– Сначала о главном, – перебил он ее, едва онаначала говорить. – С него начнем. Кто ты? Почему ты помогла мне воВроцлаве, зачем вмешалась, когда меня арестовали? Почему ты сейчас здесь, чтоб,как утверждаешь, помочь мне освободить Ютту? По чьему приказу действуешь? Ведьочевидно, что ты не делаешь это по собственной инициативе, самостоятельно,тронутая человеческим горем…

– А почему, собственно, – она наклонилаголову, – это так очевидно? Неужели я не похожа на того, кого можеттронуть горе? Сначала о главном, говоришь. Хорошо, лишь уточним, что являетсяглавным. Касательно того, чтобы я представилась, пожалуй, могу согласиться.Подумав. Впрочем, ты меня уже об этом расспрашивал, в Ратиборе, весной. Имеешьправо знать мои анкетные данные. И не только.

Она сорвала с головы капюшон, резким движением разметалаволосы, черные и блестящие, как вороньи перья.

– Меня зовут Рикса Картафила де Фонсека. Можешь говоритьРикса. Что ты вылупился?

– Я не вылупился.

– Вылупился. Высматриваешь, где у меня нашит Judenfleck?[193] Тебе было бы легче, если б меня звали Рахиль? Или Сара?

– Перестань, пожалуйста! – К нему вернулосьсамообладание. – Ты представилась, спасибо, премного благодарен, для менябольшая честь, мне очень приятно.

– Ты полностью уверен, что приятно?

– Полнейше. Не будем поднимать уже этот вопрос.Перейдем к другим.

– Я не могу тебе сказать, по чьему приказанию ядействую. Не могу и всё, на этом закончим, больше никаких вопросов. Должнохватить того, что знаешь.

– Не хватит. Твои собственные тайны – это твое дело.Когда они касаются только твоей личности, пускай себе будут секретами. Но нетогда, когда они касаются меня. Ты чего-то от меня хочешь. Я хочу знать…

– Хорошо, – тут же перебила она. – Самоевремя, чтобы ты это узнал. Дальше скрывать это невозможно. Я хочу от тебя точнотого же, что Лукаш Божичко и Инквизиция: сотрудничества и информации. Божичковынуждает тебя к сотрудничеству шантажом и угрозами. Я же хочу убедить тебясотрудничать, доказывая общность интересов. В принципе, я уже это доказала. Язаботилась, чтобы с тобой не случилось ничего плохого, работала за твоегоангелахранителя. А теперь помогу тебе отыскать Ютту. Я заявляю о помощи,причем, помощи неотложной, мы отправляемся уже сегодня. Разве это мало?

– Это много. Договаривай, пожалуйста.

– Ты близок к Прокопу. – Она сощурилаглаза. – Находишься возле Прокоупека, Пухалы, Бедржиха из Стражницы,Корыбутовича, Краловца, знаком с Колдой из Жампаха, Пётром Поляком и ЯномЧапеком. Тебя везде допускают к конфиденции. И к секретам. Я тоже хочу знатьэти секреты. Мы понимаем друг друга?

– Нет.

– Ты будешь меня информировать о том, чего добиваютсягуситы. Только конкретно, Рейневан, конкретно. Никаких пророчеств Малахии,никаких дат смертей и тому подобных колдовских откровений.

– Ты нас подслушала в Ратиборе. Меня и Божичка.

– Разумеется, подслушала. Ты мне тогда понравился,знаешь? Ты предоставил ему информацию, но при этом не изменил своим убеждениям,никого не предал, никому не навредил. Ясное дело, если бы не мое вмешательствотогда, Божичко заставил бы тебя открыть вещи более конкретные. А поскольку этоя ему в том воспрепятствовала, будет справедливо, если эту конкретику получутеперь именно я.

– Интересное понятие о справедливости, – онвстал. – Послушай, Рикса Фонсека. Я не буду твоим доносчиком. Ты неузнаешь от меня ничего. Если это было условием нашего сотрудничества, тосотрудничества не будет.

– Я на твоей стороне, – Рикса тоже встала. –Я доказала это. Я не склоняю тебя к отступничеству. Не неволю к предательству.Я хочу сотрудничества. Обоюдовыгодной кооперации.

– Обоюдовыгодной. Неимоверно.

– Повторяю, я на твоей стороне. Я также на сторонеидеалов, которым верен ты.

– Ясно, – фыркнул он. – Ты всем сердцемподдерживаешь Чашу и любишь гуситское движение, это из любви ты хочешьпроникнуть в Табор и шпионить за Прокопом. Это, как я вижу, политика высокогоуровня. Я немного разбираюсь в политике, знаю, что у нее есть двеальтернативные цели: одна – это соглашение, вторая – конфликт. Соглашениедостигается тогда, когда одна из сторон изображает, что верит в чепуху, которуюговорит вторая. Мы вдвоем, к сожалению, конфликтуем. Я не верю в чепуху,которую ты говоришь. И не думаю изображать, что верю.

Она просверлила его глазами.

– Я не заставляю тебя верить. Я хочу сотрудничества, ане веры.

– Я не буду твоим информатором. И точка. Благодарю запомощь. Благодарю за предыдущие усилия, мой ангелхранитель.

– А ты ни о чем не забыл? А Ютта?

– Шантажом ты ничего не добьешься. Прощай. Бог с тобой.

– Тише, – улыбнулась она. – А то еще раввинуслышит. Рейневан, я всего лишь дразнила тебя.

– Повтори, пожалуйста.

– Я дразнила тебя. Мне было интересно, как тысреагируешь. Я на твоей стороне. Не нужно мне от тебя никакой информации. Я небуду тебя склонять выдавать секреты. Ютту я помогу тебе отыскать и освободитьбез каких-либо дополнительных условий и обязательств. Ты хочешь найти Ютту?

– Хочу.

– Трогаемся уже сегодня.

– У меня к тебе просьба.

– Слушаю.

– Больше не дразни меня. Никогда больше.

Когда они оставили город, Рейневан несколько раз оглянулсяназад, погруженный в раздумья. «Третий раз судьба забрасывает меня сюда, –думал он. – Третий раз на протяжении последних четырех лет. Под Стшегомомя встретил Шарлея, в Стшегоме увидел его в действии, когда он задал трёпку тремпижонам. Из Стшегома оба бежали от погони, которую за нами выслали. Это былолетом 1425 года. Во второй раз я был под Сшегомом четыре месяца тому, вфеврале, в Пепельную среду, когда бомбарды и блиды Сироток метали на город ядраи зажигательные снаряды. Следы этого обстрела видны до сих пор. Из Стшегома яуехал, чтобы искать Ютту во Вроцлаве…»

– Я искал Ютту, – обратился он к едущей рядом сним Риксе, – во Вроцлаве. Я искал ее в Зембицах, в Белой Церкви, в Немчи,в Олаве. Я пробовал магию, безуспешно. Пробовал запугивать и шантажировать. Чтотеперь? Куда направляемся? Какие у нас планы?