Первым к Китто потянулся Гален. Это он подтащил гоблинаближе к ванне.

– Прости, Китто, я не то хотел сказать... – Он незакончил фразу, но я и так поняла, что он знает, что наговорил лишнего. Онсказан вслух то, что я только подумала, и понял, что его слова ранили Китто.Гален это понял и хотел сгладить нечаянно произведенное впечатление.

Люди, видя, как часто мы прикасаемся друг к другу, ищут вэтом сексуальный подтекст, но ошибаются. Иногда бывает нужно просто утешение.Иногда в глазах другого фейри ты видишь такую боль, такое одиночество, чтопросто должен сделать что-нибудь, что угодно, чтобы стереть эту боль. Иногдадаже секс – это не ради секса. Иногда это только последнее средство заставитького-то улыбнуться.

Китто лег в воду, прильнув к Галену. Гален гладил его плечии руки, перебирал сильными пальцами намокшие кудри. Китто почти погрузился подводу, закрыл глаза, поудобнее устраиваясь головой и плечами на груди Галена.

Я вела кончиками пальцев по ноге Китто, пока не добралась доступни. Я знала, что в этом месте ему бывает щекотно, и добилась улыбки, ноглаза он так и не открыл. Я приподняла его ногу и лизнула ступню в том месте,где только что гладила. Он поежился и засмеялся. Потом открыл глаза и сел,спрятав ноги в воде. Гален обнял его за плечи, помогая сохранить равновесие.

Я села Китто на ноги и скользнула вперед. Потерлась о егорасслабленное тело. Китто издал звук удовольствия, но уперся руками мне вталию, удерживая на расстоянии.

Голос Китто был чуть сдавленным, но маленькие ладошкидержали твердо.

– Сегодня с тобой должны быть Никка и Гален.

– Я не против подождать, – сказал Никка со своегоместа рядом с ванной. Он бездумно полоскал пальцы в воде, лениво пошевеливаякрыльями.

Китто покачал головой, вода с намокших и прилипших к кожекудрей струйками сбегала по его лицу. Я прижалась к нему всем телом, и он несумел меня удержать. Он сильнее нажал руками и повторил:

– Нет.

Вот только его тело уже ответило даже на такое короткоесоприкосновение.

– Твое тело утверждает обратное, – сказала я.

Он с трудом сглотнул и моргнул огромными синими на синемглазами.

– Я не смогу быть твоим королем, Мерри. От царягоблинов Курага пришла весть, что Падуб и Ясень[20] бросятвызов любому гоблину, который перехватит у них приз.

Я нахмурилась:

– И как это понимать?

– Они бросят вызов и убьют любого гоблина, которыйпосмеет сделать что-нибудь, что позволит ему стать твоим королем, до того, какони впервые будут с тобой.

– У них нет права тебе указывать, Китто, – сказалая. – Ты – сидхе. У тебя есть рука власти. Это магия сидхе, а не гоблинов.

Он грустно улыбнулся.

– Ты не знаешь их так, как я. Я ни за какие сокровищане стану их злить. – Он тронул пальцем мое лицо там, где еще осталисьпятна крови. – Можно я помогу отмыться тебе и Галену?

Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящая, негрустная.

– Я польщен, что Гален первым потянулся ко мне. Я знаю,что это не в его привычках. – Он прислонился к высокому Галену и улыбнулсяему, глядя снизу вверх.

Гален улыбнулся в ответ и погладил его по руке.

– Я хотел видеть твою улыбку.

Улыбка Китто стала шире.

– Для меня много значит, что тебе не все равно, рад яили печален. – Он посмотрел на меня уже серьезно: – Но поверь мне, Мерри,сидхе ты или нет, принцесса или служанка, тебе стоит опасаться Падуба и Ясеня.

– Они получат доступ к моему телу, как и другие гоблины-полукровки.У них будет шанс занять королевский трон.

– Мы будем рядом с Мерри во время ее визита кгоблинам, – сказал Гален. – Мы не допустим, чтобы с ней что-нибудьслучилось.

– Ты в этом так уверен... – сказал Китто, глядя навысокого стража.

– А насколько они опасны? – спросил Никка.

– Оба они – из самых опасных воинов нашегодвора, – ответил Китто.

– Рядом с Красными Колпаками[21] онивыглядели почти тщедушными, – заметил Гален.

– Я не знаю, что значит "тщедушными", –сказал Китто.

– Маленькими, слабыми, – пояснила я.

Китто кивнул в знак того, что понял.

– Но размеры – это еще не все. Падуб и Ясень известнысреди гоблинов своей жестокостью.

Я перестала гладить Китто и почти застыла. Последние егослова заставили меня взглянуть на вещи под новым углом. То, что Падуб и Ясеньсумели заслужить такую репутацию среди гоблинов, у народа,специализировавшегося на жестокости, говорило о чудовищном уровне насилия.

– Гоблины физически сильнее, чем мы, – сказалГален. – Полукровкам-сидхе при вашем дворе вряд ли легко живется.

Китто вздрогнул, хватка рук на моей талии ослабла, так что ясмогла прижаться к нему. Оказавшись между мной и Галеном, он обвил меня рукамии потянул на себя, чтобы чувствовать прикосновение двух наших тел сразу.

– Ты даже не представляешь, Гален, насколько. Непредставляешь, как ясно все видят в тебе жертву. Мне не повезло – я не тольковыгляжу слабым, я и правда слабый. Падуб и Ясень были очень красивыми детьми –беленькие, с золотыми волосами. Если б не глаза, они сошли бы за своих прилюбом дворе сидхе, и даже с такими глазами, как у них, их могли бы принять.

– Почему они не подали просьбу о принятии к нашемудвору? – спросила я. Головой я лежала на влажных кудрях Китто и на тепломплече Галена.

– Не понимаю, – ответил Китто, – потому что вюности им много пришлось вынести. Наши женщины любили вынуждать ихсовокупляться с ними, пока они не набрали силы, чтобы уметь отбиться.

Мы с Галеном недоумевающе нахмурились, но Никка, похоже,понял.

– Ты имеешь в виду, что гоблинши их насиловали?

Китто кивнул.

– Для женщины непросто изнасиловать мужчину, – удивиласья.

– Но возможно, – сказал Никка и спрятал лицо визгибе руки, положенной на бортик ванны. Другая рука была глубоко погружена вводу, словно он хотел достать что-то со дна. – Королева это любит.

Я потянулась к его плечу сквозь воду. Он отпрянул, когда япритронулась к нему, словно ожидал чего-то гораздо менее приятного. Карие глазаНикки были открыты слишком широко. Что бы он ни припомнил, это явно не былохорошим воспоминанием. Андаис обеспечила своим стражам очень много плохихвоспоминаний.