Эраст Петрович здесь позволил себе несколько уклониться отправды, но лишь в деталях. Даже если б у англичанина не было личных причин егоненавидеть, участники конспирации, напуганные странной смертью интенданта,непременно заинтересовались бы русским вице-консулом. Вместе с Сугой принималдеятельнейшее участие в расследовании заговора против Окубо – это раз. Удар поинтенданту служит интересам Российской империи – это два. Да тут ещё и три: внедавнем объяснении с Булкоксом титулярный советник был неосторожен – далпонять, что подозревает британца в намерении сжечь некие компрометирующиедокументы. В тот эмоциональный момент достопочтенный, вероятно, не придалзначения, но потом, конечно, припомнит. А уж что он теперь размышляет о русскомдипломате безотрывно и с сугубой заинтересованностью, в том можно несомневаться…

В кабинете становилось душновато. Асагава подошёл к окну,встал подле сержанта, хотел вдохнуть свежего воздуха, но вместо этогопоперхнулся злым табачным духом и закашлялся. Помахал рукой, разгоняя дымноеоблако, повернулся к окну спиной.

– Возможно, Фандорин-сан прав. Во всяком случае, лишняяпредосторожность не помешает. Разделим улики, чтобы не держать их в одномместе. Схему заберёт Твигс-сэнсэй – это понятно. Вся наша надежда теперь навас, доктор. Ради Бога, никуда не выходите из дома. Никаких визитов, никакихпациентов. Скажитесь больным.

Твигс важно кивнул, погладил себя по карману – очевидно,ключевая улика лежала там.

– Я возьму полицейские рапорты, тем более что три изних написаны мной. Вам, сержант, достаются клятвы.

Американец взял три листка, покрытых бурыми письменами, слюбопытством рассмотрел их.

– Можете на меня положиться. Бумажки будут при мне, асам я шагу из участка не сделаю. Даже ночевать тут останусь.

– Вот и отлично, это лучше всего.

– А что достанется мне? – спросил Эраст Петрович.

– На вашем попечении единственный свидетель. Этоговполне довольно.

Фандорин смешался.

– Господа… Я как раз хотел просить вас забрать у менякнязя. Видите ли, мои домашние обстоятельства несколько изменились. Я теперьникак не смогу держать его у себя… Меняю на любую из улик. И, пожалуйста, какможно скорее.

Инспектор пытливо посмотрел на вице-консула, однако задаватьвопросов не стал.

– Хорошо. Но при свете дня это невозможно – увидят. Вотчто. Я знаю, где разместить князя, есть одно хорошее место – не сбежит. Ночью,перед самым рассветом, приводите его на тридцать седьмой пирс, это у мостаФудзими.

– Б-благодарю. А если доктору не удастся расшифровка?Что тогда?

И на это у обстоятельного японца был готов ответ:

– Если сэнсэй не расшифрует схему, придётся действоватьнеофициальным путём. Мы передадим всё, что знаем, вместе с уликами ипоказаниями свидетеля, какой-нибудь из иностранных газет. Только, разумеется,не британской. Например, в редакцию «Л'Эко дю Жапон». Французы придут в восторгот такой сенсации. Пускай Булкокс оправдывается, требует опровержения – тайноестанет явным.

* * *

По дороге домой Эрасту Петровичу бросилась в глаза витринамодного магазина «Мадам Бетиз», вернее большущий рекламный плакат, весьразрисованный розочками и купидончиками: «Новинка парижского сезона! Чулки вмелкую и крупную сетку, всех размеров, с муаровыми подвязками!». Вспомнив некующиколотку, вице-консул вспыхнул. Вошёл в лавку.

Парижские чулки оказались на диво хороши, а уж навышепомянутой конечности должны были и вовсе смотреться умопомрачительнымобразом.

Фандорин выбрал полдюжины: чёрные, сиреневые, красные,белые, темно-бордовые и цвета «восход над морем».

– Какой угодно размер? – спросил надушённыйприказчик.

Титулярный советник пришёл было в смятение – о размере он неподумал, но на выручку ему явилась владелица магазина, сама мадам Бетиз.

– Анри, мсье нужен первый. Самый маленький, – проворковалаона, разглядывая покупателя с любопытством (так ему, во всяком случае,показалось).

В самом деле, самый маленький, спохватился Эраст Петрович,мысленно представив крошечную ножку О-Юми. Но откуда эта женщина знает? Тожекакое-нибудь парижское нинсо?

Хозяйка чуть отвернула лицо, всё глядя на Фандорина, потомвдруг потупилась и перевела взгляд на полки с товаром.

Это она состроила глазки, сдедуктировал титулярный советники, хоть мадам Бетиз нисколько ему не нравилась, всё же покосился на себя в зеркало.Нашёл, что, несмотря на несколько измождённый вид и помятый костюм, онположительно недурён.

– Милости прошу заходить почаще, мсье дипломат, –раздалось ему вслед.

Он удивился, но совсем чуть-чуть. Йокогама – городмаленький. Должно быть, высокий брюнет с голубыми глазами и чудесноподкрученными усиками, всегда (ну, почти всегда) безупречно одетый, успелпримелькаться.

Хоть с неба накрапывал дождик (тот самый, сливовый),настроение у Эраста Петровича было божественное. Ему казалось, что встречные смотрятна него с искренним интересом и чуть ли не провожают взглядами, что запах морячудесен, а вид кораблей на якорной стоянке достоин кисти господинаАйвазовского. Титулярный советник даже попробовал напевать, чего обычно непозволял себе. Мотив был неопределённо-бравурный, слова самые легкомысленные:

Йокогама городок

Не широк и не высок,

Городишко невелик,

Обойдёшь его за миг.

Но «Йокогама городок» был ещё меньше, чем представлялосьФандорину. И в этом ему вскоре предстояло убедиться.

Едва Эраст Петрович ступил во двор консульства, егоокликнули.

Доронин торчал в том же окне, что и давеча, но теперь неотворачивался, деликатности не проявлял.

– Господин вице-консул! – крикнул он грознымголосом. – Извольте пожаловать ко мне в кабинет. Тотчас же, не заходя наквартиру!

И исчез – должно быть, отправился на казённую половину.

Никогда ещё Фандорин не видел воспитаннейшего,сдержаннейшего Всеволода Витальевича в таком гневе.

– Я вас ни о чем не спрашивал! Не понуждал находиться вприсутствии! Я вам доверился! – не кричал, а клокотал консул, пуча поверхсиних стёкол свои воспалённые глаза. – Я полагал, что вы занятыгосударственным делом, а вы… вы, оказывается, предавались амурным приключениям!Ворвались в дом к официальному представителю Британской империи! Похитили унего любовницу! Учинили дебош! Что удивляетесь? Йокогама – город маленький.Новости, особенно пикантного рода, здесь разносятся моментально!