– Цири, – сказала Йеннифэр. – Запомни, я,вопреки всему, злюсь так же редко, как и смеюсь. Ты меня не разозлила. Но,извинившись, доказала, что я в тебе не ошиблась. А теперь возьми следующийлисток. Видишь, на нем пять домиков? Нарисуй шестой…

– Опять? Но я действительно не понимаю, зачем…

– …шестой домик. – Голос чародейки опасноизменился, а глаза полыхнули фиолетовым огнем. – Здесь, на пустом месте.Не заставляй меня повторять, прошу тебя.

После яблочек, сосенок, звездочек, рыбок и домиков пришлаочередь лабиринтов, из которых следовало как можно скорее выбраться,волнообразных линий, клякс, напоминающих раздавленных тараканов, другихстранных изображений и мозаик, от которых глаза начинали косить, а головакружиться. Потом был блестящий шарик на шнурке, в который надлежало долговсматриваться. Всматриваться было нудно до тошноты, при этом Цири постояннозасыпала. Йеннифэр, на удивление, это вовсе не расстраивало, хоть несколькимиднями раньше она громко накричала на девочку за попытку подремать над одной изтаракановых клякс.

От сидения над тестами у Цири разболелись шея и спина, иболели они с каждым днем все сильнее. Она затосковала по движению и свежемувоздуху и, выполняя «договор об обязательной искренности», сразу же сказала обэтом Йеннифэр. Чародейка восприняла ее слова так, словно давно их ожидала.

Два следующих дня они бегали по парку, перепрыгивали черезканавы и заборы, сопровождаемые веселыми либо сочувственными взглядами жриц,монахинь и послушниц. Занимались гимнастикой, учились сохранять равновесие,шагая по заборчику, огораживающему сад и хозяйственные постройки. В отличие оттренировок в Каэр Морхене занятия с Йеннифэр всегда сопровождались теорией.Чародейка учила Цири правильному дыханию, управляя движениями груди и диафрагмысильными нажатиями руки. Объясняла принципы движения, действия мускулов икостей, показывала, как отдыхать, расслабляться и разряжать психическоенапряжение.

Во время одной из таких разрядок, растянувшись на траве иуставившись в небо, Цири задала давно занимавший ее вопрос:

– Госпожа Йеннифэр? Когда мы наконец покончим сиспытаниями?

– Они тебе так надоели?

– Нет… Но хотелось бы уже знать, гожусь ли я вчародейки.

– Годишься.

– Ты уже знаешь?

– Я знала это с первой минуты. Мало кто может заметитьактивность моей звезды. Очень мало кто. Ты заметила сразу.

– А испытания?

– Окончены. Я знаю о тебе все, что хотела.

– Но некоторые задания… Не очень получались. Ты самаговорила, что… Ты действительно уверена? Не ошибаешься? Уверена, что у меняесть способности?

– Убеждена.

– Но…

– Цири. – Чародейка, казалось, развеселилась и вто же время как бы обеспокоилась. – С того момента, как мы разлеглись налужайке, я разговаривала с тобой, не используя голоса. Это называетсятелепатия, запомни. И ты, думаю, заметила, что это не мешало нам общаться.

– Магия, – Йеннифэр, глядя в небо над холмами,оперлась руками о луку седла, – по мнению некоторых, представляет собоюовеществление Хаоса. Она – ключ, способный отворять запертые двери. Двери, закоторыми таятся кошмар, опасность и невообразимый ужас, враждебные,деструктивные силы, силы чистого Зла, которые в состоянии уничтожить весь мир,а не только того, кто двери раскроет. А поскольку любителей манипулироватьэтими дверями хватает, постольку кто-нибудь когда-нибудь да совершит ошибку, итогда гибель мира будет предрешена и неизбежна. Следовательно, магия – этоместь и оружие Хаоса. То, что после Сопряжения Сфер люди научились пользоватьсямагией, стало проклятием и погибелью мира. Гибелью человечества. Так оно иесть, Цири. Те, кто считает магию Хаосом, не ошибаются.

Вороной жеребец чародейки, почувствовав удар пятками,протяжно заржал и медленно двинулся через вересковые заросли. Цири подогналалошадь, поравнялась с чародейкой. Вереск доходил до стремян.

– Магия, – немного погодя снова заговорилаЙеннифэр, – по мнению некоторых, есть Искусство. Искусство могущественное,элитарное, способное творить произведения прекрасные и необычные. Магия – этодар, данный немногим избранным. Те, кто лишен дара, могут лишь с изумлением изавистью взирать на результаты работы творцов, восхищаться созданными произведениями,одновременно чувствуя, что без этих произведений и этого таланта мир был быбеднее. То, что после Сопряжения Сфер некоторые избранные открыли в себе дар имагию, обнаружили в себе Искусство, есть благословение красоты. Так оно и есть.Те, кто считает магию Искусством, тоже правы.

На куполообразном лысом холме, выглядывающем из верескабудто спина притаившегося хищника, лежал огромный валун, покоящийся нанескольких камнях размером поменьше. Чародейка направила коня к нему, непрерывая лекции.

– Есть также такие, по мнению которых магия – Наука.Чтобы овладеть ею, мало одного дара и врожденных способностей. Необходимы годыупорных занятий и напряженного труда, необходима выдержка и самодисциплина. Такобретенная магия – это знание, это познание, границы которого постояннорасширяют светлые и живые умы путем опыта, эксперимента, практики. Такобретенная магия – это прогресс. Это плуг, ткацкий станок, водяная мельница,железоплавильный горн, рычаг и многошкивный блок. Это прогресс, развитие, это –изменение. Это – постоянное движение. Наверх. К лучшему. К звездам. То, чтопосле Сопряжения Сфер мы открыли магию, когда-нибудь позволит нам достичьзвезд. Слезь с лошади, Цири.

Йеннифэр подошла к монолиту, положила ладонь на шершавуюповерхность камня, осторожно смахнула с него пыль и засохшие листья.

– Те, кто считает магию Наукой, – проговорилаона, – тоже правы. Запомни это, Цири. А теперь подойди ко мне.

Девочка сглотнула, подошла. Чародейка обняла ее.

– Запомни, – повторила она. – Магия – этоХаос, Искусство и Наука. Она – проклятие, благословение и прогресс. Все зависитот того, кто, как и с какой целью пользуется магией. А магия – всюду. Всюдувокруг нас. Легкодоступная. Достаточно протянуть руку. Взгляни. Я протягиваюруку.

Кромлех ощутимо задрожал. Цири услышала глухой, далекий,идущий из-под земли гул. Вереск заволновался, полег от вихря, неожиданнообрушившегося на холм. Небо резко потемнело, затянулось тучами, мчащимися сневероятной скоростью. Девочка почувствовала на лице капли дождя. Прищурилаглаза, спасаясь от блеска молний, которыми вдруг заполыхал горизонт.Инстинктивно прижалась к чародейке, к ее пахнущим сиренью и крыжовникомволосам.