Он полез, с трудом отрывая руки от мокрых стен, боясьприлипнуть всем телом. Влад карабкался далеко вверху, одной рукой по-прежнемуприжимал к груди закоченевшего зверька с оскаленными зубами. Семен прилипал всечаще, измучился — головная боль ушла, зато разбух, сердце бухало с натугой.Внезапно он ударился макушкой, сместился, но снова уперся, теперь — в подошву.

Влад висел над ним, уцепившись кончиками пальцев. Алая кровьвсе еще сползала по лицу, раздраженно стирал ее локтем, не выпуская скрюченноетельце Хоши. Семен наконец увидел, почему прилипал все чаще: стены ущелья,образованного взрывом, сдвинулись, последние метры протискивались, цепляясьспиной. Сейчас трещина над ними сошлась, влага сползала по обеим стенам.

— Еще бы один взрыв, — простонал Семен. Все телоныло, в перебитых нервах ожила острая боль.

— И за тот скажи спасибо, — огрызнулся варвар.

Он хрипло стонал, одной рукой выламывал из свода комьяслипшихся кристаллов, бросал вниз. Первая глыба едва не сбросила Семена —удержался благодаря стенке: прилип, словно прижало магнитом. Семен полз втемноте на хруст, вжимался по дороге в ниши:

— Влад! Отсюда не меньше сотни метров. Грунт плотный,нам не выбраться и за год...

— А что предлагаешь ты? — огрызнулся Влад.

Семен не видел, но как будто особым зрением рассмотрелосунувшееся лицо варвара, темные круги под глазами. Кровь уже не сочилась, наместе раны вздулась корка засохшей крови.

— Не знаю, — пробормотал Семен обессиленно. —Но это бесполезно.

— По крайней мере умрем, сражаясь.

Он с невероятными усилиями выламывал голыми руками изнависающего свода мокрые глыбы, затем с усилием открывал от пэпээнки — татянулась, лопалась всякий раз c мерзко влажным звуком, глыбы задевали Семена,прилипали, висли гроздьями. Семен изо всех сил цеплялся за выступы, брыкалсяздоровой ногой. Когда глыб набиралось, с великой неохотой отделялись,растягивая пленку до толщины в молекулу, рвалась она с тем же мерзким хлопком.

Семен дважды терял сознание. Продвинулись, ломая глыбы, едвали на десяток-другой метров, но варвар хрипел, застывал, вцепившись в свод.Дважды Семен подхватывал падающего.

Семен подставил плечи, но даже в забытьи Влад не выпускалокоченевшее тело зверька, последнего из друзей. Семен сам ощутил острую жалость,вспомнив разорванного взрывом верного дима: отважного солдата и заботливогодруга. Единственный, кто сражался до конца, дал то мгновение Семену, котороепозволило почти что выскользнуть из расщелины!

Семен зажмурился, стыдно бывает даже перед муравьем,расшатывал глыбы, благо мог хвататься двумя руками. Ударился лицом, когдаскользнули пальцы, услышал треск. Помотал головой, но треск повторился. Еще непонял, но тело пронизала дрожь: подземные монстры! Безглазые чудища, чтодвигаются, не останавливаясь ни на миг, пропускают массы земли через огромнуютрубу пищевода в поисках крупицы съестного...

В темноте Семен почувствовал, что варвар тоже услышал,застыл. Мокрая грязь облепила обоих с головы до ног, глаза застилала пленка изжидкой грязи. Семен стирал такими же грязными ладонями, двигался тяжело,разбухнув как губка.

Треск донесся снова. Сперва далекий, затем ближе, ближе...Семен уперся в стены, поддерживая варвара, в голове вяло брезжила тоскливаямысль: с дерева брякнулся, а внизу еще клещ грызанул... Только подземногомонстра недостает! Разве что для того, чтобы кончить все разом?

Сверху внезапно как ножом резанула узкая струйка сухоговоздуха — жаркого, пьянящего. Семен поднял глаза, впервые увидел смутный силуэтварвара. Влад был настолько плох, что даже не пытался содрать пленку слица, — все так же упорно обхватывал глыбы, несмотря на шум и треск,наваливался, ломал.

Сверху посыпались глыбы. Семен ухватил Влада, прижал кстене. Внезапно все озарилось ярким светом. В своде появилась настоящая дыра,края горели как в огне, на изломах кристаллов переливалась радуга. Мелькнулаогромная тень. Загремело, свод разом обрушился, лавина камней пронеслась вузкой норе, глыбы больно били Семена по плечам и голове. Свет блеснул ярче,глаза начали слезиться.

Наверху, загораживая небо, мелькали массивные склериты,крючковатые лапы и... огромные серповидные жвалы, способные перехватитьчеловека пополам одним движением! Чудовище с упорством автомата тыкалось вглыбы, выламывало, мерными движениями бросало в яму.

— Голо...вастик, — вымолвил Влад тяжело.

Он кое-как одолел последние метры, вылез в яму, прорытуюдимом, прижался к огромным мандибулам. Сверху замедленно опустились страшныетолстые сяжки, ощупали. Двигался могучий ксеркс вяло, с трудом.

Семен из последних сил выполз из трещины, попал на дноущелья, которое вырыл дим, сжался от жалости. От Головастика осталасьполовинка: голова и стебелек груди — а стебель, оторванный взрывом,зарубцевался, безобразные швы шли по всему краю раны, из оборванных ганглий торчалибелесые волоконца.

Влад что-то шептал, гладил Головастика по сяжкам. Головастикусох, блестящий панцирь пошел трещинами, шрамами. Двигался дим судорожнымирывками, словно каждый миг одолевал смерть. Лапы даже сейчас сплелись в клубок,расцепил с непомерным усилием.

— Надо его вытащить, — сказал Влад тихо.

Семен вздохнул:

— Самим бы вылезти. Он прорыл для нас шахту! Мы насамом дне.

Влад молча взобрался на спину дима, долго возился сжелезными скобами. Наконец ракетная установка рухнула вниз, на миг застряла впроеме, продавила края и провалилась глубже. Влад покарабкался по стене, ательце Хоши, как заметил Семен, теперь было прихвачено липучкой. В руке варвардержал тонкий линь, другой конец тянулся к голове дима.

Семен не помнил как вылез сам, а процесс выволакиванияогромного дима — даже не дима, а только его половины, даже без ракетницы —остался в памяти как сплошной стон с провалами в памяти.

Голова Головастика показалась над краем, когда передослепшими глазами Семена стоял кровавый туман. Влад уперся в скрюченное тело,заорал Семену, тот поспешно отпустил веревку. Головастик упал на край ямы, Владприжимался к огромному диму как потерянный ребенок — обхватил массивную головуи заплакал.

Едкие слезы больно жгли Семену глаза. Умирающий ксеркс нежноприжимался к варвару огромной как башня танка головой, шершавый язык слаболизнул руки, снимая слой грязи и плесени. Словно извинялся, что умирает, непойдут через Лес. Сяжки коснулись скорченного Хоши — самыми кончиками, словнодим боялся поверить, что и Буся тоже... что двуногий друг останется совсемодин.

Невероятно, подумал Семен, глотая слезы. Не муравей —полмуравья, неделю без еды, что для Мегамира месяц, последние силы истратил наадову работу: отыскал следы, ведущие в подземное жилище, вырыл глубокую нору,стремясь отыскать и спасти друзей...