Она покачала головой, и он больше не стал спрашивать. У негомного дел, он не знал, где жила эта девушка все эти годы и чем занималась. Он,правда, слышал, что она работала в Голливуде и даже стала кинозвездой, носейчас она совсем не походила на актрису. На его взгляд, она выглядела точнотак же, как много лет назад: немного повзрослела, может быть, немного похудела,но была все так же потрясающе красива.

– Иди и поздоровайся с матерью. Она не сможет большепричинить тебе вреда.

Кристел медленно вошла в кухню. Ей показалось, что онасейчас увидит бабушку, но там было пусто. Комнаты стояли пыльные, и все вещивыглядели старыми и потрепанными. Ни одна заботливая рука не прикасалась к ним.Видимо, мать бросила все на произвол судьбы. Спенсер прошел за ней черезгостиную и остановился перед дверью в комнату матери. Кристел постучала ивошла. Оливия лежала на кровати, от нее не осталось почти ничего, так онапохудела. Живыми остались только ее глаза, которые тут же уставились наКристел.

– Привет, мам.

Оливия удивилась, но не так, как ожидала Кристел. Казалось,она ждала, что Кристел придет, а если бы она и не пришла, Оливии было бы всеравно.

– Как твои дела? – Казалось, мать не помнит ни тотдень, когда Кристел уезжала, ни ту боль, которую причинила дочери, ни смертьДжеда, ни то, что сделал Том. Она лежала, глядя на дочь, которую родилапоследней, и мечтала лишь о том, чтобы умереть и присоединиться к остальнымумершим на небесах.

– У меня все в порядке.

Мать ничего не знала о суде. Теперь она вообще ничего незнала и ничто ее не заботило. Уже несколько месяцев ее мир был огражден стенамиспальни.

– Я слышала, ты работала в Голливуде. Это правда?

– Да, работала немного, – кивнула Кристел.

– А что делаешь сейчас?

– Навещаю тебя, – улыбнулась дочь, но на лице матери непоявилась ответная улыбка. Она слишком устала, чтобы улыбаться.

– Надеюсь, ты знаешь насчет ранчо. Тебя все равно быстали искать после моей смерти. Бекки говорила, что Вебстеры всегда знали, гдетебя можно найти.

– Да, знали. Так что насчет ранчо? Вы собираетесь егопродать?

– Оно теперь твое. Мне тяжело было управиться с ним, атвой отец оставил его тебе. Мне пришлось жить здесь. После моей смерти всеполностью в твоем распоряжении. Бекки, конечно, будет злиться, но она сейчаснеплохо устроена. Ты знаешь, что Том погиб в Корее?

– Я слышала об этом. – Кристел пыталась осознать то,что только услышала от матери. Она тихонько села в кресло-качалку, стоящеевозле кровати, и осторожно дотронулась до руки матери. Оливия ничего не имелапротив. Кристел показалось, что ее пальцы сжали сухую ветку. – Так что тыговоришь насчет ранчо?

– Оно принадлежит тебе. Так хотел он. Я имела правопожизненно распоряжаться им, кажется, так это называется. Но после моей смертион хотел, чтобы все досталось тебе. Он всегда говорил, что ты – единственныйчеловек, который сможет нормально вести здесь хозяйство. – Кристел слушаламать, и глаза у нее наполнялись слезами. Отец завещал ей ранчо, а они даже несказали ей об этом. Они позволили ей уехать, не потрудившись сообщить, что водин прекрасный день она станет владелицей этой земли. – Если хочешь, можешьпока жить в коттедже, правда, там уже много лет никто не жил. Мне недолгоосталось. – Она махнула рукой и добавила: – Все равно это уже принадлежит тебе.

– Не говори так. Тебе кто-нибудь готовит?

– Да. Сюда приходят монахини. У меня есть все, чтонужно, и доктор Гуди заходит дважды в день и почти всегда приводит с собойсиделку. – Старуха закрыла глаза. Этот разговор утомил ее. Она начала засыпать,а Кристел стояла и смотрела на женщину, которая причинила ей столько зла,которая никогда не любила и не понимала ее и которая чуть не унесла в могилусвой секрет. Кристел не испытывала к матери никаких чувств, ей было просто жальэту женщину, которая должна вот-вот умереть. И эта земля станет принадлежатьКристел. Это неслыханно! Она спокойно вышла из комнаты и сделала знак стоящемуу дверей Спенсеру. Когда они вышли, Кристел села на ступеньки крыльца ипосмотрела на него в полном недоумении.

– Ты не поверишь, что я только что узнала.

– Она простила тебе все, – улыбнулся он, и девушкаулыбнулась в ответ.

– Нет, прощать слишком поздно. И потом, она совсемплоха, так что ее это не волнует.

Кристел обвела взглядом поля, которые скоро будутпринадлежать ей, и почувствовала, как волна радости поднимается в душе. ВКристел проснулась любовь к этой земле, не зря отец завещал ей это ранчо. Онавспомнила его последние слова: «...никогда не расставайся с ним... с нашимранчо...» Она вспомнила свои чувства, когда пришлось покинуть эти места.Кристел снова посмотрела на Спенсера.

– Отец, умирая, завещал ранчо мне, а они не сочлинужным сказать об этом. Мне кажется, именно поэтому они все меня такненавидели. – Он видел, как ее потрясло услышанное и увиденное. – И что же мнетеперь со всем этим делать?

– Жить здесь и работать. Это очень красивое место. Вовсяком случае, оно таким было и в один прекрасный день должно снова статьтаким. Могу поспорить, что виноградники могут приносить отличный доход, да ипшеница тоже.

– Спенсер, – она вдруг улыбнулась, – а ведь я дома.

– Да, – он тоже улыбнулся, – черт возьми, тыдействительно вернулась домой. А ведь ты не хотела сюда ехать.

Они оба улыбались, затем побрели к машине, не зная, куда имотправиться дальше.

– Она сказала, что мы можем пожить в коттедже.

– Мы? – улыбнулся он. – Она знает, что я здесь?

– Нет... ну ладно тебе... она сказала, что я могу. Но,по-моему, это совсем не важно. – В любом случае она не хотела оставаться здесь,пока жива мать. – Давай уедем куда-нибудь, а вернемся позже.

Он кивнул, и они пошли к машине.

Заехав на станцию попрощаться с Бойдом, они сообщили ему,что скоро вернутся. Это получилось даже скорее, чем они думали. Бойд позвонилим в гостиницу в ту же ночь и сказал, что ее мать умерла почти сразу же послетого, как они уехали. Кристел долго сидела, не говоря ни слова, и пыталасьпонять, что она чувствует. Ей не было ни грустно, ни радостно, даже гнева онатеперь не испытывала. Казалось, все забыто. Она вспоминала лишь женщину,которую знала с самого рождения, которая была ее матерью. И еще было радостнооттого, что ранчо теперь принадлежит ей, как того хотел отец. Она, правда,совершенно не представляла, что с ним делать, но теперь есть где жить.

Кристел и Спенсер вернулись на ранчо на следующий день, ачерез два дня похоронили мать на берегу реки, рядом с остальными. Два дняКристел раздумывала, как ей поступить. Все это время они жили у Бойда с Хироко.Наконец она решила, что переедет в большой дом и поселится в своей старойкомнате вместе со Спенсером. Ее старая кровать все еще стояла там, и пол так жескрипел. Казалось, ничего не изменилось. И все же все было совсем по-другому,когда они в тот же вечер брели со Спенсером, взявшись за руки, через поле,любуясь закатом. Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался. Странная все-такиштука жизнь. Кристел никак не могла до конца поверить, что она свободна, идетпо своей земле. Несколько дней назад у нее не было ничего, а теперь в еераспоряжении огромное ранчо, завещанное отцом.