Она нахмурилась, раздумывая над объяснением Люсинды, теперьоно показалось ей каким-то несерьезным и мало похожим на правду. Она выросла вдеревне и имела представление о том, как размножаются животные, но, с другойстороны, понимала, что для людей такой отталкивающий способ вряд ли приемлем. Ивсе же: только от того, что супруг целует в постели? Тогда почему появляютсяскандальные слухи, что та или иная женщина родила ребенка не от своего мужа?Очевидно, существуют и другие способы зачатия детей, и Люсинда располагаетнеполной информацией.

Это привело ее к мысли об их спальных комнатах. Ееапартаменты были смежными с его, и она не знала, в чьей спальне они будутспать, если он захочет лечь вместе с ней. Словно в ответ на ее невысказанныйвопрос дверь, соединявшая ее спальню со спальней Яна, отворилась, и Бертаиспуганно подпрыгнула: как и большинство слуг Элизабет, она все еще побаиваласьЯна и сердилась на него.

Бросив на него негодующий взгляд, она поспешно удалилась.

Элизабет же в отличие от нее смотрела на мужа с восхищением– такой легкой, уверенной и в то же время расслабленной походки не было большени у кого. На нем все еще были брюки от официальной фрачной пары, но сам фрак ижилет с шейным платком он уже снял, оставшись в белой рубашке с кружевнымиманжетами. Порот рубашки был расстегнут, открыв сильную загорелую шею. В такомвиде он смотрелся не менее элегантно и мужественно, чем в официальном костюме.

У Элизабет на мгновение мелькнуло воспоминание о Вордсворте,но она с негодованием прогнала его.

Она встала и шагнула к нему, но тут же замерла,остановленная золотистой вспышкой в его глазах, окинувших взглядом ее тело,просвечивающее сквозь тонкую ткань рубашки. Ее охватила необъяснимая дрожь, онарезко повернулась к зеркалу и в смятении провела рукой по волосам. Ян подошел кней сзади и паял за плечи.

В зеркале она видела, как он опустил голову, и почувствовалана шее теплое прикосновение его губ, отчего по ее телу прошла сладкая дрожь.

– Ты дрожишь, – сказал Ян таким ласковым голосом, какого онаникогда еще не слышала.

– Я знаю, – призналась она дрожащим голосом. – Только незнаю почему.

Его губы изогнулись в улыбке.

– Не знаешь? – тихо спросил он. Элизабет покачала головой.Ей очень хотелось повернуться к нему и умолять его рассказать, что случилось сРобертом, и в то же время она боялась услышать его ответ, боялась испортить этуночь своими подозрениями, которые наверняка совершенно беспочвенны. И не менеестрашно ей было узнать, что ждет ее в этой постели….

Не в силах оторвать от него взгляд, Элизабет наблюдала взеркале, как его рука скользнула ей на талию и потянула назад, пока она неощутила спиной его крепкую грудь. Он снова наклонил голову и прижал ее крепче,потом стал медленно целовать ее в ухо, его рука скользнула вверх, к плечу,спустила с него рубашку и стала искать ее грудь.

Он медленно повернул ее к себе, снова поцеловал, на этот размедленнее.

Его руки привлекли ее ближе, и, захваченная будоражащимиощущениями, которые каждый раз пробуждали в ней его поцелуи, Элизабет ответилана его поцелуй. Ее руки замкнулись у него на шее, и в то же мгновение, как онасделала это, он подхватил ее на руки и понес в свою спальню, где на возвышениистояла огромная кровать.

От страстного поцелуя у нее закружилась голова, поэтому Яносторожно придержал ее, когда поставил снова на ноги. Но когда его пальцыпотянулись к лентам на плече, которые удерживали рубашку, она увернулась от егопоцелуя и автоматически накрыла его руку своей.

– Что ты делаешь? – тревожным шепотом спросила она. Егопальцы замерли, и

Ян перевел на нее затуманенный взгляд.

Вопрос застал его врасплох, но, заглянув в зеленые глаза, Янпонял ее беспокойство.

– А как ты думаешь, что я делаю? – осторожно переспросил он.Она заколебалась, словно боясь произнести вслух такое ужасное предположение,затем тихим голосом неохотно произнесла:

– Раздеваешь меня.

– И это тебя удивляет?

– Удивляет? Конечно. А почему это не должно меня удивлять? –спросила Элизабет, все больше сомневаясь в том, что говорила ей Люсинда.

Ян тихо сказал:

– А что тебе вообще известно о том, что происходит в постелимежду мужем и женой?

– Ты… ты хочешь сказать, имеет ли это отношение к появлениюдетей? – сказала она, цитируя его слова в тот день, когда они заключилисоглашение о помолвке.

При этих словах у него на губах появилась нежная удивленнаяулыбка.

– Ну, полагаю, пока ты можешь называть это и так.

– Я знаю только то, что говорила мне Люсинда. – Ян молчал,ожидая дальнейших объяснений, и Элизабет неохотно добавила, – Она сказала, чтов постели муж целует свою жену, и что в первый раз это больно, и что от этогопоявляются дети.

Ян разозлился на себя. Не нужно было спрашивать ее об этомдо тех пор, пока он не научит ее заниматься любовью, не испытывая при этомдевического стыда. Стараясь говорить как можно мягче, он сказал:

– Ты очень умная молодая женщина, любовь моя, и совсем непохожа на эту старую деву – твою бывшую дуэнью. А теперь скажи мне честно:неужели ты веришь, что человек живет по иным законам природы, чем весь живоймир на земле?

Его пальцы снова скользнули к атласным лентам, которыепридерживали рубашку, и развязали их.

Ян почувствовал, как она дрожит в его руках, и обнял ее,чтобы унять дрожь.

– Я обещаю тебе, – прошептал он, мысленно проклиная ЛюсиндуТрокмортон-Джонс, – что ты не найдешь ничего отвратительного в том, чтопроизойдет между нами в этой постели. – Понимая, что пребывание в неизвестностидля нее еще хуже, чем сама действительность, он наклонился и задул прикроватныесвечи.

Когда он стал снимать с нее рубашку, Элизабет вздрогнула отего прикосновения, и он понял, какую бурю чувств она должна сейчас испытывать.Крепче сжав руками ее плечи, он тихо сказал,

– Если бы я хоть на секунду мог представить, что для тебявсе будет сюрпризом, я бы объяснил тебе это еще несколько недель назад.

Как ни странно, но то, что Ян готов был рассказать ейправду, в то время как Люсинда и все остальные тщательно скрывали ее, вызвало уЭлизабет чувство благодарности и доверия к нему. Она напряженно кивнула иподождала, пока он снимет с нее рубашку, потом нырнула в постель и зарылась впростыни, уговаривая себя не впадать в панику.

Ян не предполагал, что их первая брачная ночь начнется такимобразом, и потому, раздеваясь при слабом свете единственной зажженной свечи вдальнем конце комнаты, надеялся хотя бы закончить ее так, как намеревался.Элизабет почувствовала, как кровать прогнулась под его весом, и постараласьуместить свое тело на самом краешке. Он повернулся на бок и, приподнявшись налокте, дотронулся рукой до ее щеки.