– Давай, – согласился Герберт.

– Это было давным-давно, в средние века, – начал я, даже неглядя в планшет. У меня в детстве была хорошая книжка про историю ядернойфизики, очень интересная. Я помнил эту историю наизусть. – Тогда люди жилитолько на планете Земля. И были разные страны, одни хорошие, а другие плохие. Ивот плохие страны – Россия, Германия и Япония – начали воевать с хорошими –Штатами и Израилем. Плохие построили очень много военных самолетов и напали нафлот хороших… не на космический, конечно, а на водный. И началась долгая война.

На экране тем временем начался фильм. Заговорил диктор, тихои убедительно:

«В стране Соединенные Штаты жил мальчик Альберт, илипо-простому – Алька. Был он очень умный мальчик и любил учиться, особенно –учить ядерную физику. А потом в город, где жил Алька, прилетел быстрый самолет,вышел из него отважный летчик и сказал:

– Пришла беда, откуда не ждали. Явились враги из-за соленыхморей, из холодных земель. Свистят пули, рвутся снаряды. Бьемся мы с врагамидень и ночь. Много нас, но их – больше. Не время спать, люди!

Поцеловал тогда отец Альку, сел в самолет и улетел на войну.

Каждый вечер забирался Алька на крышу и высматривал: нелетит ли обратно отцовский самолет? Нет, не видать… Так день прошел, и годпрошел. И вот снова показался на горизонте быстрый самолет, только крылья егобыли пулями посечены да стекло в кабине треснуто. Вышел из самолета пилот,худой да усталый, лоб перевязан, руки в машинном масле, и говорит:

– Эй, вставайте! Было полбеды, а теперь совсем беда! Многоврагов, да мало наших. Пули свищут, снаряды рвутся. Давайте подмогу!

Тогда старший брат Альки обнял его на прощание, сел всамолет и улетел на войну.

Каждый вечер забирался Алька на крышу и высматривал: нелетят ли обратно отец и брат? Нет, не видать… А днем Алька учился лучшепрежнего и все думал: каким же оружием врага одолеть? И вот как-то раз назакате прилетел снова быстрый самолет. Крыло почти оторвано, винты погнуты, вфюзеляже – дырки от снарядов. Вышел из самолета пилот, да и рухнул наземь.Отдышался и говорит:

– Вставайте, кто еще не вставал! Нет больше наших силсражаться. Много врагов, а наших совсем не осталось! Идите на помощь!

Подошел к летчику старый дед. Хотел в самолет влезть – аноги подкосились. Хотел за штурвал сесть – а руки не держат. Хотел прицелиться– а глаза уже не те. Заплакал старик от горя.

Вышел тогда Алька вперед и сказал:

– Нет, не победить нам врага числом, надо победить умением!Открыл я самую главную Военную Тайну – как сделать так, чтобы все враги разомполегли!

И показал он тогда пилоту лист бумаги, а на нем формула: Е =МС2.

Закипела тогда работа. И сделали люди две первые ядерныебомбы. Погрузил их летчик бережно в свой самолет и полетел на войну. А какувидел две самые большие вражеские базы – Хиросиму и Нагасаки, то поднялсявысоко-высоко. И сбросил на них бомбы.

Загорелась земля, заклубился дым. Рухнули разом все вражьисамолеты, и утонули все корабли. Испугались враги и запросили пощады.

А потом и отец, и брат Альки из плена вернулись. И зажилиони еще лучше прежнего!»

– Интересно, – признался Герберт. – А мне по-другомупоказывали…

– Думаешь, тут неправда? – спросил я.

– Нет, там тоже говорили, что Альберт сделал бомбу. Толькотам скучно рассказывали.

– Ну и не надо смотреть скучное, – сказал я. Честно говоря,мне было очень приятно, что я так здорово сумел помочь парню, который старшеменя. Пусть даже он отморозок… – Давай посмотрим, как была сделана перваябомба…

Я почти час помогал Герберту разбираться в началах ядернойфизики. Но вовсе не жалел о потраченном времени. Герберт ведь не виноват всвоих проблемах.

Ядерная бомба, конечно, ужасное оружие. Но только самуюглавную военную тайну ученый Альберт не открыл. Куда страшнее то оружие,которое врагов не убивает, а промывает им мозги и превращает в союзников.Заставляет забыть, что и как в мире было на самом деле, заставляет поверить влюбую ложь. До такого оружия раньше никто не додумывался.

– Дальше разберешься? – спросил я Герберта.

– Да. Спасибо.

Я вернулся на свое место. Пускай учит. Теперь у негообъяснения будут идти попроще и он справится.

Снова запустив тетрис, я решил, что сейчас-то уж точно побьюсвой личный рекорд. Но этого у меня не вышло – приоткрылась дверь, и в классзаглянула Наташа.

– Привет, Кирилл, – неприязненно поглядывая на Герберта,сказала она. Отмороженных Наташа не любила. – Ты занят?

– Нет. – Я быстро сложил планшетку. Голос у Наташи былтакой… интересный. Словно она узнала что-то хорошее.

– Ага, выходи, – сказала Наташа и исчезла в коридоре.

– Я ей тоже обещал помочь по… математике… – зачем-то совраля Герберту.

– Хорошо. До свидания. – Герберт потер лоб и уставился вэкран. И зачем я врал? Ему все равно, буду ли я с Наташкой учить математику илицеловаться в темном уголке.

Ну, про поцелуи это я размечтался… Во-первых, Наташка будтозабыла, как мы поцеловались в горах. А во-вторых – в коридоре она была не одна,с какой-то девчонкой, своей ровесницей.

– Элли, – представила Наташа девчонку. Раньше я ее не видел,наверное, она пришла навестить кого-то. Такое бывало не часто, но все-такислучалось.

– Кирилл, – назвался я. Чужое имя мне не нравилось, но чтоуж поделать.

Элли была рыжеволосой, тоненькой и улыбчивой. Симпатичная,только глаза очень уж въедливые, насмешливые. В брючках и свитере, как иНаташа. Элли поздоровалась со мной за руку и спросила Наташу:

– Куда?

– В сад, – предложила Наташа.

Так, похоже, мы будем говорить о чем-то секретном… НиНаташкин браслет-детектор, ни мой бич устройств наблюдения в приюте нефиксировали, но мы все-таки старались вести серьезные разговоры на улице.

Мы прошли коридором к выходу. Охранник сидел в своемзакутке, голый по пояс, поигрывал мышцами и с удовлетворением сам себяразглядывал. Нам он коротко бросил:

– На улице дождь, возьмите зонт.

Зонты были общие, в шкафчике у дверей. Я взял большой,семейный, с куполом на полтора метра, подогнал обруч под свою голову, надел,выдвинул антенну повыше. Заряда было немного, но мы ведь ненадолго собрались.

На улице и впрямь шел дождь. Тихий-тихий, почти беззвучный.Зонт заработал, и над моей головой капли застучали о невидимую преграду,обрисовывая купол. Девчонки тут же прижались ко мне с боков, взяли под локти. Ядаже не смутился, я стоял и смотрел в глухое от туч ночное небо, сыплющеедождем.