– Еще бы, – фыркнул князь. – Как ты думаешь,почему я оказался в Чехии да еще наперекор Ягелло? В Польше была партия,которая хотела использовать ссору с Люксебуржцем, чтоб получить возможностьотодвинуть немчуру от славянских земель. Партия существует и набирает силу. Какты думаешь, кто в Одры приехал? Я о планах аннексии Верхней Силезии давно знаю.И поддержу эти планы. Если что-то с этого буду иметь, ясное дело, если мнедадут то, чего хочу. Если выкроят мне из Верхней Силезии королевство. Рейневан?Дадут мне то, чего я хочу? О чем они совещались? Что решили?

– Ты меня переоцениваешь, князь. Таких данных у менянет.

– Неужели? Рейневан, я смогу отблагодарить. Непренебрегай благодарностью, когда твоя панна всё еще в неволе. Узнай, о чёмПрокоп с поляками совещался, а я помогу тебе ее освободить. Под моимкомандованием есть люди, которые способны достать черта из пекла. Я отдам тебеих в услугу. Если ты окажешь услугу мне. Узнай, о чём поляки с Прокопом совещалисьи что решили. Я должен это знать.

– Я постараюсь.

Корыбут молчал, покусывая губы.

– Я должен это знать, – повторил оннаконец. – Потому что может оказаться, что я тут зря… Что только жизньтрачу зря.

Рейневан застонал и зашипел, щупая бедро. Урбан Горнфыркнул.

– Я порезан, и ты порезан, – сказал он. – Ина этот раз не во время бритья. Как это ты тогда сказал? Более глубокоеповреждение ткани? Ну вот, повредил нам, курва его мать, этот подонок ткани,порезал нас железом, тебя ножом, меня – куском жести, оторванной от двери.Несмотря на это, мы оба живы. Понимаешь? У нас есть уверенность, что мы неотравлены Перферро, что у нас нет той чертовой отравы в крови. Утешительнаяинформация, ты так не считаешь?

– Считаю. Горн?

– Да?

– То польское посольство… Ты знаешь, кто в нем?

– Руководит краковский подкоморий, Пётр Шафранец гербаСтарыконь, хозяин Пешковой Скалы. Пан Пётр и его брат Ян, с недавних поркуявский епископ, это известные враги Люксембуржца и любых соглашений с ним,поэтому благосклонны к гуситам. С Шафранцем прибыл Владислав из Опорова,ленчицкий препозит, коронный подканцелярий, доверенное лицо Ягеллы. Двухмладших ты уже знаешь. Миколай Коринич Сестшенец, бедзиньский бургграф, –это человек Шафранцев. Краковский воеводич Спитек – это потомок славных ЛеливовМельштынских. До сих пор я о нем мало слышал. Но уверен, что еще услышу.

– Как ты думаешь, о чём там в замке совещались? С чемполяки приехали к Прокопу?

– А ты не догадался? – Горн смерил еговзглядом. – Ты еще не догадался?

Прокоп, как хозяин, поприветствовал гостей. Краковскийподкоморий Пётр Шафранец произнес приветственную речь, короткую, потому что егомучила одышка и шестой десяток за плечами. Прокоп слушал, но было видно, чтокраем уха.

– Сначала, – объявил он нетерпеливо, – давайтеуясним, кого вы представляете? Короля Ягеллу?

– Мы представляем… – Шафранец кашлянул. – Мыпредставляем Польшу.

– Ага, – Прокоп проницательно посмотрел наних. – Значит, представляете себя.

Шафранца это немного возмутило, возможно, он чтото сказалбы, но его опередил Владислав из Опорова, коронный подканцелярий, ректоркраковского университета.

– Мы представляем партию, – сказал он снажимом, – которой небезразлично будущее Польши. А поскольку будущееПольши, в нашем понимании, тесно связано с будущим Чехии, мы хотели бы нашисвязи укреплять. Мы хотели бы видеть Чешское Королевство в мире, в единстве, ане в смуте и пожаре войны. Мы желаем, чтобы воцарилось согласие и pax sancta.Поэтому и предлагаем наше посредничество в переговорах между Чехией и АпостольскойСтолицей. Потому что…

– Потому что Ягелло одной ногой в могиле, –перебил его спокойным голосом Прокоп. – Потому что он дряхл и немощен. Онхотел бы оставить после себя ягеллонскую династию, обеспечить сыновьямпотомственный трон на Вавеле. А шляхта вставляет палки в колеса. Не по вкусу ейтакие планы. К тому же союз с Литвой под угрозой, Витольду захотелось короны,которую ему Люксембуржец обещает и аж руки потирает от удовольствия, как онкрасиво всё устроил. Поощренный примером, может совершить какую-то невероятнуюглупость Свидригайло. Папа тем временем призывает, чтобы, наконец, пойтикрестовым походом на гуситов. А крестоносцы только этого и ждут. Есть ли что-тоеще, что я забыл назвать, князь коронный подканцелярий?

– Скорее нет, – на этот раз с ответомподканцелярия опередил Шафранец. – Вы назвали всё, гейтман. В особенноститот Луцк и ту несуразную идею с короной для Витольда.

– Идея, – подхватил его Миколай Сестшенец, –которая для вас, чехов, может оказаться весьма полезной. Король Ягелло, малотого, что не послушается папу и не выступит с оружием против чехов крестовымпоходом, он подумывает о союзе с вами. Его рассердил Луцк, ему не терпитсянасолить Люксембуржцу, отплатить той же монетой. Я знаю, что он задумал вместес вами, гуситами, ударить по крестоносцам. Эх, черт возьми! В единстве и союзелях и чех, братья славяне, плечом к плечу в бой, на вражье племя тевтонцев. Нехотелось бы вам с телегами на Поморье, гейтман? На Балтику? В Гданьск?

– Да хоть сегодня, – засмеялся Добко Пухала, а ЯнПардус потер ладони и осклабился.

Прокоп успокоил их взглядом.

– Балтика далеко, – сказал он сухо. – Телегойдолго ехать. К тому же через недружественную страну, находящуюся под властьюсвятош. Кто нас в Польше накормит, кто даст кусок хлеба, коням воды, корма?Если за это отлучение от церкви, лишение чести либо костер? Я благодарен вам,бургграф, что вы мне рассказываете о замыслах польского короля. Да вот я думаю:хватит ли Ягелле сил, чтобы вопреки святошам оные замыслы осуществить? Хватитли ему на это времени? Прежде, чем его Бог к себе призовет? Оставьте Балтику иГданьск, панове поляки. Давайте поговорим о более близкой географии.

– Верно, – кивнул головой Пётр Шафранец. – Ачто бы вы сказали об очень близкой? Прямо за границей? Ведь правда, что союз сЛитвой под угрозой, не станет Ягеллы, может быть конец и союзу. Может, стоит втаком случае, пока есть время, о новом союзе подумать? Мы же слвянские народы,с одного корня выросли.

– Я хорошо слышу? Вы предлагаете союз Польши и Чехии?

– А что вас так удивляет? Вы сами предлагали королюЯгелле чешскую корону. Несколько раз.