– Мы не будем кормить ardeur до того, как это будетнужно.

– Твоя сила растет, и ты все больше походишь на БелльМорт, – сказал Реквием.

– О чем это ты?

– Белль обычно обещала напитать на нас ardeur, а потомговорила, что имела в виду не сейчас, а потом. Всегда потом. И это могло бытьочень потом, когда она хотела играть в свои жестокие игры.

– Я не играю, – возразила я, – я боюсь.

– Если ты сейчас будешь питаться от него, и он сноваокажется околдован, то ты не сможешь питаться ни от кого из кандидатов в pommede sang. Мы им покажем, в каком состоянии Реквием и скажем, что ты слишкомсильна стала для таких игр.

– А если он не подпадет снова под мои чары?

– Тогда некоторых из кандидатов ты сможешь попробоватьбез секса.

Я все мотала головой.

– Ardeur растет, ma petite, и ты должна это признать.То, что мы видели сегодня и накануне ночью, убеждает, что притворство больше непоможет.

– Я не притворяюсь.

– Притворяешься.

– В чем я притворяюсь? – спросила я.

– Прости, мне очень жаль, но мы должны признать правду.

Я подползла к ногам кровати. Кровь текла струйкой по горлу,как щекочущие пальцы. Мне было так страшно, что на языке ощущался металлическийвкус.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты суккуб моего инкуба, ma petite. Ты питаешься, какпитаются вампиры, но сексом, а не кровью.

– Это я знаю, – сказала я злобно, потому что нехотела говорить испуганно.

– Ты говоришь, что знаешь, но знаешь ты здесь, –он коснулся моего лба, – а не здесь. – Он коснулся сердца. – Тына самом деле не веришь, что ты вампир.

– Я не вампир.

– Не в традиционном смысле, нет, но только потому, чтоты можешь черпать от Дамиана и Натэниела. Не черпая от них энергию, не кормяardeur вовремя, ты станешь испытывать слабость.

– Ты годами обходился без кормления ardeur'а всерьез.Прежний мастер Сент-Луиса ни за что не позволила бы тебе питать ardeurполностью.

– Oui, Николаос боялась той силы, которой я мог быдостигнуть. Мастер города, который меня ей продал, тоже боялся. И отослал меняк Николаос, рассчитывая, что ее детское тело я не стану соблазнять по своейволе.

– Она выглядела лет на двенадцать-тринадцать. Естьместа, где это разрешено законом.

Он покачал головой:

– Не для меня. – Его передернуло. – Ты еевидела, ma petite. Ты можешь себе представить, чтобы я добровольно привлекал ксебе ее внимание в этом смысле?

Я покачала головой:

– Нет, она была просто жутью.

Он кивнул:

– Жуть – такое наименование подойдет, хотя есть идругие слова. – Он встряхнул головой, будто прочищая мозг от такихмыслей. – Будь ты другой, которая легче относится к своим связям, то бытьсуккубом моего инкуба было бы проще. Ты бы питалась от кого только захочешь. Ты– человек, применение вампирских фокусов для тебя не вне закона.

– Не так, – возразила я. – Запрещаетсяиспользование магии или парапсихических способностей для вовлечения илизавлечения колдовским способом в участие в половом акте. Это рассматриваетсякак наркотик для изнасилования на свидании.

Он кивнул:

– Я не знал, что закон расширен и теперь это тожевключает.

Я пожала плечами:

– Слежу за новыми законами. Это часть моей работы.

Он снова кивнул.

– Но все же, ma petite, многие с охотой пришли бы на зовтвоего тела. У тебя бы не было недостатка в пище, если бы ты пожелала питатьсяна чужих.

Я посмотрела на него хмуро.

Он чуть улыбнулся.

– Не хмурься, ma petite, я знаю, что ты в легкие связине вступаешь. Ни у кого я такого серьезно отношения к сексу вообще не встречал.Ты вообще во всем смертельно серьезна.

– Это жалоба? – спросила я.

– Нет, но это правда.

Я кивнула, поднесла руку к горлу, чтобы кровь не попала нашелковый халат, и поискала взглядом Римуса:

– Дай, пожалуйста, марлю, а то придется это в химчисткуотдавать.

Римус без единого слова подал мне бинт. Я попыталасьостановить кровь, но она выплескивалась с толчками пульса. А я не могладостаточно успокоиться, чтобы он стал медленнее. Вот тебе и все мои упражненияпо медитации.

– К чему ты ведешь? – спросила я.

– Что тебе в пищу нужны те, с кем ты знакома и неиспытываешь неловкости. Pomme de sang для вампира не должен быть просто пищей.Это, скорее, еда, которая всегда под рукой, и ты об этом знаешь. Нопредполагается, что вампир питается от многих людей.

– Вроде случайных связей?

– Oui.

– Извини, я в случайные связи не вступаю.

– Верно, и вот почему для тебя кандидаты в pomme desang еще важнее, чем для обыкновенного вампира.

– Не улавливаю.

– Ты должна выбрать pomme de sang и другую пищу. И выбратьдостаточно пищи, чтобы не быть опасной для других.

– Лепет какой-то.

Он обошел вокруг кровати, хотел до меня дотронуться, но яотстранилась.

– Если ты снова околдуешь Реквиема, то тебе нельзябудет искать pomme de sang среди наших гостей. Пищу придется выбирать ещетщательнее и более скрытно, за кулисами, от очень немногих мастеров, которым ядоверяю. Но лучше будет сделать это сейчас, пока у нас столько желающихпринцесс для нашего Прекрасного Принца. Потому что выбрать ты должна, mapetite, должна.

– Я думала, что вся эта история с выбором pomme de sang– хитрость, чтобы заставить всех себя прилично вести. Никто не хочет ссоритьсяс будущими родственниками – в этом роде.

– Анита! – По имени. Нехорошо. – Мы должнывыяснить, насколько ты опасна, пока Огюстин еще не проснулся. Если тынапитаешься от Реквиема и его не зачаруешь, то сможешь освободить Огюстина. Ноесли Реквием не будет свободен, то и он, и Огюстин будут как люди, которых мыотпустили, но знаем, что можем призвать в любой момент. Мы снимаем чары с ихразума, чтобы не напрягать людскую полицию, но знаем, кто остался настольконашим, что мы можем во сне ему шептать. И всегда можем позвать ихобратно. – Он встал в ногах кровати, я видела, как он испуган, но под этимиспугом проглядывала заинтересованность. – Если мы не сможем этоконтролировать, значит, мы сильнее, чем в самых смелых моих мечтах. Если мы несможем это контролировать, значит, мы опаснее, чем в самых глубоких моихстрахах. Если Реквием снова падет перед ardeur'ом, нам придется все отменить. Ядаже не посмею привести тебя на балет, где будет столько вампиров.