Этот тост заставил их с запозданием вспомнить молчаливуюдуэнью, которая с абсолютно бесстрастным лицом стояла подле них.

– И за вас, мисс Трокмортон-Джонс, – сказал Дункан сглубоким галантным поклоном, – за то, что приняли лауданум и выложили мне всюправду о том, как Ян поступил с этой девушкой дна года назад. Именно это, итолько это, сдвинуло, как говорится, поз с места. Но, – сказал Дункан, жестомподзывая лакея с шампанским, – я вижу, у вас нет бокала, моя дорогая, чтобыприсоединиться к нашим тостам.

– Я не пью спиртного, – сообщила Люсинда Дункану. – Болеетого, мой дорогой, – добавила она с неопределенной гримасой, являющейся чем-тосредним между улыбкой и ухмылкой, – я никогда не принимаю лауданум. – И сделавэто поразительное заявление, она подхватила свои неизменно серые юбки и ушлапрочь, чтобы испортить настроение кому-нибудь еще. Онемевшие мужчины молча смотрелией вслед, затем обменялись вопросительными взглядами и наконец разразилисьвзрывами хохота.

Элизабет приняла у Яна бокал с шампанским.

– Спасибо, – сказала она и указала ему на Дункана, герцога иДжейка, которые громко предавались веселью. – Кажется, они чудесно проводятвремя, – заметила она.

Ян отсутствующим взглядом посмотрел на группу смеющихсямужчин, затем на нее.

– Как ты хороша, когда улыбаешься. Он говорил тихим голосом,и в глазах его Элизабет заметила усталость. Неверно истолковав причину этого,она мягко спросила:

– Может быть, нам пойти отдохнуть?

Она сама буквально валилась с ног, но поскольку до этого ейне приходилось присутствовать на свадебных приемах, она считала, что протоколэтого мероприятия такой же, как всегда: хозяин и хозяйка не могут уйти до техпор, пока последний гость не уедет домой или не отправится спать в отведеннуюему комнату. Сегодня все спальни в доме будут заняты, так как на утро былзапланирован свадебный завтрак, после которого собирались устроить охоту.

– Меня совсем не тянет в сон, просто я немного устала оттакого количества улыбок, – сказала она мужу, улыбнувшись и кивнув очередномугостю, который в этот момент на нее посмотрел. Повернувшись к Яну, оназаботливо предложила: – У тебя был сегодня трудный день. Я уверена, все поймут,если ты уйдешь отдохнуть.

– Не сомневаюсь, – сухо ответил он, и Элизабет с удивлениемзаметила, как внезапно заблестели его глаза.

– А я останусь и постою за тебя, – вызвалась она. Его глазазаблестели еще сильнее.

– А тебе не кажется, что если я удалюсь один, это будетвыглядеть несколько странно?

Элизабет знала, что это может показаться если не странным,то по крайней мере невежливым, но занятая пришедшей ей мыслью, она успокоилаего:

– Предоставь это мне. Если кто-нибудь спросит, я извинюсь затебя.

У него задрожали губы.

– Чистое любопытство – какое извинение ты найдешь для меня?

– Я скажу, что ты плохо себя чувствуешь. Конечно, я не будуприписывать тебе ничего серьезного, а то нас уличат во лжи, когда утром ты какни в чем не бывало появишься за завтраком, а потом поедешь на охоту. – Онанемного поколебалась, затем решительно заявила: – Я скажу, что у тебя болитголова.

Ян с трудом удерживался от смеха.

– Я очень благодарен вам, миледи, но эта ложь вынудит менявесь следующий месяц провести на дуэльной площадке, защищаясь от клеветыотносительно моей… э-э… мужественности.

– Почему? У мужчины не может болеть голова?

– В свадебную ночь не может, – с шаловливой улыбкой сказалон.

– Не понимаю почему.

– Не понимаешь?

– Нет. И не понимаю, почему они до сих пор не уходят, –добавила она сердитым шепотом. – Я никогда не была на свадебных приемах, но мнекажется, им давно пора в постель.

– Элизабет, – сказал он, стараясь не засмеяться, – насвадебных приемах гости не могут уйти раньше жениха и невесты. Если тыоглянешься, то увидишь, что мои двоюродные бабушки уже клюют носом в своихкреслах.

– О-о! – воскликнула она, мгновенно раскаявшись в своихсловах. – Я не знала. Почему ты не сказал мне раньше?

– Потому что, – сказал он, предлагая ей руку и уводя квыходу, – мне хотелось, чтобы ты насладилась каждой минутой этого бала, дажеесли бы для этого пришлось принести из сада подпорки для кустов и предложить ихгостям, чтобы они не попадали с ног.

– Кстати, о кустах, – сказала она, бросая с балконапоследний признательный взгляд на гирлянды цветов и горшки с цветущимидеревьями и кустами, которые занимали добрую четверть залы, – все говорят отом, чтобы взять на вооружение твою идею превратить бальную залу в цветущийсад. Ты стал родоначальником новой моды.

– Ты бы видела свое лицо, как видел его я, когда ты вошла взалу и увидела, что я с ней сделал.

Элизабет вспомнила, как они открыли бал: когда оркестрпроиграл вступление к вальсу, Ян увлек Элизабет в глубину залы – вимпровизированный сад «их прошлого».

– Наверное, мы были единственной парой, – сказала она,поднимая к нему смеющееся лицо, – которая когда-либо открывала бал, танцуявальс в углу залы.

– Ты была против?

– Ты же знаешь, что нет, – ответила она, спускаясь с ним порезной лестнице.

Он остановился у дверей спальни, открыл перед ней дверь иуже хотел заключить ее в объятия, но отстранился, увидев появившихся вкоридоре, служанок, разносивших по комнатам постельное белье для гостей.

– У нас еще будет для этого время, – прошептал он. – Стольковремени, сколько мы захотим.

Не замечая недовольного лица Берты, которая расчесывала еетяжелые волосы, Элизабет сидела за туалетным столиком в шелковой кружевнойрубашке кремового цвета, которую мадам Ласаль посоветовала ей надеть в первуюсвадебную ночь.

Глубокий треугольный вырез рубашки сильно обнажал ее грудь,а высокий соблазнительный разрез открывал длинную красивую ногу, но Элизабет недумала об этом. Во-первых, она знала, что будет скрыта одеялом, а во-вторых,теперь, когда впервые после утреннего визита Вордсворта она осталась наедине ссобой, ей было куда труднее отмахнуться от его обвинений в адрес Яна.

Безуспешно пытаясь переключить свои мысли на что-нибудьдругое, Элизабет взволнованно вскочила со стула и наконец разглядела своюночную рубашку.

Наклонив голову, чтобы Берте было удобнее расчесывать ееволосы, она вдруг вспомнила объяснение Люсинды того, как появляются дети. Таккак Ян выразил горячее желание иметь детей, не исключено, что он захочет начатьсегодня же ночью, и если так, то они, видимо, будут спать в одной постели.