После первых минут потрясения Родди стал с пристрастиемистинного знатока выискивать в ней какие-нибудь недостатки, но, пристальновглядываясь в каждую черту, находил только совершенство – и в нежно очерченныхскулах, и в стройной белой шее, и в мягком изгибе губ.

Видение в дверях слегка пошевелилось.

– Простите, – тихим музыкальным голосом сказала девушкаАлександре с улыбкой, от которой растаял бы лед, – я не думала, что у тебякто-то есть.

И, грациозно взмахнув серебристо-голубым подолом платья, онаразвернулась и исчезла, оставив остолбеневшего Родди изумленно смотреть вдверной проем. Александра воспарила от надежды. Первый раз в жизни Роддипроявил искренний интерес к женскому лицу и фигуре. Его слова вдохновили ее ещебольше.

– Мой Бог, – благоговейно прошептал он, – она настоящая?

– Самая что ни на есть настоящая, – радостно заверила егоАлександра, – и очень нуждается в твоей помощи. Только она не должна знать, чтоя попросила тебя об этом. Ведь ты поможешь нам, правда?

Оторвав взгляд от двери, Родди потряс головой, чтобыстряхнуть наваждение.

– Помочь ей? – сухо спросил он. – Да я готов предложить ейсвою драгоценную руку! Но сначала мне нужно узнать ее имя, хотя что-то в нейкажется мне чертовски знакомым.

– Так ты поможешь?

– Разве я уже не сказал? Как зовут это сказочное существо?

– Элизабет Камерон. Она дебютировала в позапрош… – Алексзамолкла на полуслове, увидев, как улыбка Родди вдруг стала сардонической ижестокой.

– Ах, это маленькая Элизабет Кэмерон, – пропел он как бы просебя. – Jонечно, как же я сразу не догадался. Имя этой крошки было на слуху увсего города, после того как ты уехала в свадебное путешествие. Но должен тебесказать, она изменилась. Кто бы мог подумать, – продолжал он уже вполненормальным голосом, – что в качестве компенсации за изгнание судьба наградит еееще большей привлекательностью.

– Родди, – сказала Алекс, чувствуя, что его настроение резкопеременилось. – Ты уже согласился.

– Тебе нужна не помощь, Алекс, – развел он руками. –

Тебе нужно чудо.

– Но…

– Прости. Я передумал.

– Это из-за того старого скандала?

– В некотором роде.

Голубые глаза Александры заполыхали опасным огнем.

– Кому, как не тебе, Родди, знать, как рождаются слухи! :

Кому, как не тебе знать, что в большинстве случаев они неимеют под собой никакой почвы, хотя бы уже потому, что ты сам частенькосочиняешь их и вносишь свой вклад в их распространение!

– Я и не сказал, что верю тому, что о ней говорят, – холоднопротянул Родди. – Мне вообще трудно поверить, что мужская рука, включая и рукуТорнтона, касалась когда-либо этой фарфоровой кожи. Тем не менее, – остановилон порывавшуюся что-то сказать Алекс, – общество не столь снисходительно, какя, или в данном случае – не столь великодушно. Сегодня вечером на нее будутсмотреть в упор, как на пустое место, и ни влияние Таунсендов, ни моесобственное не смогут этого предотвратить. И хотя мне страшно пасть в твоихглазах еще ниже, чем я уже, судя по твоему взгляду, пал, я все-таки скажу тебемалоприятную правду, моя дорогая Алекс, – с сардонической усмешкой добавил он.– Если сегодня на балу у Виллингтонов какой-нибудь холостяк будет настольконеосторожен, что проявит интерес к этой девушке, он станет всеобщим посмешищем,а я не хочу, чтобы надо мной смеялись. Я не настолько смел и именно потомувсегда смеюсь над другими. Более того, – Родди потянулся за шляпой, даваяпонять, что заканчивает разговор, – в глазах общества Элизабет Кэмерон –подержанный товар. Любого холостяка, который приблизится к ней, сочтут либодураком, либо развратником, в любом случае его постигнет та же участь, что иее.

В дверях Родди обернулся, уже как всегда улыбающийся иневозмутимый.

– Все, что я могу сделать, это заявить сегодня, что лично яне верю в то, что Элизабет Кэмерон была с мистером Торнтоном в лесном коттеджеили в оранжерее, или вообще где бы то ни было. Возможно, это несколькоприостановит бурю, но она все-таки разразится.

Не прошло и часа, как в переполненной шумной бальной зале,освещенной сотнями канделябров, Александра с болью призналась себе, что всепредсказания Родди сбываются в точности. Впервые на ее памяти они с Джорданомне были окружены толпой друзей и знакомых и даже просителей, которые добивалиськакой – нибудь услуги от Джордана или его расположения. Сегодня все избегали ихобщества. Ошибочно полагая, что Джордан и Александра оказывают протекциюЭлизабет Кэмерон по незнанию, друзья Таунсендов, стараясь скрыть неловкость,притворялись, что не замечают их присутствия, а тем более того, что они пришлисюда с девушкой, чья репутация была безвозвратно погублена, пока их не было вАнглии. Однако старательно не замечая Джордана и Александру, они, как и всеприсутствующие на балу, не упускали случая бросить беглый взгляд на Элизабет,когда были уверены, что это не заметят те, чью дружбу она каким-то непонятнымобразом сумела завоевать. Стоя у стены и глядя на кружащиеся пары, Александравремя от времени перехватывала эти любопытные взгляды и, кипя от негодования,была готова расплакаться. Когда она поворачивала голову к Элизабет, котораямужественно отвечала ей ослепительной улыбкой, ее горло сжималось от чувствавины и жалости. Музыка и смех создавали такой шум, что Алекс пришлосьнаклониться, чтобы услышать, что говорит ей Элизабет:

– Если не возражаешь, – сдавленным голосом, который никак невязался с ее улыбкой, проговорила Элизабет, – я… я думаю, мне надо сходить вдамскую комнату и поправить прическу. Ее прическа и платье были в полномпорядке, и им обеим это было известно,

– Я пойду с тобой. Элизабет покачала головой.

– Алекс, если ты не против… мне бы хотелось несколько минутпобыть одной. Здесь так шумно.

Элизабет пошла вдоль стены через зал, высоко держа голову ибудто не замечая, как люди избегают ее взгляда, и не слыша, как ониперешептываются и пересмеиваются за ее спиной.

Тони, Джордан, герцогиня и Александра наблюдали, как онапрошла под обстрелом взглядов шести сотен людей и начала грациозно подниматьсяпо лестнице. Джордан заговорил первым и постарался не выдать обуревавшей егоярости из опасения, что Александра не выдержит и слезы, стоявшие в ее глазах,прольются на разгоряченные щеки. Положив руку ей на талию, он улыбнулся, глядяв сияющие от слез глаза, и быстро заговорил, так как стоило Элизабет отойти отних, как знакомые двинулись в их сторону.