Наслаждаясь минутой, человек большого света немного потомилпублику. Смахнул с несколько помятого сюртука пылинку, поправил манжету. Ампулуаккуратно положил в жилетный карман, предварительно поцеловав и прошептав: «О,мой кусочек счастья!». Победно улыбнулся.

– Ах, как мало меня ценят! – воскликнул он. –И как дёшево платят! А чуть что, сразу ко мне: «Расскажите, разузнайте,выведайте». Онокодзи знает всё и обо всех. Помяните моё слово, джентльмены. Вгрядущем столетии, до которого я вряд ли доживу по причине хрупкости организма,самым дорогим товаром станет осведомлённость. Дороже золота, бриллиантов и дажеморфия!

– Хватит болтать! – рявкнул сержант. –Отберу!

– Вот как разговаривают красноволосые с отпрыскомдревней японской фамилии, – пожаловался князь Асагаве, но, когда тотугрожающе схватил его за лацкан, перестал валять дурака. – Господин Суга –большой педант. Настоящий поэт бюрократического искусства. В этом и заключаетсясекрет его могущества. За годы службы в полицейском ведомстве он собралсекретный архив из сотен папочек.

– Никогда об этом не слышал, – качнул головойинспектор.

– Естественно. Я тоже. До тех пор, пока в одинпрекрасный день Суга меня не вызвал к себе в кабинет и кое-что не показал. Ах,я человек с фантазией, живу, как бабочка. Меня нетрудно схватить грубымипальцами за крылышки. Вы, господа, не первые, кому это удалось… – Князьгорестно вздохнул. – Тогда-то, в ходе очень неприятного для меняразговора, Суга и похвастался, что у него есть того же рода отмычки ко многимвлиятельнейшим особам. О, господин интендант отлично понимает, сколь великоебудущее уготовано осведомлённости!

– Чего он от вас хотел? – спросил Фандорин.

– Того же, чего и все. Сведений об одном человеке. Иполучил. Видите ли, содержание моей папочки таково, что я не осмелилсяупорствовать.

Сержант хмыкнул:

– Малолетние девочки?

– Ах, если бы… Это вам знать ни к чему. Для вас важно,что я дал Суге, чего он хотел, но не пожелал и впредь быть марионеткой в егоруках. Обратился за помощью к мастерам тайных дел – разумеется, не сам, черезпосредника.

– К мастерам тайных дел? – воскликнулТвигс. – Уж не про синоби ли вы говорите?

Доктор и вице-консул переглянулись. Неужто?

– Именно к ним, – как ни в чем не бывало ответилОнокодзи и зевнул, изящно прикрыв рот наманикюренной ручкой. – К милым,добрым ниндзя.

– З-значит… Значит, они существуют?!

Перед глазами Эраста Петровича, сменяя друг друга, возниклисначала разинутая пасть змеи, потом багровая маска человека без лица.Вице-консул передёрнулся.

Врач недоверчиво покачал головой:

– Если бы ниндзя сохранились, об этом было бы известно.

– Кому надо, знают, – пожал плечами князь. –Люди, занимающиеся этим ремеслом, рекламу в газетах не печатают. Наш род ужетриста лет пользуется услугами клана Момоти.

– Тех самых?! Потомков великого Момоти Тамбы, которыйзастрелил из лука волшебницу, прикинувшуюся луной?!! – Голос докторазатрепетал.

– Угу. Тех самых.

– Стало быть, в 1581 году на горе Хидзияма самураиперебили не всех? Кто-то спасся?

– На какой горе? – Онокодзи был явно не силён вистории отечества. – Понятия не имею. Знаю лишь, что мастера из кланаМомоти обслуживают весьма узкую клиентуру и берут за работу очень дорого. Затосвоё дело знают. Мой посредник, старший самурай покойного батюшки, связался сними, дал заказ. Синоби разузнали, где Суга прячет свой тайник. Если васинтересует заговор против Окубо, можно не сомневаться, что именно там хранятсявсе нужные вам сведения. Суга не уничтожает документов, они – его инвестиция вбудущее.

– Не сомневаюсь, что мои пропавшие донесения тожетам! – быстро сказал Асагава, обращаясь к Фандорину.

Но того сейчас больше занимали мастера тайных дел.

– А как связываются с ниндзя? – спросил титулярныйсоветник.

– При нашем дворе этим ведал старший самурай. Самоедоверенное лицо при князе. Представители одного и того же семейства, они служатнам почти четыреста лет. То есть служили… – вздохнул Онокодзи. – Теперь нестало ни княжеств, ни преданных вассалов. Но наш, душа-человек, по старойпамяти выполнил мою просьбу. Даже заплатил Момоти аванс из собственных средств.Золотой старик! Для этого ему пришлось заложить родовое поместье. Синоби хорошопоработали и, как я уже сказал, нашли тайник. Но не полезли в него, потребовалиещё денег – таковы были условия договора. Я же как назло в ту пору сидел намели и не смог внести платёж. Ниндзя к таким вещам относятся болезненно. Еслизаказчик нарушил условия, ему конец. Убьют, причём каким-нибудь кошмарнымспособом. О, это ужасные, просто ужасные люди!

– Но вы-то, приятель, вроде живы, – заметилЛокстон.

Князь удивился:

– А при чем здесь я? Заказчиком для них был наш вассал.Ему и пришлось держать ответ. Вдруг, ни с того ни с сего, старик заболелстранной болезнью. У него распух и вывалился язык, потом почернела кожа,вытекли глаза. Бедняжка кричал криком двое суток, а затем умер. Знаете, ниндзя– виртуозы по части приготовления всяких необычных снадобий, как исцеляющих,так и умертвляющих. Про синоби рассказывают, что они…

– Черт с ними, с синоби! – перебил сержант кнеудовольствию Эраста Петровича. – Где тайник? Самурай вам успелрассказать?

– Да. Тайник у Сути всегда под рукой. В прошлом годупостроили новое здание полицейского управления, в квартале Яэсу. Суга, в тупору вице-интендант, лично руководил строительством и, втайне от всех,пристроил к своему служебному кабинету секретную комнату. Работами руководиламериканский архитектор. Он потом утонул. Помните эту печальную историю? О нейписали во всех газетах. В благодарность за хорошо выполненный заказ полицейскоеуправление устроило для архитектора и лучших рабочих прогулку на пароходе, апароход возьми и перевернись… Среди лучших рабочих были трое, которые строилитайник.

– Какое злодейство! – ахнул инспектор. –Теперь я понимаю, почему, сделавшись начальником управления, Суга остался впрежнем кабинете. А у нас все восхищаются его скромностью!

– Как попасть в тайник? – спросил Фандорин.

– Точно не знаю. Там какой-то хитрый рычаг – это всё,что сообщили синоби моему старичку. Больше, джентльмены, я ничего не знаю, носогласитесь, что мои сведения имеют для вас чрезвычайную ценность. По-моему, выдолжны меня немедленно выпустить.