– Безусловно.

– Тогда, предполагаю, она нашла браслет за несколькоминут до того, как шофер позвонил в дверь. Услышав звонок, Микаэллазапаниковала и вместо того, чтобы оставить безделушку в квартире, сунула ее вкарман или надела на руку. Это было ошибкой.

– И поехала с браслетом в «Артемиду»?

– Конечно, а что ей еще оставалось? Выкинуть браслет подороге она не рискнула и спрятала его в единственном подходящем месте. Должнобыть, считала, что сундук с фальшивыми драгоценностями будет отличноймаскировкой для этой улики. Микаэлла только одного не учла – что ЖеняКоромыслова была привязана к Соне, пожалуй, так же сильно, как и сама Мика ксыну. И, конечно, узнала браслет, сплетенный Мининой, когда они со второйрусалкой, Оксаной, случайно опрокинули сундук в гроте Мики. Серега, таблицу повремени ты составлял? Я уже забыл, в какой последовательности все произошло…

– Там и помнить нечего, все оказалось оченьпросто. Сушков навестил Микаэллу, а на выходе столкнулся с Рокуновой,которая шла отчитываться перед Костиной. Но Алька задержалась на пятнадцатьминут, решив принять ванну в «кастрюльке» – вот то, чего мы не учли. Пока онаотмокала в ванне, Клео и Эль приплыли через озеро в грот Мики, и там всепроизошло довольно быстро.

– Оксана Федорчук рассказала, что Микаэлла была вкрайне раздраженном состоянии, – продолжил Илюшин. – Может быть,из-за сына. Она накричала на обеих девушек, вывела их из себя, и, когда онисобрались уходить, Эль случайно опрокинула в песок бутафорский сундук.

– Не такой уж он и бутафорский, – обиженнопроворчал Крупенников.

– Неважно! Главное, что опрокинули, и оттуда выпалбраслет. Который обе девицы не могли не узнать. Коромыслова совершенно точнопомнила, что видела его на руке Сони, когда та уезжала домой из клуба, анесколько часов спустя Минину убили. И вот они обнаруживают улику в вещахМикаэллы, а когда та меняется в лице, решают, что она убийца.

– Я так полагаю, – задумчиво сказал Бабкин, –что ваша Микаэлла еще и сама себя подвела под удар. У девчонок, которые видели,как она обращается с Рокуновой, не возникло даже тени сомнения в том, что этоКостина убила их подругу. Коромыслова пришла в бешенство, а она натуранеуравновешенная, истеричная и при помощи Эль задушила Микаэллу. Много временина это не понадобилось.

– А я ведь говорил, говорил, что это она убила! –встрял Крупенников, но на него взглянули укоризненно, и он стушевался.

– Убив, они потом тем же путем, то есть через озеро,вернулись каждая к себе в грот… – закончил, кивая, Перигорский.

– Причем Женя надела браслет на руку, – уточнилМакар. – А вскоре после этого с другой стороны в пещеру пришла Рокунова.Что она могла подумать, когда Сушков, угрожавший им смертью, попался на ее путипятнадцать минут назад, а теперь она наткнулась на труп? Только одно: что онузнал обеих и решил их убить.

– А он в самом деле их узнал?

– Да кто ж его знает, молчаливого нашего… –проворчал Бабкин. – Я не думаю. Если и узнал, то лишь Рокунову, потому чток ней он раньше почти никогда не заходил, а к Костиной захаживал частенько.У Микаэллы лицо было такое… которое косметика сильно меняла.

– Конечно, Сушкову не было необходимости их убивать,потому что, даже если бы кто-то из них пришел к Безикову с правдивым рассказомо том, что случилось несколько лет назад в его доме, это бы ничего не изменило.

– Вот именно. Он же Безиков, а не дон Корлеоне.

– Но Аля-то ваша этого не знала! Она вполне логичнорассудила, что с одной Сушков расправился, и теперь ему осталось толькодобраться до нее. Дожидаться этого момента она не захотела и сбежала из«Артемиды», разыграв нас с Серегой.

– Но как она попалась этому придурку, сынуМики?! – не выдержал Крупенников.

– Он вышел на очередную охоту, и его подсадила в своюмашину девчонка, с которой Рокунова познакомилась в ночном клубе. Вот и все.Видишь, Саша, как все просто?

– И они друг друга не узнали?!

– Как они могли друг друга узнать, если никогда невиделись раньше? Рокуновой показалось смутно знакомым его лицо, потому чтопарень и в самом деле похож на мать, но Микаэлла – яркая блондинка, а у неготемные волосы… Да и потом, не в той она была ситуации, чтобы выискиватьфамильное сходство. Слава богу, что вообще спаслась.

– Мне показалось странным поведение девушек, когда однаиз них вспомнила о рукоделии, которым увлекалась Минина, – сказал Бабкин. –Женя испугалась, что Оксана вот-вот проговорится о браслете, и перевеларазговор очень неумело. Они вообще наделали много ошибок.

– Начиная с того, что убили Костину, – себе поднос заметил Крупенников.

Илюшин отхлебнул остывший чай и уселся с чашкой наподоконник.

– Еще одна деталь! – вспомнил он. – Я виделрукопись, которую написал Венцов. Знаете, что любопытно? Что его сын переделалв ней концовку.

– Каким образом?

– Да просто переписал. Пока мы с Рокуновой ждалимилицию в его доме, связав эту сволочь по рукам и ногам, я просмотрел текст.Последние абзацы там написаны похожим почерком, но другими чернилами. Я поискалпо ящикам и очень быстро нашел вынутые два листа, где была настоящая концовкаистории.

– Ты по ящикам лазил? – Бабкин воззрился на Макара.

– Мне было любопытно, – пожал плечамиИлюшин. – Естественно, никаких следов не оставлял, а рукопись честнопередал следователю. Так что считай, что я облегчил ему работу!

– А зачем он изменил концовку, Макар Андреевич? –заинтересовался Перигорский.

– Не знаю, я ее только мельком просмотрел. К тому же уменя не было времени целиком читать рукопись.

– А может быть так, что это действительно история оГамельнском Крысолове? – вдруг спросил Саша, и глаза егозагорелись. – Черт, я бы ее тоже почитал!

Макар хотел было посоветовать, чтобы тот читал Ницше вместовсякой ерунды, но взглянул на лицо Крупенникова и передумал.

– Да запросто! – небрежно ответил он, спрыгивая сподоконника.

* * *

«Все началось с женщины и женщиной же закончится. Бытьможет, Лизетта и в самом деле хотела сделать как лучше, но теперь это не имелозначения.

– Ты убьешь меня?

Если она рассчитывает, что ее тихий голос и заплаканныеглаза смогут смягчить его, то ошибается, подумал Крысолов.

– Зачем мне тебя убивать? – брезгливо бросилон. – Возвращайся обратно к своему муженьку. Давай проваливай! Беги,крыса!

Лизетта сделала несколько шагов в сторону, остановилась… Ещенесколько шагов – и снова встала. С лицом ее что-то происходило – сперва онопокраснело, затем краска схлынула с него, и побледнели даже губы. Если бысейчас ее увидели жители города, то не миновать бы жене бургомистра костра, дотого она стала похожа на ожившую утопленницу. Шаг обратно к Крысолову – и сновашаг прочь… Ее словно тянули в разные стороны невидимые ему силы, раздирали начасти.