Спенсер назвал ей адрес небольшого бара, который он хорошознал, и она пообещала встретиться с ним в четыре часа.

К тому времени Брайен все еще не вернулся, и Кристел нерешилась взять машину, которую он оставил в ее распоряжении, а села в такси.Она боялась, что водитель лимузина может рассказать о них репортерам, еслиузнает ее или Спенсера.

На ней были огромная шляпа, меховая шуба и темные перчатки.Когда Кристел приехала, он уже ждал ее. Его волосы, в которых появилось ещебольше седины, запорошил снег. Глядя на него, она не могла не вспомнить, как онвыглядел тогда, когда они встретились в первый раз: его белые брюки и свитер,красный галстук, блестящие черные волосы и теплую улыбку. Он почти совсем неизменился. Зато изменилась она. Можно с уверенностью сказать, что в этойдвадцативосьмилетней женщине мало что осталось от четырнадцатилетней девочки.

– Спасибо, что пришла. – Он нагнулся и взял ее за руку,потом они вошли в бар и уселись за столик. – Мне необходимо было тебя увидеть,Кристел. – Она улыбнулась. Сын так похож на отца, на отца, которого никогда невидел и никогда не увидит. Сын – счастье и смысл ее жизни. – А твои дела идуткак нельзя лучше. – Он тоже улыбнулся. – Я видел все твои фильмы.

Она рассмеялась, почувствовав себя вновь девчонкой:

– Кто мог предположить тогда, много лет назад...

– Да, я помню, как ты в первый раз призналась, чтохочешь стать кинозвездой. – Потом он добавил: – Ты еще не продала ранчо?

– Бойд и Хироко живут теперь там со мной. И я приезжаюдовольно часто. – «Чтобы побыть там с твоим сыном... с нашим сыном...»

– Мне бы очень хотелось побывать там. – От этих словКристел бросило в дрожь. Но она знала, что по крайней мере четыре года он будетслишком занят, чтобы даже думать об этом.

И потом она решилась задать вопрос, над которым думаланакануне вечером:

– А ты все еще женат? – Она ничего не читала в газетахо разводе, и, зная, что Кеннеди католик, полагала, что Спенсер не развелся,иначе не получил бы такой ответственный пост.

Он огорченно кивнул:

– Да, но это только видимость. За этим нет абсолютноничего. А когда я вернулся... она все про нас знала. И самое смешное, ей на этосовершенно плевать. Она захотела остаться женой из своих собственныхсоображений, которые не имеют с моими ничего общего. И теперь она получила то,о чем так мечтала. – Он по-мальчишески улыбнулся. – Во всяком случае, она такдумает. Так же как ты мечтала стать кинозвездой, она с детства спала и виделасебя замужем за кем-нибудь, кто бы имел положение в обществе. Мы совершенноразные люди, но должен признать, что ее приемы просто великолепны. – В егословах слышалась не столько горечь, сколько обида. Он должен расстаться сженщиной, которую любил, и почти десять лет провести в обществе совершеннопостороннего человека. – Теперь, полагаю, мы все достигли того, чего хотели,правда? – Кинозвезда, помощник президента и жена человека, который имеетположение в обществе. Но у него нет главного, для чего стоит жить, – женщины,которую он любил вот уже пятнадцать лет. – Когда ты уезжаешь?

– Завтра.

– С Брайеном Фордом?

– Да. – Она посмотрела ему прямо в глаза, прекраснопонимая, что он хочет узнать. Но она не собиралась говорить ему об этом, а онне хотел спрашивать. Это причинило бы им обоим слишком много страданий.

– Некоторые твои фильмы просто замечательные.

– Спасибо. – Она улыбнулась. Как бы много она хотелаему сказать, но знала, что не вправе этого делать.

Он снова рассмеялся:

– Я видел, как ты получала «Оскара». Я готов былрасплакаться. Ты выглядела великолепно, Кристел... ты все хорошеешь...становишься все лучше и лучше... как будто ничего не меняется.

– Я становлюсь старше. – Она рассмеялась. – Я помнюсебя. Мне казалось в детстве, что тридцать лет – это уже почти смерть.

Он тоже засмеялся. Она удивительно молодая и потрясающекрасивая. Он по сравнению с ней чувствовал себя дряхлым старичком, к тому жестрашно одиноким.

Они поговорили еще немного, а потом он посмотрел на часы.Ужасно, но он должен уйти от нее. Он приглашен на обед в Белый дом к семичасам, и ему еще надо заехать домой за Элизабет и переодеться.

– Можно мне тебя подбросить?

– Не знаю, стоит ли тебе это делать. – Она все ещеволновалась за него, и он улыбнулся.

– Мне кажется, ты уж очень осторожничаешь. Я же непрезидент, ты ведь знаешь. Я только помощник. В отличие от того, что думает мояжена, я вовсе не такая уж великая персона.

Она скользнула в его лимузин, и они поехали в отель. Он таки не спросил ее, почему она не вышла замуж, а она не стала спрашивать, почему унего нет детей. Они говорили про бал, который состоялся накануне, а потом вдругмашина остановилась, и Спенсер посмотрел на нее умоляюще, крепко держа ее заруку.

– Я не хочу снова расставаться с тобой. Все шесть лет ятак тосковал по тебе. – Это были именно те слова, которые он хотел сказать ей,когда звонил и умолял о встрече. Он хотел сказать, что все еще любит ее.

– Спенсер, не надо... теперь для нас все слишкомпоздно. Ты замечательно преуспел в жизни. Не надо все портить.

– Не будь глупой. Все это может кончиться через четырегода. Неужели ты не понимаешь? Неужели для тебя ничего не значит, что у нас-тоничего не кончается вот уже пятнадцать лет? И сколько ты еще собираешься ждать?Пока мне стукнет девяносто?

Она рассмеялась, а он, закрыв глаза, наклонился и поцеловалее. От его поцелуя у нее перехватило дыхание, и когда их губы разомкнулись, вглазах у нее стояли слезы. Ей нечего было сказать ему. Для его же блага она недолжна с ним встречаться, хотя так тяжело думать об этом. И он никак не могэтого понять.

– Если я окажусь в Калифорнии, можно я встречусь стобой?

– Я... нет-нет... там Брайен... не надо... Он отрешенноспросил:

– Ты что, живешь вместе с Фордом?

Она покачала головой. Они оба избегали этой темы, но каждыйпо своим соображениям.

– Нет... я живу одна...

Он счастливо улыбнулся и снова поцеловал ее, пока водительстоял на морозе, дожидаясь, когда они закончат разговор.

– Я позвоню тебе, как только смогу.

– Спенсер!

Он заставил ее замолчать, целуя ее в последний раз, а потомс улыбкой посмотрел на нее:

– Я люблю тебя... и всегда буду любить... и если тыдумаешь, что тебе удастся убедить меня в обратном, то ты глубоко ошибаешься.

Они жили так далеко друг от друга, так часто и старательноизбегали встреч, теряли друг друга из виду, и вновь находили, и снова теряли,теперь им нет смысла притворяться. Так же как и он, она понимала, что онисозданы друг для друга. Но любой неосторожный шаг может разрушить все то, чтодалось ему с таким трудом, и она не хотела, чтобы это произошло.