Он приналёг на педали, что было нелегко, потому что улицазабирала в гору, но мускулы у Фандорина были стальные и через минуту-другуюгонки псы начали отставать.

К номеру 129 молодой человек прибыл весь мокрый от пота.Усталости, однако же, он не чувствовал – сейчас любые испытания были емунипочём.

Достопочтенный патрон драгоценнейшей женщины земли проживалв двухэтажном особняке красного кирпича, выстроенном по канонам славногогеоргианского стиля. В доме, несмотря на поздний час, не спали – окна светилисьи внизу, и наверху.

Изучая местность, Фандорин с удивлением обнаружил, что ужебывал здесь раньше. По соседству виднелась высокая ограда с ажурными воротами,а за ней – знакомое белое палаццо с колоннами: поместье Дона Цурумаки, гдеЭраст Петрович увидел О-Юми впервые.

Владение Булкокса уступало соседнему и размером, ипомпезностью – и это было очень кстати: для преодоления полуторасаженной оградыяпонского нувориша понадобилась бы лестница, в то время как перемахнуть черездеревянный забор англичанина ничего не стоило.

Не долго думая, Эраст Петрович так и поступил. Но не успелон сделать и нескольких шагов, как увидел, что по лужайке к нему несутся трибыстрые тени – то были огромные молчаливые мастифы, чьи глаза сверкнули влунном свете зловещим зелёным фосфором.

Пришлось спешно ретироваться назад к забору, и еле-елеуспел.

Сидя на кромке с поджатыми ногами и глядя на ощеренныепасти, титулярный советник немедленно придумал для этой сцены соответствующийзаголовок: «HAPLESS LOVER CHASED BY MASTIFFS» [23].

Какой позор, какое мальчишество, сказал себе вице-консул, ноне образумился, а лишь закусил губу – так разъярило его собственное бессилие.

О-Юми совсем рядом, за одним из этих окон, но как быть спроклятыми псами?

Титулярный советник с симпатией и почтением относился ксобачьему племени, но сейчас он безо всяких сантиментов пристрелил бы проклятыханглийских тварей из верного «герсталя». Ах, почему технический прогресс до сихпор не изобрёл бесшумного пороха!

Мастифы не трогались с места. Смотрели вверх, скребякогтистыми лапами по доскам. Гавкать не гавкали – такая уж у этих аристократовбыла выучка, но рычали, и самым кровожадным образом.

Вдруг с дальнего конца улицы донёсся заливистый плебейскийлай.

Эраст Петрович обернулся и увидел своих давешних знакомцев –бродяжек с моста Ятобаси. Неужто примчались по следу, подумал было он, норазглядел, что дворняги гонятся за бегущим человеком.

Тот не останавливаясь махнул рукой – раздался жалобный визг.Махнул рукой в другую сторону – снова визг, и свора отстала.

Маса, то был верный фандоринский вассал Маса! В руке ондержал деревянную дубинку, к которой на цепи крепилась вторая, точно такая же.Фандорин уже знал, что это неказистое, но эффективное оружие называется нунтякуи что Маса отлично умеет им пользоваться.

Подбежав, камердинер поклонился сидящему на заборегосподину.

– Как ты меня нашёл? – спросил Эраст Петрович ипопробовал сказать то же по-японски, – Доо… ватаси… сагасу?

Уроки японского были не напрасны – Маса понял! Вынул из-запазухи вчетверо сложенный листок, развернул.

Ах да, схема Сеттльмента, на которой карандашом проведена линияот консульства к номеру 129.

– Это не служба. Сигото – ииэ. Иди, иди, – замахалтитулярный советник на Масу. – Никакой опасности нет, понимаешь? Кикэн –ииэ. Вакару!

– Вакаримас, – поклонился слуга. – Mотиронвакаримас. О-Юми-сан.

От неожиданности Эраст Петрович покачнулся и чуть незагремел с забора, причём в неправильную сторону. Кое-как восстановилравновесие. О слуги, слуги! Давно известно, что они знают о своих хозяевах кудабольше, чем те думают. Но как?! Откуда?!

– Откуда ты з-знаешь? Доо вакару?

Японец сложил короткопалые ладони, прижался к ним щекой –будто спит. Забормотал:

– О-Юми, О-Юми… Мирая…

«Милая»?

Неужто он повторял её имя во сне?

Титулярный советник опустил голову, тяжко страдая отунижения. Маса же подпрыгнул – заглянул по ту сторону забора. Сообразил причинустранной дислокации вице-консула и принялся вертеть башкой вправо-влево.

– Хай, – сказал он, – Сёсё о-мати кудасаи.

Бросился к собачьей стае, вяло перебрехивавшейся у соседнегозабора. Взял одну псину, перевернул, понюхал – отшвырнул. Так же поступил совторой. Но третью не выпустил – зажал под мышкой и вернулся к господину.Дворняжки снесли этот произол молча – видно, уважали силу; лишь пленницажалобно поскуливала.

– На что она т-тебе?

Не выпуская добычи, Маса умудрился влезть на забор – шагах вдесяти от Фандорина.

Перекинул ноги, спрыгнул и что было духу понёсся к калитке.Мастифы ринулись к коротышке, готовые разодрать его на куски. Но шустрыйкамердинер открыл щеколду и швырнул дворняжку на землю. Та с визгом бросиласьна улицу, и здесь произошло истинное чудо: вместо того чтобы растерзать чужака,сторожевые псы бросились за собакой.

Она улепётывала от них, отчаянно работая лапами. Мастифыдружно, башка к башке, бежали следом.

Да это же сука в течке, дошло вдруг до Фандорина. Ай даМаса, светлая голова!

Стая тоже снялась с места, кинулась за устрашающимикавалерами, но держала почтительную дистанцию. Через пять секунд на улице неосталось ни одного четвероногого.

Маса вышел из калитки и церемонно поклонился, приглашаяжестом пожаловать во двор. Эраст Петрович скинул плащ слуге на руки, отдалшляпу и вошёл – не через забор, а приличным манером, через дверь.

Издали доносился заливистый лай и протяжный войлюбвеобильного собачьего сообщества.

Забыть обо всем,

Нестись сломя голову —

Таков зов любви.

Эраст Петрович перебежал широкий, ярко освещённый лунойгазон. Обошёл дом – если лезть в окно, лучше это делать с задней стороны, чтобне увидел какой-нибудь поздний прохожий.

За домом оказался густой, тенистый сад – как раз то, чтонужно.

Привстав на цыпочки, авантюрист заглянул в первое от углаокно. Увидел просторную комнату – столовую или гостиную. Белая скатерть,догорающие свечи, остатки ужина, сервированного на двоих.

Заныло сердце.