— Что это? — спросил гном подозрительно.

— Отдам, если снимешь наши ошейники.

Гном присмотрелся, в глазах появилось расчетливое выражение.Олег вытянул шею. Корявые пальцы гнома, им бы подковы ломать, быстро и ловкоощупали неизвестный металл, даже веки опустил, весь отдавшись тонким ощущениям.В пещере начали появляться новые гномы, все как один бородатые, толстые, сосвирепыми сварливыми лицами. Томас вспомнил рассказы дяди, что гномы матереют втри года, а борода растет с четырех. У пятилетнего гнома бывает уже по пятеросвоих детей, что сами быстро обрастают бородами. А живут чуть ли не столько,сколько сами горы. Как только не заплодили весь мир! Видать, либо света невыносят, либо их давит в завалах тысячами...

Старший гном завопил, сбежались еще, бережно ощупывалиошейники. Томас чувствовал легчайшее прикосновение, словно его шеи касалисьлебяжьим пухом, даже теплым воздухом, но потом прикосновение стало грубым,голоса гномов из почтительных стали деловыми, отрывистыми, Томас увидел, как изгорна вынимают раскаленные инструменты, а самый бородатый гном взял снаковальни грубый молот и повернулся к нему, недобро скаля зубы.

Пресвятая Дева, мелькнуло у него паническое. Да ведь им разплюнуть снять эти проклятые ошейники! Стоит только срезать головы...

Но шевельнуться уже не мог, стальные захваты держали головукрепче, чем если бы ее придавило рухнувшей башней Давида. Он ощутил, какбесцеремонные пальцы схватили его за волосы, натянули, на шею обрушился удар,он содрогнулся, закашлялся, сознание помутилось, он ощутил себя падающим вглубокую пропасть...

Олег терпел, сцепив зубы. Гномы, разобравшись с металлом,стали грубыми, ковыряли и пилили так, будто им все равно, останется голова наплечах или же рухнет с наковальни на усыпанный железными опилками пол. Наконецдышать стало легче, а голоса гномов зазвучали прямо в голове. Он вздохнулполной грудью, ребра жадно задвигались. По голове пару раз больно задели, скобавышла из колоды с чавкающим звуком, словно из топкого болота.

Гномы сгрудились в углу пещеры, в середине самый бородатыйпобедно вздымал к потолку чудесный браслет. Вокруг колоды с Томасом ещетолпились, там звякало.

Растирая шею, Олег протиснулся к Томасу в тот момент, когдас последним ударом толстая полоска раздалась на две половинки. На шее остраязаусеница оставила царапину, выступили алые капли крови, в дымном свете почтичерные. Гномы поспешно сдирали ошейник, только один нехотя и с натугой подделжелезным рычагом скобу, свистнул, за другой конец ухватилось с десяток рук, искоба медленно поползла из дубовой колоды.

Голова Томаса осталась лежать, но синий цвет шеи неспешносменялся багровым, перешел в алый, и веки рыцаря медленно поднялись, открываясиние, как озера, глаза.

— Ну и здоров же ты спать! — восхитился Олег.

— Сэр калика... мы где?

— В аду, — сообщил Олег охотно.

— Да, но... мы еще... все еще?

— Это поправимо, как ты уже знаешь. Вставай. Ох илюбишь лежать! А идти надо.

Томас медленно поднялся, грудь тоже вздымалась как волны вбурю, ноздри раздувались словно у жеребца при виде новенькой кобылки. Глазабыли все еще неверящие:

— У них все получилось?

— И без всякого колдовства, — ответил Олег судовольствием. — А ты не верил в силу человеческих... гм... рук. И силымастерства.

— Я верю в Пречистую Деву, — отрезал Томас, —и в силу своих рук. Ну... и немножко в проклятое церковью колдовство, потомучто сам видел твои штучки.

Он тоже ощупывал шею, растирал, дышал глубоко, загоняядымный воздух глубоко в самые глубины легких, недра груди. Олег подошел кгномам, переговорил, а Томас направился к выходу из пещеры. На него показывалипальцами, матери пугали им детишек. Кто-то из детворы бросил камешком. Томас слышалзвонкий шлепок, обиженный рев.

Олег догнал уже за пещерой:

— Нашего братца нет? Ну, он свое сделал... Томас, тыкуда?

— Разве мы не возвращаемся? — удивилсяТомас. — Я хочу увидеть как вытянется его гнусная рожа. Подумаешь, князьТьмы!

— Возвращаемся, но другой дорогой.

Что-то в голосе калики заставило Томаса спросить тревожно:

— Засада? Но не от Сатаны же...

— Не от Сатаны, — ответил Олег коротко. —Черт, луна уже совсем садится! А нам бежать и бежать.

Луна наполовину опустилась, а они все еще неслись как двакентавра. Когда бежали по берегу широкой реки с черными, как смола, волнами,из-за поворота вышел, взбивая воду длинными веслами, могучий драккар.Квадратный парус подобран, весла неспешно, но с силой загребали мутную воду.Высокий нос, настолько высокий, что Томас не поверил, что бывают такие корабли,увенчан мордой чудовищного зверя. На бортах ровным рядом черные щиты,обеспечивая дополнительную защиту от стрел и дротиков.

Корабль зловеще блистал как чудовищная рыба, покрытаяпрочной чешуей. Борт однако выглядел сухим, Томас не понял, почему по спинепобежал озноб, но от корабля ощутимо веяло злом, древним злом. Искорки по бортублистали и переливались всеми оттенками, от серого до лилового. От этого блескаволосы встали дыбом. Он ощутил как в горле нарастает волчье рычание, а пальцыбесцельно пошарили за спиной в поисках спасительного меча.

На борту корабля стоял рослый человек с красными как огоньволосами. Суженный книзу щит закрывал ноги. На правой руке блестит железнаярукавица. Шлем прост, без украшений, даже без рогов, лишь с прорезями для глаз,откуда на Томаса пронзительно взглянули знакомые до жути зеленые глаза. Из-подшлема выступал только квадратный подбородок, раздвоенный, упрямо выпяченный, адлинные красные волосы свободно падали на плечи.

Томас невольно оглянулся на калику, но тот остановилсярядом, не исчез, дышит тяжело, вскинул руку в вялом приветствии:

— Доброго здравия!

Красноволосый крикнул враждебно:

— Что тебе?

В голосе Олега прозвучала укоризна:

— Привет тебе от братца!

— Ты видел Локи?

— Видел. Ты чего такой злой? Никак не дождешьсяРагнарека? Будь богом, перевези на тот берег.

Томас видел, как красноволосый воин даже смерил расстояниеот борта до берега, словно всерьез взвешивал мысль прыгнуть и схватиться сОлегом. Погрозил кулаком:

— Только в последний день возьму тебя на борт... чтобытут же утопить, проклятый!

Драккар прошел всего в десятке шагов. Волны хлюпали в борт,чешуйчатый бок блестел, посылая по коже Томаса пупырышки размером с крупныхжуков. Внизу двигались какие-то животные, толкались так, что корабльсотрясался. Дважды показался гребень странного зверя, исполинского,чудовищного.