет несколько дней.