Они уже дошли до двери подъезда, когда Наталья внезапнопоняла, что не сможет смотреть эту гадость одна. Она вообще не может сейчасостаться в одиночестве.

- Илюша, может, зайдешь к нам? - робко предложила она.- Я не хочу смотреть кассету одна.

Он отрицательно покачал головой:

- Нет.

- Ты мне нужен сейчас, очень нужен, Илюша, нупожалуйста, - взмолилась она. - Паша дежурит до утра, Соня уехала, вернетсятолько послезавтра. Я тебя прошу.

- Нет, - твердо повторил он. - Я никогда не переступлюпорог твоей квартиры, я уже говорил тебе это.

Да, конечно, он говорил, и неоднократно. «Нельзя приводитьлюбовника в дом, где живешь с мужем. В этом есть что-то грязное, оскверняющее исемью, и сам дом. Ты потом себе не простишь, тебе будет неприятно, и этунеприязнь ты обратишь на меня же», - объяснял он. Наташе, не имевшей обширногоопыта супружеских измен, казалось, что это справедливо, но сейчас ей наплеватьбыло и на справедливость, и на грязь. Ей хотелось только одного: не остатьсяодной.

- Дождись утра, - предложил Илья. - Муж вернется сдежурства, вместе посмотрите.

- Я к этому времени уже уйду на работу. И потом, есликассету отдали мне, а не ему, значит, она предназначена для меня. Тебе неприходило в голову, что это может быть о нас с тобой? Это шантаж. Сначалакассета, потом требование денег. Павел не должен это видеть. Илья, пожалуйста…Я должна это посмотреть, и я не могу одна… Пойдем ко мне.

- Нет, - в третий раз повторил он.

- Тогда давай поедем к тебе, - Наталья решительноповернулась и пошла к его машине. - Посмотрим кассету, потом ты отвезешь меняназад.

Дороги уже опустели, и путь до дома Ильи много времени незанял. Уже через двадцать минут они входили в его квартиру, а еще через пять наэкране телевизора замелькали кадры, на которых в каком-то помещении какие-тослабо одетые мужчины и женщины весело проводили время. Ну просто очень весело.И даже, можно сказать, разнузданно. Кадры не дрожали, съемка велась явно не сплеча, а с вмонтированной в потолок видеокамеры.

Своего мужа Наталья узнала почти сразу, он занимался любовьюодновременно с тремя девицами, при этом еще двое мужчин и одна совершенно голаякрасотка ходили мимо них, о чем-то переговаривались и весело хохотали.

- Что это? - с недоумением спросил Илья. - Домашнеепорно? Твои ученики решили тебя развлечь? Или оскорбить?

- Это мой муж, - коротко ответила Наталья и нажалакнопку «стоп» на пульте. - Дальше можно не смотреть. И так все ясно.

Она сама удивилась тому, что не заплакала, не закатилаистерику. На нее навалилось тупое безразличие, смешанное с отвращением. Онастолько лет боялась уйти от Павла, которого не любила, потому что не считаласебя вправе обидеть человека, который так хорошо к ней относится и в этой еенелюбви, в сущности, совершенно не виноват. А он развлекался с какими-топошлыми девками и таскал всю эту грязь домой. Наташа все прислушивалась к себе,пытаясь нащупать в душе хотя бы признаки отчаяния и ужаса, которые должны, поее представлениям, охватывать любую приличную женщину, обнаружившую, что еегорячо любимый муж, в верности которого она была столько лет уверена, изменяетей таким примитивным и грубым способом, да еще в групповухе, но муж не был насамом деле горячо любимым, не был уже давно, а может быть, и вообще никогда, ив голову почему-то лезло совсем другое: ощущение душной тупой скуки, котороепреследовало ее все тринадцать лет супружества и особенно остро чувствовавшеесяпо выходным дням, а еще по ночам. Ей не о чем было разговаривать с Павлом, емуне интересны были ни книги, которые она читала, ни ее мысли, ни ее школьнаяслужебная жизнь, а о своей работе он тем более не собирался ей рассказывать.Ему нужны были горячая обильная еда, чистота в доме и приведенная в порядокодежда, а также регулярный секс, затейливый, разнообразный и долгий, которыйсовершенно не интересовал саму Наталью. Она вовсе не была холодной или неумелойханжой, просто по природе своей не могла испытывать радость в объятиях мужчины,который ей скучен и, в сущности, совсем не нужен. И каждый раз она старательновыполняла то, что принято именовать супружеским долгом, пряча ту самую душнуютупую скуку и притворяясь, ибо считала, что коль сама совершила ошибку, тодолжна сама же за нее и расплатиться. Никто не заставлял ее выходить замуж заПавла Седова, никто, она сама поспешно приняла его ухаживания и поощряла«серьезные намерения», потому что боялась не выйти замуж и остаться старойдевой, что было бы совершенно, по ее представлениям, неприлично. Ей и в головуне приходило, что при ее красоте без поклонников она не останется и средимножества кавалеров когда-нибудь окажется тот, без которого ей будет невозможножить. Она струсила, выскочила замуж за первого же, «кто позвал», и теперьдолжна расплачиваться за свою девичью трусость. И вдруг выяснилось, что Павел вее жертвах не больно-то и нуждался, жил какой-то своей веселой мужской жизнью,спал с непотребными девками, и от этого Наталья чувствовала себя особенноуниженной. Ей никогда не приходило в голову, что мужчины и женщины сутьсущества, устроенные принципиально по-разному. Женщина, как правило (хотябывают и исключения), не может хотеть мужчину, которого не любит; мужчина же, сточностью до наоборот, не умеет любить женщину, если он ее не хочет. Ибо вгенетической памяти мужчин тысячелетиями закреплялась модель победителя,завоевателя и обладателя: не победишь мамонта, не убьешь его, не принесешьдобычу к своему очагу - твоя женщина и потомство останутся без пропитания; незавоюешь соседнее племя, не отберешь у него леса для охоты - результат тот же.А женщина, дабы взрастить потомство, должна выбрать именно победителя, которыйбудет регулярно поставлять мясо к семейному очагу. Выбрать и принадлежать ему.То есть сделать так, чтобы он ее захотел. Быть привлекательной,соблазнительной. Будет хотеть - потом, глядишь, и полюбит. Закрепится, таксказать, возле ее очага. Мужчина же, обнаружив объект желания, стараетсясмотреться победителем, дабы сей объект его захотел в эротическом аспекте. Дляпервобытного и даже рабовладельческого уклада модель эта выглядит вполнегармоничной, и, хотя сам уклад с тех давних пор сильно переменился,генетическая память почти не ослабела, ведь подумать страшно, сколькотысячелетий она формировалась и закреплялась, разве ж можно надеяться, что онатак быстро сойдет на нет. Она и не сошла. Потому и сегодня женщине сперва нужнопризнать мужчину хоть в чем-то превосходящим ее саму, умом ли, душевнымикачествами, ловкостью, талантами или богатством, или еще чем, а уж потом она начинаетхотеть принадлежать ему, то есть включается сексуальный компонент. Мужчина жеможет хотеть и с удовольствием проводить время в постели с огромным количествомженщин независимо от их прочих характеристик, ибо характеристики эти ему, мягкоговоря, по барабану. Сексуальное влечение у него первично, а душевнаяпривязанность возникает уже потом. Или не возникает совсем.

Ничего этого Наташа не понимала и была свято уверена, что,коль муж ее законный Павел Седов с завидной регулярностью, несмотря на прожитыевместе годы, занимается с ней любовью, да не абы как, а с выдумкой, интересом иэнтузиазмом, стало быть, он ее любит. Сильно любит. Преданно и нежно. И как жеможно человека, который так тебя любит, взять и бросить ни с того ни с сего?Как же он жить-то после этого будет? Он же дышать не сможет без нее. Сама онаПавла ну ни капельки не хотела, но терпела его эротические кульбиты, причемтерпела старательно, артистично, изо всех сил скрывая скуку и пытаясь сделатьтак, чтобы он ничего не заметил и ни о чем не догадался.