Великаны слушали потрясенно и завистливо. Томас покосился набесхитростное лицо великанши, широкое, как луна в полнолуние, внезапно подумал,что говорит то, что думает, вовсе не хитрит, ощутил, как плечи самираздвигаются, услышал, как в горле заклокотал горделивый рык, а рукаперехватила ломоть мяса, что вытянул из котла молодой великан, засопел отудовольствия и с наслаждением вонзил крепкие молодые зубы в сочную, калика зряпридирался, исходящую соком мякоть.

Олег посматривал то ли с удивлением, то ли поощрительно,из-за грязи и кровоподтеков не разберешь, но, судя по словам Ангрбоды, героитак и должны выглядеть, чтобы потом бахвалиться полученными ранами, показыватьшрамы.

Братья желали устроить в честь гостей хоть маленький, нопир, но Олег твердо заявил, что их брат по имени Томас жаждет подвигов,пировать может и наверху, как-никак — король! Великаны от великого почтениясбивались с ног, стараясь угодить героям, а Олег, выудив из котла ломотьоленины в запас, пустился в путь. Томас догнал, а затем и самый младший извеликанов, Хвальгильд.

— Может, — спрашивал он непонимающе, — лучшевсе-таки цверги? Мама говорит, цверги самые лучшие...

— Много они понимают, — отмахнулся Олегбрезгливо. — Разве что в золоте, камнях... Норы еще хорошо роют. Нет,лучше горных гномов по старому металлу нет. А нам нужно именно по старому.

Томас так часто поглядывал на небо, что натыкался на стены,падал, потом бежал во всю мочь, ибо каждый шаг Хвальгильда втрое большечеловечьего. Олег не оглядывался как Томас на луну, но все ускорял шаг, отчегоТомас уже чувствовал расплавленные капли металла на горле.

— Горные гномы? — спросил он, задыхаясь, когдасумел догнать Олега. — А как мы пролезем в их норы?

Олег буркнул:

— Да, твой зад и без доспехов застрянет.

— А твой?

Впереди блистали огни костров, Томас услышал перестукмолотов, что с каждым шагом становились громче. Каменная стена изогнулась, уподножья горы полыхали кузнечные горны. Мелькали тени. У подножья зиялаогромная дыра, там тоже полыхали огни, и слышался стук молотов. Низ горы былисточен, а верх нависал как огромный козырек. Из недр горы выскакивали согнутыелюди, что-то выносили, заносили, таскали, звякало железо, доносились хриплыезлые голоса, на диво густые, сильные.

Гномы, как сообразил Томас наконец, не выносят солнечногосвета, но лунный как-то терпят, здесь им простор, а суетливые люди не докучают.Сразу четыре наковальни, не считая тех, что под навесом горы, гремят в восемьмолотов, мехи раздуваются во всю, воздух сухой, дымный, накаленный, с такимродным запахом железа, хорошего железа, почти стали, а то и чего-то крепче.

Хвальгильд кашлянул, как учила мать, взревел мощным голосом,от которого дрогнула гора:

— Доброй руды, мелкота... ха-ха!..

Горные гномы, на взгляд Томаса, не такие уж и карлики, иныедоставали ему до пояса, зато в плечах ширь почти мужская, руки толстые, тольконоги короткие, приспособленные для узких нор. Из пещеры несся неумолчныйгрохот, и когда Хвальгильду никто не ответил, Томас предположил, что гномыпросто оглохли от своих молотов.

На двух наковальнях любовно отстукивали заготовки для мечей,Томас сразу прикипел к ним глазами, остро чувствуя себя несчастным с пустымируками.

От дыма слезились глаза, в горло словно засунули клокверблюжьей шерсти. Но гномы работали спокойно, деловито, а когда даже, помнению Томаса, мечи были готовы, работали еще, и он внезапно понял, что будутпридирчиво перековывать, доводить, спорить, ибо работа нравится, пусть даже вдыму и при огне.

Хвальгильд озлобленно бухнул кулаком в стену. Грохнуло,сверху сорвался камень с бычью голову. Осколки разлетелись с сухим злым стуком,гномы впервые подняли головы, да и то не все, молоты стучали в том же ритме.

— Есть здесь нормальные, — проревелХвальгильд, — с кем бы я мог говорить?

Один гном, согнутый и с бородищей до пола, нехотя отставилмолот, почти в свой рост:

— Нормальные это те, кто работает, а не бегает по горамнаверху.

— Добыча водится наверху, — возразилХвальгильд, — а не в норах!

— Нормальные добывают железо, — продолжал гномупрямо, — а безумцы подвергают себя ветру и всякому там... Ты кто, горамяса для наших котлов?

Хвальгильд покрепче сжал дубину:

— Ну-ну, ты погляди сперва на это. Я привел к тебегостей. Это мои братья, потому принимай их как мою родню, иначе...

— Что иначе? — спросил гном с интересом.

— Иначе поссоримся, — пробормотал Хвальгильд.Похоже, он пытался представить, чем сможет насолить гномам. — А я страшенв гневе...

Гном развел руками, непомерно длинными для такого роста:

— Ну, ежели настолько страшен, что сокрушишь гору, внедрах которой обитаем... Ладно, я вижу, у тебя братья такие же страшные, как иты сам.

Томас всхрапнул от оскорбления, а Олег, что уже в глубинепещеры рассматривал молоты и клещи, бросил оттуда:

— Точно! Что значит, горный народ, что на версту вглубьвидит. Ты перековываешь крицу с черноспелом?

Гном оглянулся с таким удивлением, словно его вздумала учитьтупая наковальня:

— Какой дурень перековывает с черноспелом? Хрупкость наветре, щерчастость, хоть узор тот же...

— Гм, — сказал калика, он понюхал клещи, — ая бы сказал, что сегодня ими держали репчатый булат, обернутый в черноспел...ну, не совсем еще черноспел, но уже почти...

Гном бросил негодующий взор, подошел, понюхал, но егоширокие ноздри явно ничего не уловили, зато лизнул клещи, задумался, лизнулеще. Лицо вытянулось, бросил на Олега взгляд, полный злобы и подозрения,отшвырнул железо. Вопль его был неожиданно густым, будто вырвался из самыхглубин горы:

— Перкун где? Перкуна сюда!!!

Олег сказал утешающе::

— Да ладно, сойдет... Разница совсем крохотная. Ктозаметит?

Гном завизжал, лицо стало багровым, борода вздыбилась, поней запрыгали синие искорки:

— Сойдет? Это у вас, людей, сойдет, а мы работаем... мыработаем...

Он задохнулся от ярости. Олег похлопал по спине, лицо былоучастливое, но Томас ясно видел по зеленым глазам, что потому людям жить изахватывать земли вширь и вглубь, а гномам с их добросовестностью не сталоместа сперва наверху, а вскоре потеснят и в горах, когда туда придутлюди-рудокопы.

— Помоги, — попросил он, — а в уплату дамметалл, которого вы еще не знали.

Гном поперхнулся, лицо из багрового стало вовсе синюшногоцвета:

— Мы? Гномы? Да чтоб чего-то о металлах не знали?

— Вы знаете все на земле, — согласился Олегпоспешно. — Даже богам столько не снилось. Но на землю как спелые грушипадают всякие там звезды, камни, железки, куски льда, град, дождь... Бывает,рухнет такое, что... ну совсем новое, чего еще не падало...