Горничная уронила тряпку.

– Мамочка! И не просите, больше ни за что не возьму ее вруки! Пусть Неля Михайловна меня увольняет! Никогда, нет!

На ее глаза навернулись слезы, лицо побледнело, губызатряслись.

– Немедленно прекрати истерику, – рявкнула я, – никто непросит тебя ничего делать! Сама справлюсь с проблемой! И имей в виду, еслиузнаю, что ты рассказала идиотскую историю про голос, тебя точно уволят!Поняла?

– Ага, – всхлипнула Ксюша и подняла тряпку.

Я решительным шагом прошествовала в библиотеку и схватилаСару Ли за противно мягкое тельце. Похоже, в этом доме все, кроме меня, сошли сума. Но я не верю ни в сказки, ни в кукол, убивающих людей. Просто средиогромного количества подарков, очевидно, оказались две одинаковые куклы,подарили же Неле идентичные упаковки духов. А может, среди гостей нашласьпарочка идиотов, решивших пошутить. Есть такие люди, притаскивающие в подароккретинские картинки с надписью «разбей стекло» или кружки, из которыхневозможно напиться, потому что вода выливается из проделанных в боках дырок.

До мусорного контейнера я долетела вмиг, подняла тяжелуюкрышку и уже было собралась швырнуть Сару Ли на кучу банановой кожуры, новнезапно пальцы сами собой схватили сумочку из бисера, болтавшуюся на крохотномзапястье.

Внутри мешочка лежал миниатюрный золотой кинжальчик,размером с половину моего мизинца. Лезвие было покрыто бурыми пятнами.

Я запихнула куклу в вонючее нутро контейнера и началаопускать крышку, но она подавалась с трудом. Я уже почти закрыла контейнер, нотут крышка, словно живая, спружинила и взметнулась вверх. По моим пальцампотекла кровь. Взгляд невольно упал в контейнер.

Сара Ли лежала на спине, раскинув ручонки. Ее глаза,немигающие, огромные, производили жуткое впечатление. Этой красивой кукле былоне место среди пустых пакетов из-под молока, картофельных очистков и смятыхбумажных салфеток. Внезапно откуда-то сбоку понесся тихий въедливый шепоток:

– Даша, возьми меня, возьми, не оставляй тут!

В ужасе я ухватилась за крышку и, капнув на белоснежноекружевное платье кровью, мигом захлопнула контейнер.

– Ну, погоди, – завел голосок и внезапно захлебнулся.

Чувствуя, как внутри желудка ворочается огромный раскаленныйком, я подбежала к громоздящейся неподалеку куче кирпичей и навалила их накрышку. Все, теперь Саре Ли ни за что не выбраться. Предположим, она сумелавчера открыть контейнер, но сегодня сдвинуть крышку не под силу даже слону.

Я посмотрела на разодранные в кровь, покрытые оранжевойпылью руки и внезапно успокоилась. Господи, безумие заразно, это всего лишькукла, преглупая история. Внезапно я вспомнила выпачканный темно-буройжидкостью кинжальчик. Ерунда, производители Сары Ли, чтобы добиться пущейправдоподобности, сунули в сумочку «окровавленный» нож. И, конечно, никакогоголоса я не слышала, это просто игра воображения.

Я постояла пару секунд у контейнера, потом положила сверхуеще пару кирпичей и с такой скоростью, словно за мной гналась смерть, побежаланазад.

Вечером, за ужином, Маруська самозабвенно рассказывала проСару Ли.

– Сделай одолжение, – хмуро буркнул Аркадий, – замолчи.

– Нет сил слушать эту галиматью, – мигом подхватила Зайка.

– Ага, – взлетела над стулом Маня, – не глупей твоихрепортажей. Ах, ах, наши выигрывают в футбол, команда в хорошей форме… И чего?Продули всем.

– Это игра, – обозлилась Зайка, – на поле все можетслучиться, прогноз делать трудно, а ты рассказываешь чушь!

– И кто, по-твоему, убил Родю? – налетела на Ольгу Маня. –За что?

Аркадий отодвинул тарелку.

– Любовница прирезала, из ревности.

– Это невозможно, – покачала я головой. – Родя никогда неизменял Неле.

– Откуда сие известно? – без всякой улыбки спросил Кеша.

Я растерялась.

– Просто знаю. Родя верный муж.

– Про тебя тоже болтают: «Даша живет без любовника».

– Что-то я не пойму тебя.

– Чего уж там, – оттолкнул от себя тарелку Аркадий, –сегодня я застрял в пробке, и магнитола, как назло, сломалась, похоже,предохранитель перегорел. Сижу, тоскую. Вдруг мимо дядька шлепает, торгуетгазетой «Оса», я купил, развернул, а там… Сейчас покажу.

И Аркадий исчез за дверью. Я мгновенно оценила ситуацию.Так, сейчас домашние увидят фоторепортаж и накинутся на меня с кулаками.Конечно, ужасно, что Родя убит, но теперь я могу рассказать, как обстояло дело,никому больше не упрекнуть Нелю в измене.

– Не верьте, – быстро начала я.

Дегтярев отложил в сторону вилку.

– Чему?

– Ну тому, что увидите в газете.

– Да? – нахмурился полковник. – Интересненько. Ну-ка колись,голубка, опять влипла в историю?

– У нас скоро появится папочка, – заявил Аркадий, входя встоловую, – вот полюбуйтесь.

Газета пошла по рукам.

– Какой противный, – возмутилась Зайка, – рыжий, конопатый,глазки-щелочки, просто пьяный кабанчик.

– Виктор выпил. – Я решила ввести всех в курс дела, но,очевидно, начала не с того конца.

– Так он алкоголик, – протянула Ольга, – отвратительно.

Дегтярев налил себе чаю и ехидно заявил:

– Я не считаю себя красавцем, но рядом с этим экземпляромчувствую себя Бахусом.

– Ты, наверное, имеешь в виду Аполлона, – машинальнопоправила я полковника, не слишком разбирающегося в античной мифологии.

– Не занудничай! – прошипела Зайка. – Ты, АлександрМихайлович, просто Адонис, Зевс и кто там еще…

– Гефест, – не к месту ляпнула Маня, тоже не слишкомсведущая в обитателях Олимпа.

– Гефест был хромой, – не утерпела я.

– Ладно. Прометей, – довольно мирно согласилась Ольга.