В очередной раз проходя мимо спальни, он приложился ухом кдвери. На сей раз ему послышался лёгкий шорох. Он осторожно приоткрыл створку.

Нет, О-Юми всё ещё спала – с кровати доносилось её тихоемерное дыхание.

Ступая на цыпочках, он подошёл к окну, чтобы прикрыть его –со двора тянуло прохладой. Посмотрел на серый силуэт противоположного дома ивдруг замер.

Там, у дымохода, что-то шевельнулось. Кошка? Очень ужвелика.

Сердце заколотилось, как бешеное, но Фандорин не подал виду,что чем-то встревожен. Наоборот, лениво потянулся, закрыл окно на все задвижки,медленно отошёл от окна.

Выйдя в коридор, перешёл на бег.

Это крыша «Клуб-отеля», соображал Эраст Петрович, туда можновскарабкаться сзади, по пожарной лестнице.

Пригнувшись, перебежал вдоль ограды к соседнему зданию.Минуту спустя был уже наверху. Коленом опёрся о мокрую от дождя черепицу,потянул из кобуры «герсталь».

Где-то близко, на противоположном скате, зашуршали лёгкиешаги.

Уже не таясь, Фандорин бросился вперёд, думая только ободном – не поскользнуться бы.

Достиг конька, выглянул – в самый раз, чтобы увидеть накромке чёрную фигуру в облегающем чёрном костюме. Снова человек-невидимка!

Титулярный советник вскинул руку, но выстрелить не успел:ниндзя спрыгнул вниз.

Расставив ноги пошире, Эраст Петрович съехал вперёд головойпо черепице, ухватился за водосток, свесился.

Где ниндзя? Разбился насмерть или шевелится? Но сколько онни вглядывался, никого внизу не углядел. Невидимка испарился.

* * *

– Омаэ иканай. Хитори ику [36], –сказал Фандорин слуге, вернувшись в консульство. – О-Юми-сан мамору,Бакару? [37]

И Маса понял. Не отрывая глаз от холма, на котором рано илипоздно должен был мигнуть синий огонёк, кивнул. Повезло все-таки ЭрастуПетровичу со слугой.

Ещё час, а может, и полтора, титулярный советник сидел уокна в форменной фуражке, курил сигары и, как уже было сказано, блаженствовалтелом, сердцем и разумом.

Следят? Пускай. Лозунг нынешней ночи – быстрота и натиск.

На четвёртой сигаре в комнату заглянул Маса. Пора!

Оставив слуге нехитрую инструкцию, Фандорин вышел на крыльцо.

Да, сигнал. Над Блаффом (а казалось, что на краю неба)несколько раз вспыхнула и погасла маленькая синяя звезда.

На синем небе

Попробуй-ка разгляди

Синюю звезду.

Подхватил заранее приготовленный велосипед, спустил скрыльца, бегом прокатил по дорожке. За воротами прыгнул в седло, приналёг напедали. Попробуйте-ка, последите!

Чтобы сбить с толку возможных соглядатаев, повернул ненаправо, в сторону Блаффа, а налево. Мчался на полной скорости, то и делопоглядывая в зеркальце. Но сзади, на освещённой набережной, не мелькнуло ниодной чёрной тени. Может быть, немудрящая хитрость и удалась. Как известно,простые уловки – они самые верные.

Уловка и в самом деле была из разряда детских. У окошкавместо вице-консула теперь сидел Маса – в фуражке, с сигарой в зубах. Еслиповезёт, подмену заметят нескоро.

Для верности, не сбавляя темпа, Эраст Петрович сделалбольшой круг по Сеттльменту и въехал в Блафф с другой стороны, через рекуОокагава.

Каучуковые шины с чудесным шелестом скользили по лужам,из-под колёс разлетались брызги, жизнерадостно посверкивая в свете фонарей.Фандорин чувствовал себя ястребом, летящим над ночными улицами. Он видит цель,она близка, и ничто не способно помешать этой стремительной атаке. Держись,акунин!

Сирота поджидал в условленном месте, на углу переулка.

– Я смотрел в бинокль, – доложилписьмоводитель. – Свет погас тридцать пять минут назад – везде кромеодного окна на втором этаже. Слуги ушли в дом, что находится в глубине сада.Пятнадцать минут назад последнее окно тоже погасло. Тогда я спустился с холма.

– На террасу смотрели? Я говорил, он любит разглядыватьз-звезды.

– Какие сегодня звезды? Дождь идёт.

Фандорину понравилось, как держится письмоводитель.Спокойно, деловито, безо всякой ажитации. Очень возможно, что истинноепризвание Кандзи Сироты – не протирать локти о канцелярское сукно, а заниматьсяремеслом, требующим хладнокровия и любви к риску.

Только бы не скис, когда дойдёт до настоящего дела.

– Ну, милости прошу к столу. Кушать подано, –весело сказал титулярный советник, жестом показывая на ворота.

– После вас, – ответил в тон Сирота. Онопределённо держался молодцом.

Замок и петли были хорошо смазаны, во двор удалосьпроникнуть без скрипа.

Исключительно повезло с погодой: пасмурно, темно, все звукиприглушает шум дождя.

– План помните? – шепнул Фандорин, поднимаясь поступеням. – Сейчас входим в дом. Вы ждёте внизу. Я поднимусь на…

– Я всё помню, – так же тихо ответил замечательныйписьмоводитель. – Не тратьте зря времени.

Дверь в доме не запиралась, что составляло особый предметгордости хозяина и было сейчас очень кстати. Фандорин бесшумно взбежал поковровым ступенькам на второй этаж. Спальня располагалась в конце коридора,рядом с выходом на террасу.

«А славно будет, если проснётся», подумалось вдруг ЭрастуПетровичу, когда он левой рукой тянул дверную скобу (в правой был зажатревольвер). Тогда можно будет с полным основанием, а не из одной лишьнедостойной мстительности стукнуть мерзавца рукояткой по лбу.

Подкравшись к кровати, Фандорин даже нарочно вздохнул, ноДон Цурумаки не пробудился. Он сладко почивал на мягкой перине. На головевместо фески белел ночной колпак с бюргерской кисточкой. Шёлковое одеяло мирноподнималось и опускалось на широкой груди миллионщика. Сочные губы были приоткрыты.

Из-под ворота сорочки поблёскивала золотая цепь.

«Сейчас точно проснётся», подумал Эраст Петрович,примериваясь кусачками, и уж занёс руку с револьвером. Сердце выстукивалооглушительно-победительную барабанную дробь.

Щёлкнул перерезанный металл, цепочка скользнула по шееспящего. Он блаженно замычал и перевернулся на бок. В ладони у Фандорина лежалаколючая золотая роза.