– Мы опаздываем, Александра, – сказала вдовствующаяГерцогиня, стоя в гостиной Алекс и от нечего делать разглядывая великолепнуюстатуэтку четырнадцатого века на столике атласного дерева. – И надо тебесказать, теперь, когда все уже готово, у меня появились еще худшие опасения,чем раньше. А моя инуиция меня никогда не подводит.

Александра закусила губу, стараясь подавить растущееволнение.

– Виллингтоны живут прямо за углом от нас, – сказала она, предпочитаяответить на первую реплику, чтобы не обсуждать более грустный предмет. – Кактолько мы будем готовы, то окажемся у них через несколько минут. Кроме того, яхочу, чтобы все уже собрались к тому времени, когда появится Элизабет. И я всееще не потеряла надежды, что Родди ответит на мою записку.

Словно в ответ на ее слова в дверях гостиной появилсядворецкий.

– Родерик Карстерс, ваша светлость, – сообщил он Алекс.

– Слава Богу! – воскликнула она.

– Я проводил его в голубую гостиную. Алекс мысленноскрестила пальцы на счастье.

– Вот и я, моя прелесть, – приветствовал ее Родди со своейобычной усмешкой, отвешивая глубокий ироничный поклон, – явился по твоемусрочному вызову и… прошу заметить, прежде, чем появиться у Виллингтонов, вточности, как было приказано.

Родди был стройным мужчиной атлетического сложения, ростомпять футов десять дюймов, с уже редеющими каштановыми волосами исветло-голубыми глазами. Несмотря на довольно обычную внешность, его всегдаможно было выделить в толпе благодаря самым элегантным костюмам, а такжешейному платку, который он умудрялся завязывать так, что его замысловатыескладки никогда не повисали. Этой его способности завидовали все без исключениямужчины, однако Родди своими секретами не делился. Но самой замечательной егочертой был острый насмешливый ум, который не щадил никого и не признавалникаких границ.

– Ты уже слышала о Кенсингтоне?

– О ком? – рассеянно спросила Алекс, думая, как бы ейуговорить его сделать то, что ей нужно.

– О новом маркизе Кенсингтонском, когда-то известном как мистерЯн Торнтон, персона нон грата. Забавно, не правда ли, посмотреть, что сделают сним богатство и титул? – смеясь, спросил он, внимательно следя за напряженнымлицом Алекс. – Два года назад его бы не пустили дальше парадной двери, полгоданазад прошел слух, что он разбогател, и мы начали приглашать его на приемы.Сегодня его объявили наследником герцогства, и отныне мы будем охотиться заприглашениями на его приемы. И если посмотреть на вещи с этой точки зрения, –усмехнулся Родди, – то мы довольно неприятная и непостоянная компания. Алексневольно рассмеялась.

– Ох, Родди, – сказала она, запечатлевая поцелуй на егощеке, – ты всегда заставляешь меня смеяться, даже когда я нахожусь в ужасныхобстоятельствах, – как, сейчас, например. И ты мог бы мне очень помочь – еслибы захотел.

Родди приподнял надменно изогнутые брови в ожиданиипродолжения, глядя на Александру подозрительным и одновременно заинтригованнымвзглядом.

– Ты же знаешь, я всегда твой покорный слуга, – дурашливоответил он, снова отвешивая ей поклон.

Несмотря на это заявление, Алекс отнюдь не была уверена вэтом. В то время как других мужчин боялись из-за горячего нрава или умениявладеть оружием, Родди Карстерса боялись из-за его убийственных реплик иострого языка. И если первые не могли принести с собой на бал шпагу илипистолет, то Родди ничто не мешало воспользоваться своим оружием. Дажедобропорядочные матроны опасались поссориться с ним. Алекс было отличноизвестно, как сильно он может навредить и как сильно – помочь, потому что насобственном опыте испытала и то, и другое. Когда она появилась в Лондоне в свойпервый сезон, Родди превратил ее жизнь в настоящий ад. Позже он вдруг сделалрезкий поворот на сто восемьдесят градусов и сам же заставил свет принять иполюбить ее. Он сделал это не по дружбе и не из чувства вины, а просто потому,что ему показалось забавным попробовать свои силы в восстановлении чьей-торепутации вместо того, чтобы погубить ее.

– Ты мог бы оказать большую помощь одной молодой женщине,имя которой я открою тебе через несколько минут, – осторожно начала Алекс. – Тымог бы помочь ей так же, как когда-то помог мне.

– Одного раза вполне достаточно, – пошутил Родди. – Мне досих пор стыдно смотреть людям в глаза, когда я вспоминаю о своембеспрецедентном поступке.

– Она невероятно красива, – сказала Алекс. И В глазах Роддивспыхнул некоторый проблеск интереса, но не больше. В отличие от других мужчин,поклонявшихся женской красоте, Родди получал удовольствие, отыскивая в этойкрасоте недостатки. Ему нравилось ставить женщин в затруднительное положение инаблюдать, как они из него выпутываются. Но если на него Находила блажьпроявить великодушие, он проявлял редкую лояльность к недостаткам своих друзей.

– Два года назад она стала жертвой низких сплетен и былавынуждена покинуть Лондон. Это моя давняя и очень любимая подруга.

Алекс с надеждой всматривалась в бесстрастные черты Родди иникак не могла понять, согласен он помочь ей или нет.

– Сегодня вечером мы все – вдовствующая герцогиня. Тони иДжордан – собираемся встать на ее сторону на балу у Виллингтонов. Но если бы иты согласился уделить ей хотя бы немного внимания, а еще лучше – стать еекавалером на этот вечер, это было бы неоценимой поддержкой, и я стала бы твоейвечной должницей.

– Алекс, если бы ты была женой кого-нибудь другого, а неДжордана, я бы поинтересовался, каким образом ты собираешься выразить своюблагодарность, но поскольку у меня пока нет желания проститься с этим бренныммиром, я, пожалуй, воздержусь от подобного вопроса и вместо этого попрошу утебя только твою очаровательную улыбку.

– Родди, я говорю серьезно, мне очень нужна твоя помощь, и ябуду всю жизнь благодарна тебе за это.

– Я начинаю дрожать от нетерпения, моя прелесть. Кто бы онани была, дела ее, должно быть, действительно плохи, раз тебе требуется мояпомощь.

– Она очень красивая и храбрая и понравится тебе необычайно.

– Я даже смущен оказанной мне честью встать на ее защиту.Кто… – его взгляд скользнул к двери и застыл там, а обычно бесстрастноевыражение лица уступило место благоговейному восхищению. – О, мой Бог, –прошептал он.

В дверях, словно сказочное видение, стояла молодая женщина впереливающемся серебристо-голубом платье с глубоким квадратным вырезом,открывающим восхищенному взгляду роскошную нежную грудь, и перехваченным подиагонали лифом, подчеркивающим тонкую талию и округлые бедра. Блестящиезолотые волосы были сколоты на затылке сапфировой булавкой и в художественномбеспорядке спадали на ее плечи и спину, их мягкие волны вспыхивали золотымиискрами в мерцающем свете свечей. Из-под ровных разлетающихся бровей и длинныхтемных ресниц, как драгоценные камни, сияли зеленые глаза – не нефритовые и неизумрудные, а нечто среднее между этими оттенками.