– Как мудро, что ты решил сперва снискать расположение слугЭлизабет.

Реакция в гостиной на сообщение Бентнера, что «здесьТорнтон, он силой ворвался в дом», оказалась различной. Вдовствующая герцогинябыла в восторге, Джулиус испытал одновременно облегчение и тревогу, Александранасторожилась, а Элизабет, которая не могла дождаться, когда же дядя объявитей, зачем явился, не знала, что и думать. И только Люсинда не выказала нималейших признаков волнения, однако отложила шитье в сторону и выжидательнопосмотрела на дверь.

– Проводи его сюда, Бентнер. – В наступившем молчании голосДжулиуса Камерона прозвучал неестественно громко.

Элизабет слегка удивилась, увидев рядом с Яном Дункана, нокогда Ян, не глядя ни на кого, направился прямо к ней, пристально глядя ей вглаза, внезапно заволновалась.

– Надеюсь, вы уже оправились после вчерашнего испытания набалу? – ласково спросил он, поднося к губам ее руку.

Элизабет подумала, что он выглядит невероятно красивым вэтой терракотовой визитке, плотно облегавшей широкие плечи, песочных брюках,обтягивавших длинные стройные ноги и кремовой шелковой рубашке, которая ещесильнее оттеняла его загорелое лицо и шею.

– Благодарю вас, вполне, – ответила она, стараясь незамечать поднимающееся по руке тепло от его поцелуя. Он еще на секунду задержалее руку в своей, потом с сожалением отпустил, предоставив ей занятьсяпроцедурой представления гостей.

Несмотря на снедавшую ее тревогу, Элизабет рассмеялась просебя, когда представила обществу Дункана. Все присутствующие на минуту утратилидар речи – так же, как в свое время и она, – узнав, что ближайшим родственникомэтого дьявола Яна Торнтона является священнослужитель. Дядя Джулиус разинулрот,

Алекс широко раскрыла глаза, герцогиня протянула Дункануруку и недоверчиво посмотрела на Яна.

– Правильно ли я поняла, Кенсингтон, – громко спросила онаЯна, – вы связаны родственными узами с духовным лицом?

Ян слегка приподнял брови и вместо ответа склонил голову вироничном поклоне, но Дункан, который отчаянно стремился представить племянникав выгодном свете, сделал неудачную попытку обратить все в шутку и с милойулыбкой сказал:

– Почему-то эта новость всегда вызывает одну и ту жереакцию.

– По-моему, не надо долго думать, чтобы догадаться опричине, – сухо обронила герцогиня.

Ян уже открыл рот, чтобы дать этой старой карге достойныйответ, но уперся взглядом в Джулиуса Кэмерона. Его присутствие почему-тотревожило Яна, но через минуту он пришел просто в бешенство, когда этот человеквышел на середину комнаты и торжественным голосом объявил,

– Ну вот теперь, когда все собрались, я могу наконецсказать. Бентнер, шампанского! Элизабет, мои поздравления. Надеюсь, ты выкажешьсебя примерной женой и не пустишь на ветер те деньги, которые еще остались уэтого человека.

В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключениемЭлизабет, у которой комната поплыла перед глазами.

– Что? – наконец выдохнула она.

– Ты помолвлена.

С быстротой огня гнев начал распространяться у нее по жилами мгновенно охватил все ее существо.

– В самом деле? – опасно спокойным голосом спросила она,думая, что дядя имеет в виду Белховена или Марчмэна. – И с кем же?

Словно во сне, она увидела, что дядя Джулиус поворачиваетсяк Яну, который смотрит на него убийственным взглядом.

– Со мной, – резко бросил Ян, не отрывая колючего льдистоговзгляда от

Джулиуса Камерона.

– Решение окончательное, – предупреждающим тоном произнесдядя и, полагая, что Элизабет будет приятно узнать, какую денежную ценность онапредставляет, добавил: – За эту честь он заплатил целое состояние. А мне непришлось выложить ни шиллинга.

Элизабет, которая понятия не имела, что эти двое ужевстречались раньше, повернула к Яну пылающее лицо. – О чем он говорит? –сдавленным шепотом проговорила она. – Он говорит, – натянутым голосом ответилЯн, все еще не веря, что его романтические планы сметены идиотской выходкойДжулиуса, – что мы помолвлены. Все бумаги уже подписаны.

– Да вы… вы… невыносимый, зарвавшийся… – от подступившихслез у нее прервался голос, и она на несколько секунд замолчала. – Вы даже неудосужились спросить меня?

С трудом оторвав взгляд от Джулиуса, Ян повернулся кЭлизабет, и сердце его сжалось от ее горестного взгляда.

– Почему бы нам не перейти куда-нибудь в другое место, гдемы могли бы обсудить все это наедине? – мягко спросил он, приближаясь к ней идотрагиваясь до ее локтя.

Словно ужаленная, Элизабет резко отдернула руку.

– Зачем же? – дрожа от негодования, воскликнула она. – –Кчему считаться с моими чувствами? Вы всегда выставляли меня на посмешище, ссамой первой минуты нашего знакомства. Так стоит ли нарушать традицию?

– Элизабет, – попытался остановить ее Дункан, – Ян простохотел, чтобы восторжествовала справедливость. Когда он узнал, какие печальныепоследствия повлекло за собой…

– Заткнись, Дункан! – прорычал Ян, но было уже поздно, глазаЭлизабет расширились от ужаса, что ее пожалели.

– И какие же такие «печальные последствия» повлекло за собоймое знакомство с вами? – спросила она. В ее чудесных огромных глазах сверкалислезы унижения и злости.

Ян схватил ее за локоть.

– Идемте или я просто унесу вас отсюда. Элизабет знала, чтоон не бросает слов на ветер, и потому, отдернув руку, яростно процедила:

– Как вам будет угодно.

Когда они очутились в коридоре, Ян распахнул первуюпопавшуюся дверь и, затащив туда Элизабет, плотно закрыл ее. Выйдя на серединукомнаты, она круто развернулась к нему, уперев кулачки в бока.

– Вы чудовище! – прошипела она. – Как вы смеете меня жалеть!

Она сделала именно тот вывод, которого Ян и опасался,отреагировала именно так, как он ожидал. Да и как иначе могла воспринятьжалость к себе гордая красавица, которая говорила ему, будто живет в настоящемдворце и ведет активную светскую жизнь.

– Вы ошиблись в выборе слова. Между сожалением о каких-либодействиях и жалостью к человеку, пострадавшему от этих действий, существуетбольшая разница, – попытался переключить ее внимание Ян.

– Не смейте играть со мной в эти игры! – дрожащим голосомвскричала она.

Ян мысленно поздравил ее с тем, что она разгадала ход егомыслей, даже в состоянии шока перехитрить Элизабет было непросто.