Я встала между ним и Баринтусом:

– Дойл, прекрати этот театр. Пошли.

Их взгляд друг на друга давил сквозь воздух, как нависшийгруз. Напряжение между ними бывало всегда, но никогда такое.

Я подошла к Дойлу так близко, что цветное пламя отбросилотени на мое лицо и одежду. Я стояла достаточно близко, чтобы ощутить, что отогня не исходит ничего – ни тепла, ни жизни, но он не был иллюзией. Я видела,что может огонь Дойла. Как и руки Сиобхан – он может убивать.

Необходимо было разорвать это напряжение между ними. Явидела дуэли, начинавшиеся с меньшего. Смерть и кровь из-за сущей ерунды.

Я взяла Дойла за локти и медленно повела руки вверх по егорукам.

– Когда я увидела Кеелин, у меня сердце не разбилось,но чуть треснуло, и Андаис знала это заранее. Так что веди меня к ней.

Мои руки медленно шли вверх, и я почувствовала, что они идутпо голой коже. Под плащом у него была футболка.

– Земля признала тебя, малышка, и ты осмелела, –сказал Дойл.

– Это не было смело, Дойл. – Мои руки уже почтидошли до его запястий, почти вошли в это нездоровое пламя. Не былопредупреждающего жара – были только мои воспоминания о мужчине, которыйизвивался, погибая в языках ползучего зеленого пламени. – Вот это – смело.

И я сделала одновременно две вещи: сунула руки в пламя междуего ладонями и одновременно дунула, как на свечку.

Языки пламени исчезли, будто я их задула, чего не было. Дойлзагасил их сам за долю секунды до того, как я их коснулась.

При луне было видно, как он потрясен и испуган тем, чегочуть не случилось.

– Ты с ума сошла!

– Ты мне дал слово, что я дойду до королевы невредимой.А слово ты всегда держал, Дойл.

– Ты верила, что я не причиню тебе вреда.

– Да. Я доверилась твоему чувству чести.

Он обернулся к Келу и Сиобхан. Кеелин снова была с ними. Келуставился на нас. По его лицу казалось, что он почти поверил, будто я сделалато, что я, казалось, сделала, – задула пламя Дойла.

Держа Дойла за руку, я другой рукой послала своему кузенувоздушный поцелуй.

Он вздрогнул, будто этот воздушный поцелуй его ударил.Кеелин свернулась с ним рядом и смотрела на меня глазами не до концадружелюбными.

Сиобхан встала перед ними и на этот раз выхватила свой меч –блестящую полосу холодной стали. Я знала, что рукоять костяная, бронябронзовая, но для убийства мы используем сталь или железо. У нее был короткийбронзовый меч на поясе, но выхватила она стальной клинок из-за спины. Длязащиты она бы взяла бронзу, но выхватила она сталь. Чтобы убивать. Приятнознать, что она так честна.

Дойл схватил меня за обе руки и повернул лицом к себе.

– Я не хочу сегодня драться с Сиобхан только потому,что ты напугала своего кузена.

Пальцы его так вдавились мне в кожу, что должны былиостаться синяки, но я рассмеялась. И в этом смехе был горький оттенок,напомнивший мне о ком-то – о той, у которой бесслезные карие глаза.

– Не забывай, что я и Сиобхан напугала. Это потруднее,чем напугать Кела.

Он встряхнул меня – один раз, но сильно.

– И опаснее.

Дойл отпустил меня так резко, что я пошатнулась и чуть неупала. Только его рука у меня на локте предотвратила падение. Он посмотрел мнеза спину:

– Баринтус, Гален, идите, быстро!

Теперь в его голосе звучал искренний гнев, а он редкопозволял себе проявлять такие несдержанные эмоции. Я всех выводила из себя, икакая-то темная сторона моей личности этому радовалась.

Дойл, не выпуская мою руку, зашагал по дорожке.

Я не стала оборачиваться посмотреть, ушли уже Баринтус иГален или нет, и не стала снова злить Сиобхан. Это не была осторожность. Я нехотела видеть, как Кеелин обнимает Кела.

Я оступилась, и Дойлу слова пришлось меня подхватить.

– Для моих каблуков ты слишком быстро идешь, –сказала я. На самом деле мне мешала кобура на лодыжке да длинный подол. Нолучше было сослаться на туфли – идущий со мной рядом страж немедленно отобралбы у меня пистолет.

Он замедлил шаг.

– Надо было надеть что-нибудь поудобнее.

– Однажды на моих глазах королева одну сидхе заставилараздеться и сидеть на пиру голой, потому что сочла ее наряд неподходящим. Такчто уж прости, но я хочу, чтобы мой наряд ей понравился. – Я знала, чторазжать его хватку на своем локте я не могу без настоящей драки. В которой ямогу и не победить. И я попыталась воззвать к разуму. – Дойл, предложи мнеруку как полагается, веди как принцессу, а не как пленницу.

Он еще замедлил шаг, искоса глядя на меня.

– Ты совершенно уверена, принцесса Мередит, чтозакончила свое театральное представление?

– Совершенно уверена.

Он остановился и предложил мне руку. Я продела в нее свою иположила кисть ему на запястье, ощутив волоски на его предплечье.

– Не холодновато для коротких рукавов? – спросилая.

Он глянул на меня, обвел взглядом сверху вниз.

– Ну, зато хотя бы ты правильно выбрала для себяодежду. Я положила свободную руку поверх той, что уже лежала у него на руке,вроде как обняв его руку, но ничего такого недозволенного.

– Тебе нравится?

Он посмотрел на мою руку. Остановился, схватил меня заправое запястье, и в тот момент, когда кожа его коснулась кольца, оновспыхнуло, оживая, омывая нас обоих электрическим танцем. Магия, живущая в этомкольце, узнала Дойла, как узнала до того Баринтуса и Галена.

Он выдернул руку, будто обжегся, потер ее.

– Где ты взяла это кольцо? – спросил онпридушенным голосом.

– Его оставили для меня в машине.

Он покачал головой:

– Я знал, что оно пропало, но не думал найти его у тебяна руке.

Он посмотрел на меня, и про кого-нибудь другого я бысказала, что он испугался. Однако это выражение исчезло раньше, чем я смоглаего разгадать. Лицо его стало гладким, темным, непроницаемым. С легким поклономон снова предложил мне руку, как сделал бы на его месте любой джентльмен.

Я приняла его руку, положив на нее обе свои, но правуюповерх левой, чтобы кольцо не касалось его кожи. Я подумала о том, чтобыкоснуться его якобы случайно, но не знала, что именно кольцо сделает. Я незнала, для чего оно предназначено, и пока не узнаю, лучше, наверное, его магиюне вызывать.

Мы пошли по дорожке рука об руку, степенным, но ровнымшагом. Мои каблуки резко щелкали по камешкам. Дойл шагал рядом со мной,безмолвный, как тень, и только твердость его руки, полы плаща, задевающие меняна ходу, подтверждали, что он здесь. Если бы я выпустила его руку, он мог быраствориться во мраке, который был его тезкой, – я бы не увиделасмертельного удара, если бы он пожелал его нанести. Нет, не так: если бы тогопожелала моя тетка.